Федька Сыч теряет кличку - Сидоров Виктор. Страница 20

– Но ты же дашь ружье? – забеспокоился Алька. – Я тебе вон сколько дроби принес.

– Принес-то принес, а тебе фигу под нос! – сострил Яшка и захохотал.

У Альки даже слезы навернулись от обиды. Котька Блинчиков захихикал было, но тут же осекся: ребята хмуро глядели на Яшку. И их взгляды не предвещали ничего хорошего. Яшка быстро смекнул, что переборщил, и весело хлопнул Альку.

– Ты чего, Ватсон? Конечно, дам тебе ружье. И всем ребятам дам. Что, думаешь, мне жалко? Нисколько.

Ребята сразу повеселели, а Котька, как всегда, заюлил около Яшки: то за ствол ружья возьмется, то приклад погладит. Увидев, что все обошлось благополучно, Яшка скомандовал:

– Идемте на пустырь.

И все весело двинулись за Яшкой, предчувствуя славное развлечение.

Однако развлечение не состоялось. Вскоре к «Веселому керогазу» пришел расстроенный и совершенно разобиженный доктор Ватсон.

– Эгей, пират! – окликнул его из окна мастерской Тимка. – Чего так быстро отстрелялся?

– А ну их, – неопределенно махнул Алька рукой.

– Кого это «их»?

– Да Яшку… Барахло, а не человек, – и вдруг разозлился. – Сам стреляет, а другим не дает, будто мы съедим его «воздушку». Жадоба свинская! Мне всего два раза дал пальнуть. А ведь сколь дроби я принес Яшке!..

Светка захохотала, тоже подошла к окошку:

– Ну, что я говорила? Я наперед знала, что никому не даст стрельнуть. А ружье у него все-таки хорошее.

– Хорошее, – подтвердил Тимка. – Точь-в-точь как я у Зайца видел. Может, это его ружье?

– Нет, – сказал Алька. – Ему двоюродный брат прислал из Тулы.

Тимка досадливо махнул рукой.

– И вы поверили? Врет Яшка. Все врет. Что ни скажет – брехня.

– Может, и врет, – согласился Алька. – Только… Только… Ребята, примите меня к себе, в «Веселый керогаз»?.. – сказал тихо, а в глазах была такая горячая просьба, что Тимка, который хотел что-то съязвить, дружелюбно произнес:

– А мне что? Заходи и работай. По мне пусть хоть все приходят…

Но тут вмешалась Светка.

– Как то есть, «пусть все приходят»? Что у нас проходной двор? Ничего подобного. И ты брось, Тимка, всякие глупости говорить…

– Ну ладно, ладно, – поморщился Тимка.

– Не ладно, а бездельников и разных балбесов в «Веселый керогаз» мы не пустим.

Алька растерянно глянул на Тимку, дескать, помоги, брат. И Тимка пришел на помощь.

– Алька-то ведь не бездельник, чего ты зря орешь.

– Он – другое дело. Но если будет отлынивать и валять дурака – живо вылетит.

Хоть и не совсем приятно было слушать Светкины слова, но Алька был бесконечно рад, что ребята приняли его в свою компанию. Он перешагнул порог мастерской и еще не успел как следует осмотреться и почувствовать себя полноправным членом «Веселого керогаза», торопливо вошла управдомами Агния Петровна с Андрюшкой. Она была взволнованной и растерянной.

– Мальчики, в двенадцатом доме, в пятой квартире, выбило кран с горячей водой, а слесарь куда-то делся, не можем найти… Может быть… может быть, вы что-нибудь сделаете? Квартиру заливает водой…

Тимка, не задав ни одного вопроса, быстро бросился к инструментам, выбрал необходимые ключи, порылся в ящике с разным железным барахлом, вынул медный позеленевший кран. Осмотрел его – резьба была хорошей.

– Андрюшка, у нас где-то была резина. Найди, для прокладки… А ты, Алька, бери ключи…

В квартире стояла нестерпимая жара и клубился такой пар, что сквозь него было трудно увидеть что-либо. Хозяйка, молодая испуганная женщина, металась с тазом из кухни в ванную, а в кухне растерянно стоял мужчина в пенсне на носу и с молотком в руках. Это был сосед хозяйки квартиры, бухгалтер швейной мастерской. Он жалко улыбался, глядя на вылетающую из отверстия трубы горячую струю, и перекладывал молоток с руки на руку. Увидев ребят, он пролепетал:

– Молодые люди… молодые люди, у меня есть молоток… Он, видимо, понадобится… Берите, берите…

Тимка даже не взглянул на бухгалтера и его молоток, прошел, хлопая по горячей воде, к раковине. Он был непривычно серьезным. Работал решительно и быстро. Вырезал из резины величиной в пятак прокладку, проделал в середине ее отверстие, надел на резьбу принесенного крана.

