След Рыси - Нейл Питер. Страница 10

— А что за праздник у вас? — поинтересовалась она в свою очередь. Хорошие все же нравы здесь, в Кезанкии! Люди ценят прямоту и простоту. Если что-то хочешь узнать — спрашивай. Не понравилось что — бей. Не сравнить с южанами. Там один только ритуал приветствия может длиться добрых полсвечи — до тех пор, пока скулы сводить не начнет от зевоты. — Я думала, в это время все уже на выпасах.

Горцы одобрительно заухали. Вновь совершил круг полный кувшин вина.

— Верно подметила, красавица. Припозднились мы в этот раз. Скот торговали. — Глиняные кружки взметнулись разом, расплескивая бордовую жидкость. — За удачу!

Соня также поднесла кружку ко рту. Вино было совсем молодым, не то чтобы совсем скверным, но со скудным букетом, не слишком ароматное. Хотя под барашка годилось и такое.

— За вашу удачу… Покупали или продавали?

— Покупали. — Сидевший ближе всех к Соне горец с такими длинными висячими усами, что они едва ли не ложились на расшитый ворот льняной рубахи, наклонился к девушке, обдав ее ароматом чеснока и винных паров, и доверительно прошептал: — С Полуночи народ. С мест все поснимались. Быстро бегут, все с собой тащат. А куда им — с овечками-то?.. Вот овечек мы у них и взяли. Да по дешевке, скажу тебе, взяли… А руно у овечек — ну чистый шелк… что твои косы, красавица, правду говорю! — И довольно чувствительно тряхнул ее за рыжую прядь, словно в подтверждение своих слов.

Соня нахмурилась. Беженцы с Полуночи! Вот так новость!..

— Откуда же они бегут — не говорили? Это не с земель Гедрен?

Пастухи принялись испуганно переглядываться между собой, и девушка подумала, что поспешила с вопросом. Теперь, не ровен час, горцы совсем замкнутся… Но выпивка, как видно, победила осторожность, да и устоять перед очаровательной гостьей не было сил.

— Земли те не ее, — важно поправил Соню вислоусый. — У нее земель своих и нет вовсе — один замок на горе.

— Вот как? — удивилась девушка. — Разве не она правит в этих краях?

— Никто нами не правит, — возразил Вен-тар — чуть помоложе остальных, с длинными вьющимися волосами. Весь вечер он не сводил с Сони горящих глаз и, похоже, жалел, что сидит так далеко от красавицы… однако, хвала Небу, дальше взглядов и сожалений дело не шло. Соне не хотелось бы ссориться с гостеприимными хозяевами. — Тут у нас — земли вольные…

— А почему же тогда народ в бега ударился? — Чем дальше, тем меньше девушка понимала в происходящем. — Чего они испугались?

Пастухи одновременно пожали плечами. Вислоусый притянул непочатый кувшин и стал разливать вино.

— Кто их знает. Они не говорят — а мы особо и не пытали. Овечек купили — и то славно.

— А я слыхал, — подал голос другой, — будто душегубица совсем умом тронулась. Мол, девок к себе в замок забирает — каждую, почитай, седмицу. А потом от девок тех ни слуху ни духу… Да еще…

Сосед ткнул его локтем в бок.

— Помолчи, Беркет, добром прошу! Не знаешь — не говори!

— И то правда, — загудели остальные. — Что попусту болтать…

— Все равно, — в упор посмотрел на Соню вислоусый, — ты, знахарка, смотри, поосторожнее. В те края не суйся. А то угодишь в самое пекло, пропадешь ни за что! Сворачивай-ка лучше к Полудню. Там тебе и работа, и обучение. А на Полуночи что — камни одни!..

Соня была благодарна им за заботу — но главное она уже успела услышать. В замке Гедрен что-то происходит. Оставалось только выяснить, что именно и как это связано с талисманом… и с Алной.

Да, с Алной.

Соня испустила тяжкий вздох, поняв, что ей все равно никуда не деться от мыслей, от которых весь день сегодня пыталась укрыться то за злостью, то за мелкими хлопотами, то за пустой болтовней. Распрощавшись с захмелевшими пастухами, она отправилась искать место для ночлега. Хозяин постоялого двора, храпевший, уткнувшись носом в стол, был ей в этом деле явно не помощник…

По счастью, девушке не составило труда отыскать пустую комнатенку — скорее чулан, где едва помещался грубо сколоченный лежак и тяжеленный запертый сундук. Она перенесла туда свои пожитки и, достав из мешка костяной гребень, принялась неспешно расчесывать длинные, до пояса, волосы. Это всегда помогало Соне, когда нужно было успокоить мысли. Память возвращала ее к тому, что произошло у перевала…

— …Моя сестра мертва? — спросила она Калидора.

