Привет кошке! - Мацутани Миёко. Страница 2

И, натыкаясь на разные предметы, он поспешно полетел обратно в рощу. Как я уже сказала, О-Бакэ жили в дупле у корней старого дуба. Так было зимой. Летом же они переселялись на дачу, на верхушку дуба. Там, в тени шелестящей на ветру листвы, они наслаждались прохладой. Осенью, когда с дуба опадали листья, они снова поселялись в дупле.

— Мама! Беда! — закричал О-Бакэ-тян, влетая в дупло. — Летучая мышка Чичи висит вниз головой.

— Не волнуйся, О-Бакэ-тян! Летучие мышки всегда спят вниз головой, — сказала мама О-Бакэ.

— Да? А я не знал. Но Чичи не спит. Она заболела — не может пошевелиться. Ей поиграть хочется, а она сдвинуться с места не может.

— А-а! Это она в зимнюю спячку впала, — заметил папа О-Бакэ из гамака. — Теперь до весны будет спать. Холодно ей, оттого и спит всю зиму.

— Ну вот! — огорчился О-Бакэ-тян. — Висит одна-одинёшенька на потолке. А ей поиграть хочется!

— Я придумала! — радостно воскликнула мама О-Бакэ и захлопала в ладоши. — Пусть летит к нам. У нас очаг горит, тепло… Сейчас я приготовлю ей хорошее лекарство. Выпьет ложку и разогреется.

Мама О-Бакэ поставила на огонь котелок и велела О-Бакэ-тяну набрать шиповника. Когда О-Бакэ-тян вернулся с шиповником, над котлом уже поднимался пар. Мама О-Бакэ бросила в котёл измельчённый корень какого-то дерева, толченую ракушку, грибы, хвост ящерицы, ещё что-то непонятное и помешала всё это длинными деревянными палочками.

— Мама! Я принёс шиповник, — сказал О-Бакэ-тян.

Мама О-Бакэ молча кивнула и бросила ягоды в котёл. Пламя ярко вспыхнуло и осветило дупло.

— Настоящая о-бакэ! — сказал папа.

— Да? — спросила мама радостно и вся зарделась. Её белёсое тело вспыхнуло как пламя.

Привет кошке! - i_006.png

«Какая мама красивая!» — подумал О-Бакэ-тян.

— Ну вот, всё готово. Пусть Чичи выпьет одну ложку этого лекарства.

И, зачерпнув из котла ложку варева, мама О-Бакэ передала её О-Бакэ-тяну.

О-Бакэ-тян помчался что было духу к Чичи. Меж тем пошёл снег.

— Вот хорошо! Мы будем лепить снежных о-бакэ! — воскликнул О-Бакэ-тян, летя по небу.

Утром жители городка сильно удивились: на улицах, на почтовых ящиках, тут и там торчали удивительные снежные о-бакэ. На школьной крыше сидел рядышком целый десяток о-бакэ.

— Кто же это слепил таких причудливых о-бакэ? — удивлялись люди.

Вы-то знаете, кто. А жителям городка совсем было невдомёк.

Глава четвёртая

Чичи плакала

Однажды вечером, после ужина, О-Бакэ-тяну вдруг захотелось посидеть у мамы на коленях.

— Мама! Давай поиграем в игру: «Это — мамино, это — папино», — О-Бакэ-тян потряс маму О-Бакэ за коленку.

— Ну что ты! Как маленький! — сказала мама О-Бакэ.

— Ну, ма-а-ма! — затянул О-Бакэ-тян.

— Ладно, сыграем. Но только один раз.

И мама О-Бакэ, держа О-Бакэ-тяна на коленях, стала показывать пальцем то на щёки, то на лоб, то на глаза, приговаривая:

— Это — дедушкино,
Это — бабушкино,
Это — папино,
Это — мамино.
Весь он наш,
О-Бакэ-тян.

О-Бакэ-тян радостно подпрыгивал на коленях у мамы.

— Жаль, у меня нет ни дедушки, ни бабушки, — сказал он и осекся: он заметил, что Чичи вот-вот заплачет. — Ну ничего! Зато у меня есть Чичи! — крикнул он, подлетая к подружке и обнимая её.

И тут Чичи заплакала:

— Мамочка! Папочка! Где вы?

Тогда и О-Бакэ-тян заревел. Мама О-Бакэ удивилась, подлетела к ним, обняла и, похлопывая по плечам, сказала:

— Ну полно! Полно! Не плачьте. Чичи, расскажи нам о своих папе и маме. Может быть, я помогу тебе найти их.