– Дайте какие-нибудь рукавицы, – попросил он спокойно у хозяйки.

Та нашла дырявые «брезентушки». Тимка надел их, поверх намотал еще каких-то тряпок, взял кран и вдвинул его резьбой в отверстие. Вода, почувствовав преграду, зашипела, ударила горячим веером в разные стороны. Тимка, прикрывая лицо от брызг, медленно, но упрямо ввинчивал кран в трубу. И взбешенная вода, встретившись с волей мальчишки, смирилась: сначала она стекала струйкой, потом закапала и вскоре совсем перестала течь. Тогда Тимка взял раздвижной ключ и довинтил кран до конца.

Хозяйка настолько была рада и счастлива, что забыла поблагодарить ребят, а бросилась убирать с пола воду.

Только Агния Петровна тихо и сердечно сказала:

– Спасибо, мальчики.

Ребята вышли на улицу, и только тут Тимкино лицо вдруг перекосилось.

– Ух, черт, болит…

Андрюшка и Алька, глянув на Тимкину левую руку, обомлели: она опухла, побагровела, а кое-где уже вздулась водяными пузырями.

– Ох ты!.. – выдохнул испуганно Алька.

А Андрюшка схватил Тимку за рукав, крикнул:

– Айда в больницу.

Алька стоял и смотрел вслед уходящим ребятам. «Вот так Тимка! Вот это – да!» И Алька вдруг почувствовал небывалую гордость, что он теперь Тимкин и Андрюшкин друг, что он с ними заодно во всех делах. А одно из этих дел Алька видел только что. «Ну и Тимка! Вот смелый!» И Алька побежал к своим бывшим приятелям рассказать о себе, о «Веселом керогазе» и, конечно, о Тимке.

На другой день на дверях всех подъездов появились красиво разукрашенные «Боевые листки». В них жилуправление вынесло благодарность Тимофею Королькову, Андрею Шустову и Альберту Жохову за благородный трудовой поступок. А Агния Петровна подарила ребятам… мотоцикл. Нет, нет, не подумайте, что этот мотоцикл только что сошел с заводского конвейера. Он был старый и изрядно разбитый. На нем сын Агнии Петровны наездил не одну тысячу километров, не раз ломал его и ремонтировал. И, наконец, довел до такой степени, что уже не в силах был исправить. Он завел мотоцикл в кладовку и бросил его там, а сам, окончив институт, уехал работать куда-то в Туркмению.

Андрюшка и Тимка были просто потрясены таким щедрым подарком. Они сразу, не откладывая дела ни на минуту, выкатили с помощью друзей мотоцикл из кладовки и повели машину в «Веселый керогаз». За ними шла шумная толпа ребят. И никто не заметил Яшку, который жадно следил за всем происходящим из кустов акации. Он снова крепко пожалел, что не был вместе с ребятами. Котька сидел рядом и беспрерывно шмыгал носом.

– Перестань! – зло прошипел Яшка. – Не нос, а сифон.

– Чего злишься? – обиженно произнес Котька. – Лучше идем постреляем.

– У, бегемот пустоголовый, – рыкнул Яшка. – Только и знаешь: «Постреляем, постреляем…»

Последние слова Яшка проговорил с такими ужимками и гримасами, что Котька засмеялся.

– Ну, циркач!

И еще сильнее взбесил Яшку.

– Слушай, Котька, по морде дам, если не заткнешься!..

Не напрасно злился Яшка. Все началось еще на пустыре, куда Яшка опять, как король, пришел со своим ружьем и ватагой ребят. У большого оврага он снял с плеча ружье и приказал Котьке поставить мишень – пустую консервную банку. Котька быстро исполнил приказ. Яшка выстрелил… и промахнулся. Еще выстрелил, еще раз, еще. И все мимо.

– Дай я стрельну, а? – попросил Димка.

Яшка нехотя протянул «воздушку». Он боялся, чтобы и остальные дружки, как Алька, не ушли от него в «Веселый керогаз».

– На, стреляй…

Димка схватил дрожащими руками ружье, стал целиться. Бац – и попал в банку. Хотел еще раз выстрелить – Яшка не дал.

– Довольно.

Ему стало обидно, что какой-то лопоухий Димка попал в цель с первого раза, а он, Яшка, хозяин ружья, бьет мимо. Ребята думали, что теперь Яшка даст всем испробовать свою меткость, но тот только обещал: