Федька Сыч теряет кличку - Сидоров Виктор. Страница 4

И в самом деле, у Андрюшки был план что надо! Он решил достать какой-нибудь старый велосипед, отремонтировать его и подарить Ване. Андрюшка даже знал, у кого есть подходящий велосипед – у его одноклассника Юрки Бабукина. Только одна беда – Юрка не очень щедрый, задаром не отдаст.

Юрка жил на Овражной, первой улице, что проходит за пустырем. Этой улицей начинается старый город. Попасть к Бабукину можно двумя путями, но оба они ведут в обход пустыря. Андрюшка же нашел третью дорогу, самую короткую. Нужно пройти через пустырь к церквушке, затем влево по тропинке, которая вьется между оврагами, и, наконец, свернуть с тропинки, пробраться сквозь заросли лебеды и – вот они огороды. У Юркиного огорода забор невысокий – перелезть через него не составляет большого труда.

Юрка – странный человек: вечно чем-то озабочен и почти все время молчит. А если заговорит, то отдельными словами, а фразу от него редко услышишь. В школе, когда Юрку вызывают к доске, учительнице приходится почти вытягивать каждое слово, будто они все позастревали у него в горле. Юрка мало водится с ребятами, презрительно относится ко всем играм. Его даже футбол не увлекает. Все лето он проводит в дровянике, который гордо называет: «Моя мастерская». Здесь у него хранятся всевозможные инструменты и материалы, их очень много. На полочках и в ящичках лежат сотни винтиков и болтиков, штепсели, розетки, выключатели, патроны. На вбитых в стены гвоздях висят целые мотки различных проводов. Но это еще не все. У Юрки можно найти такие вещи, что позавидуешь: и часы-ходики, и радиоприемники, и патефон, и даже телевизор КВН. Все эти вещи, конечно, давно вышли из строя, их повыбрасывали, а Юрка снес к себе.

Юркин отец сколотил небольшой прочный верстак, прикрепил к нему настоящие слесарные тиски, и с тех пор Юрка словно прирос к дровянику. Он и спит на чердаке, на который ведет шаткая лестница. Зимой «мастерская» переносится в утепленную кладовку в сенях, и там Юрка проводит все свободное время: паяет, стучит молотком, что-то обтачивает напильником. Юрка влюблен в радиотехнику и считает, что это самое интересное дело. Вот почему его ничто другое не увлекает и не трогает. Когда Андрюшка вошел в дровяник, Юрка припаивал к репродуктору провод. Он мельком взглянул на Андрюшку, и его лицо не выразило радости.

– Погоди, кончаю.

Андрюшка потоптался, не зная, что делать, потом увидел единственную табуретку, хотел присесть.

– Не садись! – грозно закричал Юрка. Андрюшка испуганно отскочил.

– Что такое?

– Ничего.

Наконец проводок был припаян. Юрка поставил репродуктор на верстак, а сам торопливо вышел во двор. Через минуту он возвратился и хмуро буркнул:

– Садись.

– Куда?

– На табуретку.

– Так ты же не разрешил?

– Пошутил.

Андрюшка пожал плечами, сел. И в это же мгновение из репродуктора кто-то рявкнул:

– Руки вверх!

Это было так неожиданно и властно, что Андрюшка не успел ничего сообразить и быстро поднял руки.

Юрка захохотал. Такого эффекта от своей выдумки он не ожидал.

– Здорово! Я сам чуть не испугался.

Андрюшка понял, что его провели, хотел обидеться, но, взглянув на Юрку, тоже засмеялся.

– Ну и штука! Как ты сделал?

Юрка без лишних слов снял сиденье с табуретки. Андрюшка увидел четыре пружины по углам и блестящие медные полоски, к которым присоединены провода.

– Контакты. Садишься – пружины сжимаются, контакты замыкают электроцепь. А вот тут… – Юрка залез по лестнице на чердак и позвал Андрюшку, – а вот тут магнитофон.

– Магнитофон?! – восхитился Андрюшка.

– Ну конечно. Когда контакты на табуретке замыкаются, вот здесь, – Юрка показал на небольшой ящичек, соединенный проводами с магнитофоном, – срабатывает реле, включает магнитофон и в репродукторе раздается все, что запишешь на пленку.

– Интересно, – пробормотал Андрюшка. – Купил? Магнитофон-то.

