Невозможный Кукушкин - Галахова Галина Алексеевна. Страница 40

Ещё раз звенит звонок — и приходят Гуслевичи. По дороге они захватили из детского сада Марьяну. Стас сразу направляется ко мне и здоровается со мной за руку. Это что-то новенькое.

— Ты прости, — говорит он мне, — что я тебя мало искал. Я начал разрабатывать теорию поиска исчезнувших, знакомился с литературой и выяснил, что в Японии таких исчезнувших — навалом. У японцев даже появился в языке новый иероглиф, который обозначает таинственное исчезновение человека. Поэтому ты теперь для меня — самый интересный человек. Скорее расскажи мне, что с тобою было…

Неужели и вправду ему со мной интересно? Я не успеваю ответить, снова звенит звонок. Появляются Светлана Леонидовна с милиционером. Вот так фокусы! Что ж я такого натворил? Стараюсь вспомнить и никак не могу. Стекло я высадил, кажется, в прошлом году, а не в этом. Курил один только раз и то в туалете. Вроде бы ни с кем последнее время не дрался… Зачем же милиционер?

Что это с Марьяной? Она сидит на этом милиционере верхом!

Действительно, весь свет перевернулся, пока меня не было.

— Здравствуй, Слава! — говорит милиционер. — Давай познакомимся ближе. Расскажи, пожалуйста, как ты в спальном мешке очутился?

И всем-то я нужен, все хотят меня слышать… Открываю рот — опять звонок, приходят доктор Чернухин с Гелей. Они думают, что спасли мне жизнь, вылечили меня, а на самом деле я просто вернулся домой, но всё равно спасибо им большое…

Но что это, опять звонок?

А уж этого от них я никак не ожидал. Ко мне домой ввалились Андрюшка с Юркой, да не одни, а с Перепёлкиной! Мало того — с ними родители… ничего себе! Сколько гостей! И все ко мне, все хотят знать, как я себя чувствую, все меня любят…

Теперь мне кажется, что вполне стоило летать на Юкату, чтобы здесь, на Земле, у меня был этот праздник.

Я думал, что уж больше никто не придёт, но тут опять раздался звонок. И кто бы вы думали пришёл? Ни за что не догадаетесь. Я бы сам ни за что не догадался. Но в коридоре кто-то спросил у Людмилы:

— Коллега Кукушкин здесь проживает?

Отец выскочил в коридор.

— Я проездом, коллега Кукушкин, в Ленинграде, — сказал академик. — На заседании ученого совета во ВНИИГИИВИ мне сообщили, что ваш сын… и разные слухи… В общем, я очень рад, что вижу вас, молодой человек, в полном здравии. Я должен выслушать вашу удивительную историю, — это уже академик сказал мне, — и либо удостоверить её как научный факт, либо дать ей опровержение. С удовольствием вас послушаю. Если честно сказать, я только за этим и приехал…

Мы сели за стол, и я стал рассказывать. И чем дольше я говорил, тем больше мне верили, потому что я рассказывал такие подробности о юкатианской жизни, которых никто не знал и придумать которые невозможно. Все слушали, как немые, только доктор Чернухин шевелил губами да Геля всплакнула, когда я рассказал о смерти Тюнь-Тюня.

А я в отличие от всех уже знал, что самые невероятные приключения случаются только на Земле. Но это меня не огорчало, а радовало, и я, наоборот, подумал, что иногда надо непременно исчезать с Земли куда-нибудь на Юкату, к примеру, а потом обязательно возвращаться, чтобы попасть на такой необыкновенный праздник новых своих друзей.

Когда я закончил свой рассказ, все повернулись к академику — что он скажет?!

Андрюшка смотрел на меня, и взгляд его говорил: «Вот тебя сейчас раздраконят, как малька, и ты сразу поймёшь, что ты распоследний врун».

Академик встал и долго молчал, потом открыл рот, снова его закрыл, снял свою чёрную шапочку и вытер ею лоб. А потом сказал, как-то неуверенно:

— Пока нет никаких научных данных о том, что Ярослав Кукушкин действительно ввинчивался на Юкату в летающем блюдце…

Все задвигались, зашумели, заулыбались, а Андрюшка торжествующе на меня посмотрел и показал «с приветом».

Академик всё стоял и топтался на месте, а потом вдруг как будто его что-то отпустило, он вроде даже помолодел и сказал звонким голосом:

— Но с той же степенью уверенности я могу подтвердить, что нет никаких научных данных, опровергающих что тот же самый Ярослав Кукушкин на эту самую козерогскую Юкату летал. Если за аксиому принять первое утверждение, то ничего и не было. Если взять за аксиому второе утверждение, то, сами понимаете, коллеги, можно доказать обратное.

Все взрослые замолчали, а мы, то есть дети, стали шуметь, потому что ничего не поняли.

Пчелинцев мне сказал:

— Тоже мне, не нашёл ничего умнее, как влезть в эту примитивную трубу.

А Юрка сказал:

— Здорово ты рассказываешь, Славян, как будто всё это видел собственными глазами.

А Перепёлкина промолчала. Она взяла мою руку и пожала её.

Вот и всё.