Нон Лон Дон - Мьевиль Чайна. Страница 106
– Не смей разговаривать с ним! – крикнула Книга.- Он тебя заговорит, и ты промажешь!
– Зонбики приносят огромную пользу,- продолжал Нетвердайбл.
Слышно было, как он возится под столом, видимо, устраиваясь поудобней.
– Они защищают людей от пуль и даже реактивных сна-рядов. От угольного дождя тоже. Если бы их не было, все бы стали от меня прятаться. Скрываться в каких-нибудь подвалах или норах. Где бы я их искал? Это для меня было бы очень нехорошо.
– Что же делать? – прошептала Диба.
– А я хочу дышать,- мечтательно продолжал Нетвердайбл.- Впитывать в себя дым и все знать. О, как я люблю, когда горят книги, дома, картины и люди! А эти нонлондонцы просто болваны! Да и ты, Диба, не умнее. Ты думаешь, скоро все закончится? Ничего не закончится! Все только начинается! Ты только представь: все горит, все превращается в дым. И я всасываю, я впитываю этот дым в себя. И я храню это все в себе вечно. Все – это я. А я – это все.
Он помолчал.
– Все в мире хрупко, все недолговечно, девочка моя. Поэтому я и развожу костры, чтобы, вдыхая все в себя, вечно хранить это в себе. Но ваши нонлондонцы упрямы, они от меня скрываются. Они боятся меня. Они гасят мои костры!
Диба в оцепенении глядела на искореженные останки неозонтиков.
– Ну конечно, ему надо, чтобы люди думали, что с ними ничего не случится,- тихо проговорила она.- И тогда они выйдут из укрытий.
– Когда Зонтолом узнал, чего ищет Нетвердайбл,- продолжал он,- он явился ко мне со своим проектом. Но он сам хотел править, править при помощи лжи. А меня подкармливать время от времени, так чтобы нонлондонцы и не догадывались, что они для меня делают. Глупец! Он хотел, чтобы я был его послушной собачкой и чтобы никто обо мне не знал. Но я-то хочу совсем другого! Я хочу расти, шириться, становиться сильней! Я хочу все знать! О, как долго я был слаб! Но у меня был прекрасный аппетит, и я хорошо питался. И теперь я хочу знать все больше и больше, я хочу расти, хочу заполнить собой все пространство! А как я люблю книги, кто бы знал, как я их люблю! Они горят, а я постигаю, что там в них написано. А люди! Ведь я и людишек люблю не меньше! Прекрасные, возвышенные души! – В голосе Нетвердайбла почувствовался такой лютый голод, что Дибе стало страшно.- Ах, зачем вы прячетесь от меня! Но Зонтоломайстер подкинул мне прекрасную идею. Я выйду и скажу им: фу, как не стыдно бить меня своими противными волшебными зонбиками… Я им покажу, как надо хорошо себя вести…
– О боже,- пробормотала Диба,- они будут думать, что защищены, а он… он прольет на них огненный дождь… он выльет на них эту свою горючую дрянь… и никакие зонбики им не помогут… все сгорят!
– Вот над этим он все время и работал,- снова подала голос Книга.- Он изобрел вещество, которое вступает в реакцию с защитной пропиткой зонбиков. Он вовсе не сотрудничает с Зонтоломайстером, он водит его за нос, просто использует его. Зонтоломайстер вообразил, что зонбики – это щиты, которые полностью подчиняются ему, а тут получается, что они готовы в любой момент вспыхнуть.
– Они выйдут, чтобы показать, что не боятся меня,- продолжал Нетвердайбл (его монотонный голос внушал ужас),- а тут на тебе, дождик пошел, славный такой дождик, а у них зонбики, пуфф, пуфф! Ай, загорелись! Прямо средь бела дня! Дым, пожар! А вот и я, тут как тут! И все эти ваши людишки, и дома вместе с ними, их милые вещички и книжечки, их возвышенные души – все превратится в дым! А я стану им дышать, я все, я всех вдохну в себя, и ничто в мире не исчезнет! Все пребудет во мне. Навсегда! И тогда я стану всеведущим. Я стану вездесущим, всеобъемлющим! Все будет во мне. И я буду во всем. Каждый из вас пребудет во мне, и я буду в каждом! Что же в этом плохого?