– Вот еще! Капиталиста нашел! Брат Николай отдал испорченный. Почти месяц бился, исправлял. Книг перечитал – кучу. До сих пор в глазах буквы прыгают. – И вдруг весело: – Ну так что? Здорово получилось: «Руки вверх!»? Это я отцов голос записал. Он на войне научился, когда фашистов бил.

Но тут Андрюшка увидел в дальнем углу дровяника то, ради чего пришел, – велосипед. Он живо спрыгнул с лестницы.

– У тебя и велосипед есть!..

– Барахло. Я его в позапрошлом году у одного пацана на карманный фонарик выменял.

– На фонарик? – удивился Андрюшка. – Велосипед на фонарик? Твой приятель, наверное, дурак.

– Как не так! Просто велосипед дрянь. Там половины деталей нет.

– Тогда другое дело. Отчего же не отремонтируешь?

– Зачем?

– Кататься будешь.

Юрка презрительно сплюнул:

– Думаешь, мне делать больше нечего?

– Зачем же менял?

– Мало ли что! Авось пригодится.

Этот ответ понравился Андрюшке. Он почти равнодушно произнес:

– Знаешь что, Юрка? Отдай-ка велосипед мне. Зачем он будет тут ржаветь?

Юрка сразу же взъерошился.

– Как это – отдай?

– Ну, подари.

– Нет уж, дудки. Мне он еще понадобится. Я коляску, управляемую по радио, сконструирую…

– Брось болтать, Юрка. Никакой коляски ты не будешь делать, а просто жалко тебе эту рухлядь.

Сколько Андрюшка ни уговаривал Юрку, ни просил, тот уперся, как бык, и твердил одно и то же:

– Не дам, пригодится.

Андрюшка, наконец, разозлился, обозвал Юрку скрягой, заявил, что такого товарища, как он, нужно просто-напросто уничтожить, и ушел, не оглянувшись.

«Ах ты, жадоба, – зло думал Андрюшка. – Ах ты, Плюшкин».

Но первая неудача не повергла Андрюшку в уныние. Он знал, что у Юрки не так-то просто выудить что-нибудь. Выбрав в скверике укромное местечко, Андрюшка улегся, чтобы не спеша обдумать, как заполучить велосипед.

ГЛАВА 4

Но думать пришлось недолго. В сквер, словно метеор, влетела Светка Королькова, а за ней ее брат Тимка. Светка остановилась, приняла грозную позу и стала поджидать брата. Тот, увидев это, сбавил ход и издали заорал.

– Ага, сама остановилась! Сейчас получишь!.

Но Светка лишь презрительно скривила губы да передернула плечиками. Убегать она и не подумала.

Тимка и Светка – близнецы. Они очень похожи друг на друга: у обоих большие зеленые глаза, курносые носы и рыжие волосы. Только у Светки косички торчат, как рога у козы, а у Тимки впереди вихор. И характеры у них, пожалуй, одинаковые: оба вспыльчивые, крикливые и драчливые. Они вечно украшены синяками да царапинами. Но, в общем, ребята славные, смелые и веселые. Особенно Тимка. Он никого и ничего не боится, разве только Светкиных когтей.

Тимка приближался нерешительно, будто под ногами у него не земля, а тонкий лед. Шагах в пяти остановился.

– Ну что, попалась?

Светка усмехнулась.

– Ой боюсь! – А потом закричала: – Ага, не нравится, когда тебе правду говорят? Не нравится? Тогда ты дважды трус!

– Это я-то?! – угрожающе произнес Тимка и сделал шаг к Светке. – Я – трус? Да? А вот я тебе счас по глазу двину.

– Попробуй, попробуй, – закричала Светка и пошла на Тимку.

Она наклонила голову, косички у нее сильнее стали напоминать рога. Казалось, что вот-вот бросится бодаться. Если бы не Андрюшка, между Тимкой и Светкой обязательно произошла бы очередная потасовка.

– Эй-эй! – крикнул Андрюшка. – Перестаньте дурака валять.

Тимка и Светка оглянулись, увидели Андрюшку и поспешили к нему. Светка кивнула головой в сторону брата:

– Это он все. Испугался двух каких-то хулиганов. – И уже к Тимке. – Эх ты, воробей!

– Это я-то? – подпрыгнул Тимка, как ужаленный. – Ты у меня дождешься!

– Чего ты мне все угрожаешь? Надо было тем мальчишкам угрожать, а не мне. Балда.