Слова сорвались с ее губ едва ли не против воли, и полный смысл их Соня сама осознала лишь в это мгновение. Ална умерла…

Рысь знала это доподлинно — и ей не пришло в голову усомниться в этом знании.

Она знала это с самого начала, не рассуждая, не пытаясь оправдать свое знание. Только никак не могла заставить Соню поверить. Ибо человеку свойственно затемнять самые простые вещи рассуждениями, запутывать паутиной околичностей и недомолвок. Он думает, что проливает свет разума на области Потаенного — но этот слабый свет порождает лишь еще более глубокие тени.

Звери, дети Богини, провожатые в мир Мрака, скользящие по зыбкой грани между миром Сим и Иным, способны узреть истинную суть вещей и явлений; но им не дано облекать свои видения в слова, и лишь Светлая Мать дарует им эту возможность.

Калидор не мог этого знать.

— Она жива! — воскликнул он с горячностью. — Когда я уезжал, с ней все было в порядке!

Он с вызовом посмотрел на Соню. Но взгляд серых глаз воительницы окатил его неприкрытым презрением. Она ненавидела корыстолюбцев, бахвалов, трусов, но превыше всего — лжецов!

— Ты совершил ошибку, Калидор. — Ледяной тон не предвещал ничего хорошего. — Я никому не позволю играть моими чувствами! Как давно она умерла?

Наемник не отвечал очень долго, и она начала терять терпение. Наконец он подал голос:

— Прости… Видит Небо, я не желал оскорбить тебя! Но иначе ты бы отказалась прийти мне на помощь!

Пальцы Сони сжались на рукояти меча.

— Мне нужны не извинения — но правда. Ты скажешь… или придется вырывать у тебя ответ силой?!

Растерянность воина была очевидна: он, похоже, не привык, чтобы женщина брала над ним верх, и сейчас чувствовал себя униженным. За всю свою жизнь Соне встретилось едва ли полдюжины мужчин, что могли быть с ней на равных… И Калидор был не из их числа.

— Ты права, — вымолвил он наконец. — Я солгал тебе. Твоя сестра покончила с собой, когда поняла, к чему принуждает ее Гедрен. Я был с ней тогда… Пытался убедить ее не делать этого… Говорил, что мы можем перехитрить ведьму, похитить Талисман и обратить его силу на саму Гедрен… — Он вздохнул, словно заново переживая те тяжелые мгновения. — Но Ална была непреклонна. Она заявила мне, что тогда сама сделается ничем не лучше колдуньи! Что поступить так, как я прошу ее, значит предать все то, ради чего она жила… Она верила, что когда ее не станет, Талисман никому не причинит больше зла. Но она недооценила Гедрен. Ведьма успела разгадать тайну кристалла…

И жертва оказалась напрасна. Бедная Ална!

Соня закусила губу. Сестра, с ее непреклонной, чистой верой вызывала в ней уважение пополам с досадой. Как это похоже на нее — отказаться от борьбы, отдать собственную жизнь… и ради чего! Сама Соня знала, что сражалась бы до последнего, даже когда не оставалось бы ни единого шанса на победу, — но не отступила!

А теперь Ална мертва. И, чего бы ей это ни стоило, Соня отомстит за нее!

Она взглянула на Калидора. Не зря Север предупреждал, что ему нельзя доверять! Но это и к лучшему.

Наемник пытался уверить ее, будто желает лишь одного: спасти из плена Алну и своих товарищей. Но, похоже, на самом деле его интересовал лишь Талисман. Жрица Айнсор прекрасно поняла это и отказалась стать орудием в его руках.

Еще меньше на эту роль годилась сама Соня!

— Ты просчитался, — бросила она воину. — Не знаю, зачем тебе Талисман, но с моей помощью ты его не получишь. Прощай!

Калидор в недоумении воззрился на нее:

— Что ты хочешь этим сказать?

— Только то, что поеду дальше одна! Я не нуждаюсь в попутчиках. И не стану терпеть рядом предателя и лжеца.