Диба ярко представила себе, как пылает нонгород, как мечутся в огне люди, толпы обезумевших людей. И над этим встает колоссальное черное облако Смога, которое поглотит в себя миллионы человеческих душ, миллионы книг, все это превратится в ядовитую смесь, которая станет править новым царством, царством пепелища. Она похолодела от ужаса.
– И тогда я стану настолько сильным…- шептал, задыхаясь, Смог,- настолько сильным, что смогу отправиться дальше, далеко-далеко… Я стану сжигать все на своем пути и узнавать новое, знать все больше и больше… Меня ждут тысячи новых мест, городов…
Ясно было как белый день, что этот монстр никогда не насытится. Если сегодня ночью он одержит победу, то превратится в алчное и беспощадное божество дыма и огня, которое примется методически отравлять и уничтожать все, что не есть оно само. В своей безумной жажде познания он сожжет все, до чего только смогут добраться его дымные щупальца.
– Я познаю все, что попадется мне на пути! Теперь понятно? – расхохотался он.
Диба чуть не задохнулась от злости, услышав это наглое заявление. Значит, Смог угрожает не только Нонлондону, не только ей самой или Занне и их семьям, он готов уничтожить и весь Лондон. А ведь ему прекрасно известно, как добраться до ее родного города.
«Всего один заряд»,- напряженно думала она.
Какие же заряды она уже использовала? И что там осталось в барабане?
«Только бы… не промахнуться».
Вдруг заработал мотор, и раздался скрип поднимающегося лифта.
– Полный провал! – раздался из кабины громкий голос, и Диба сразу узнала его.- Я же говорил, что эта баба не даст нам людей! Впрочем, когда я рассказал ей о том, что у нас творится, она, похоже, забеспокоилась.
Дверь лифта с лязгом отворилась, и Зонтоломайстер шагнул в лабораторию. За ним вышла Лектория в окружении целой команды зонбиков.
– Да, кстати,- продолжал он,- она попросила меня разыскать Мургатройда. Он куда-то пропал! Она говорит, что мне стоит…
Тут он замолчал, заметив наконец творившийся в лаборатории хаос, и изумленно переводя взгляд от Нетвердайбла, который засел под столом, прячась от Дибы, к самой Дибе и обратно. Несколько секунд продолжалась немая сцена.
– Немедленно включите газ! – крикнул наконец Нетвердайбл.
– Не слушайте его! – закричала Диба.- Это ловушка! Лектория вся сжалась, села на корточки и закрыла голову
руками, а Зонтоломайстер подбежал к крану на газовой трубе и повернул его. Под чаном с ревом вспыхнуло пламя, и светящаяся жидкость забулькала с удвоенной силой.
Диба направила ствол нонпушки на Зонтоломайстера, но, увидев, что Нетвердайбл выскочил из своего укрытия и широкими прыжками несется к ней, растерялась.
«Всего один заряд, остался только один заряд»,- стучало у нее в голове.
Она отскочила в сторону, слегка опустив ствол нонпушки, и подождала, пока оба, и Нетвердайбл, и Зонтоломайстер, не окажутся на линии прицела. Из чана пошел пар, и серебристая жидкость полилась через край.
Но тут в воздух поднялись зонбики Зонтоломайстера и закружились над девочкой, словно стая злобных ворон. Зонтоломайстер поднял руку. Нетвердайбл был уже совсем рядом. Он злобно рычал, из ноздрей его валил черный дым.
Диба собралась с духом и нажала на спуск.
Маска сброшена
Раздался страшный выстрел, настолько страшный, что Дибе показалось, у нее лопнули барабанные перепонки. И как всегда, сильная отдача отбросила девочку назад.
И сразу же (откуда ни возьмись!) в воздухе замелькали самолетики, самолетики, самолетики – бумажные самолетики, какие, наверное, каждый мастерил и пускал в детстве. Одни совсем маленькие, другие из больших и плотных листов ватмана, самолетики из вырванных книжных страниц, самолетики из исписанных страниц школьных тетрадок, просто из чистых бумажных листков. И вот что интересно: они были все разноцветные, и каждый сложен по-своему.
Тут были и простенькие самолетики-стрелы, и, как их часто называют, бумажные голуби, но были модели и посложней, с фигурными крыльями и сложными фюзеляжами. Не прошло и пары секунд, как по лаборатории носились тысячи этих крылатых. Они вихрем кружили вокруг Зонтоломайстера и Нетвердайбла,