— Ну да, Чичи! Давай попьём чайку, и ты нам расскажешь, — предложил папа О-Бакэ.

Все сели в кружок, а мама О-Бакэ зажгла ещё один светильник, сделанный из вьюнка, и налила всем чаю.

Чичи стала рассказывать:

— Я жила с мамой и папой в одном доме…

— Ты говоришь о пустом доме?

— Да, но тогда он не был пустым. Там жил человек по имени Папа, человек по имени Мама и девочка Нон-тян. Потом Мама у них умерла.

— Отчего?

— Кажется, от болезни. И вот однажды человек по имени Папа задвинул ставни… [2]

— Гм… — Папа О-Бакэ и мама О-Бакэ недоуменно переглянулись.

— Человек по имени Папа никогда прежде не задвигал ставен. Ему не хотелось их задвигать. Вот мы и жили в щели, куда задвигались ставни.

— А-а! Понятно.

— Когда он задвинул ставни, мои папа и мама неожиданно выехали с ними из пазов. Человек по имени Папа схватил их и сунул себе в карман. А меня он не заметил. День был холодный, и я висела неподвижно в тёмном уголке.

— И что же было потом?

— А потом ничего не было. Человек по имени Папа задвинул ставни, запер дом и ушёл вместе с Нон-тян.

Все вздохнули.

— Людей но имени Папа очень много… — сказал папа О-Бакэ.

— Ты хочешь сказать, нет ли каких-нибудь примет? — спросила мама О-Бакэ.

— Примет… Ах да, он был художником.

— Ага! Понятно! Тогда мы с Чичи будем искать художника по имени Папа и девочку по имени Нон-тян! — закричал О-Бакэ-тян. — Я облечу все дома и всюду буду спрашивать: «Нет ли тут художника по имени Папа?»

— На самом деле? Ты сделаешь так? — Чичи подскочила к О-Бакэ-тяну.

— Ну конечно! Ведь мы же друзья!

Они вылетели из дупла и, усевшись на ветке дуба, запели:

— Мы найдём,
Мы обязательно найдём
Художника по имени Папа
И девочку по имени Нон.

Глава пятая

О-Бакэ-тян и летучая мышка Чичи находят Нон-тян, но…

О-Бакэ-тян и летучая мышка Чичи каждую ночь летали по городку, искали художника по имени Папа и девочку по имени Нон. Искать было трудно, потому что папа О-Бакэ сказал:

— О-бакэ не должны зря показываться людям. Так ведётся исстари.

И О-Бакэ-тян решил, что они будут искать художника по запаху краски, который запомнила Чичи. Но и это было нелегко. В ночном городе носились разные запахи, но красками пахло очень редко.

Иногда Чичи восклицала: «Ага! Запах краски!» Но оказывалось, что краской пахло из пустого класса школы.

Бывало, что запах краски доносился из дома, где сидело за мольбертами много молодых художников, но среди них не было человека по имени Папа.

— Наверно, я никогда больше не увижу папу и маму, — сказала Чичи, и по её щеке скатилась слеза.

— Не говори так, Чичи! Обязательно увидишь, — утешал её О-Бакэ-тян.

В это время они пролетали над центром городка. О-Бакэ-тян поднял палец и пропел:

— Небо, небо!
Ты всё видишь.
Скажи нам, небо,
Куда лететь?
Ветер, ветер!
Ты всё слышишь.
Скажи нам, ветер,
Куда лететь?

Решено! Летим на север.

О-Бакэ-тян и Чичи полетели прямо на север. И тут Чичи закричала:

— Запах краски! — и пулей влетела в окно дома.

О-Бакэ-тян нерешительно последовал за ней.

— Я чувствую запах краски. Может, это… — Чичи осторожно летала по комнате.

В это время из глубины дома донеслось:

— Нон-тян!

— Да!

— Ты слышал, кто-то сказал «Нон-тян!»? — заволновалась Чичи.

Тут вдруг зажёгся свет, и в комнату вошла молодая девушка.

— Ой! Кто это? — вскричали разом Чичи и девушка, стукнувшись лбами.

— Как я испугалась!

Девушка изумленно разглядывала лежащую на полу Чичи. — Ты кто? Птица или мышка? — спросила она и протянула к летучей мышке руку.

вернуться

2

Окна и ставни в японских домах не раскрываются, а раздвигаются.