Тайна девятки усачей - Власов Александр Ефимович. Страница 18

— И ты тоже! — поспешно вставил Санька.— Давай договоримся: пусть автомат будет нашим — твоим и моим, моим и твоим! И больше чтоб никто! А патроны мы выудим у Мишука!..

— Согласен! — ответил Гриша.

— Ну? Где ж ты его спрятал?

— Под полом в штабе... Под третьей от окна доской... Не проговорись!

— Ты сам не проговорись! Особенно этой... Катьке!

Гриша остановился и подозрительно посмотрел на Саньку.

— При чем тут она?

— Очень уж ты с ней... это... самое! — Санька повертел в воздухе пальцами.

— А что ты так беспокоишься? — прищурившись, спросил Гриша. — Влопался в нее, что ли?

Санька громко расхохотался. Пожалуй, слишком громко.

— Нашел что сказать! Мне они надоели вот так! — Санька провел ребром ладони поперек горла. — В городе их — как травы! Так под ногами и снуют! Ходить мешают!

— Тогда и вспоминать о ней нечего! — сказал Гриша. — Мне она тоже... как... дождь на сенокосе!

— А про гажу узнал? — вспомнил Санька.

— Ой, забыл!

— Узнай! — буркнул Санька. — Это что-то деревенское.

И они разошлись не очень довольные друг другом.

В сумерках на чердак к Саньке забрался Вовка, одетый во все темное.

— Так незаметнее! — пояснил он. — Пошли!

— Подожди! — шепотом ответил Санька. — Мои заснут — тогда! Сиди тихо!

Вовка устроился на полу, а Санька потушил лампу и сел на кровать.

— Ты лег, Саня? — послышалось снизу.

— Лег, мам! — крикнул Санька.

— Спокойной ночи, сынок!

— Спокночи, мам!.. Спокночи, пап!

— Спи, спи! — ответил отец.

Санька поерзал на кровати, чтобы родители услышали скрип железной сетки, и замер. Вовка терпеливо ждал.

Потом они крадучись спустились по лесенке, выбрались за околицу и растворились в темноте.

До Обречья было два километра. Когда мальчишки прошли больше половины, Санька спросил:

— Кость взял?

— С собой...

Еще минут десять они молча двигались по дороге. Нагретая за день пыль скрадывала шаги. Впереди пролаяла собака.

— Это не та?

— Может, и та, — сказал Вовка, — От нечего делать... Сидит, караулит и тявкает!

— Что она караулит? — насмешливо спросил Санька. — Может, в огороде, кроме крапивы, ничего нет!

— А вдруг там клубника! — вкрадчиво произнес Вовка.— Тебе хочется ягод?

Санька подумал. Нет, ему не хотелось клубники!

— Не очень! — сказал он.

— И мне! — признался Вовка. — Я бы в этот огород и не полез! Из-за собаки все! Интересно, когда сторожат, а когда открыто, тогда и пачкаться не хочется!

Санька не ответил. Он рассуждал. В самом деле, какая сила тащит их в огород к учительнице? Усмехнулся Санька в темноте, удивленный странностью своего и Вовкиного характера. Он даже попытался подвести под эту странность научную базу. «Так жили в доисторические времена! — подумал он. — Мужской инстинкт охотника и воина. Совершается обычный набег на соседнее племя!» Саньке стало беспричинно весело, и он быстрее зашлепал босыми ногами по мягкой пыли.

Домик Марии Петровны стоял пятым слева от дороги, сразу же за колхозным клубом. Окна в доме, да и почти во всей деревне не светились. Только из клуба доносился шумок, слышалась музыка — там еще был народ. За клубом тарахтел движок.

— Картину крутят! — сказал Вовка. — Давай поскорей! Проскочить надо, пока сеанс не кончился!

Но проскочить не удалось. Двери клуба распахнулись, и люди стали выходить на улицу. Вовка потащил Саньку в какой-то узенький проулок. Там они и присели под забором в темном углу.

По дороге к Усачам прошли два человека.

— Переждем! — шепнул Вовка.

Но остальные не торопились расходиться. У многих были фонарики. Веселые огоньки бегали туда и сюда по улице точно играли в пятнашки. Слышались крики ребятишек.

— Мальчики! Девочки! Спать пора! — раздался у клуба властный голос.

— Она! — шепнул Вовка.

— Кто? — спросил Санька.

— Да учительница! Не понимаешь! Мария Петровна! Теперь долго ждать придется — пока она не уляжется!

Голоса притихли. Санька понял, что учительницу уважают и побаиваются.

На дороге показался мальчишка с фонариком. Светлый зайчик метнулся вперед — мимо проулка, в котором прятались Санька и Вовка. Потом, описав широкую дугу, луч умчался назад — к клубу. Мальчишка остановился, похлопал себя по ноге и крикнул:

— Шарик! Шарик!.. Домой!

Откуда-то из придорожной канавы выкатился темный клубок и побежал следом за хозяином. Был пес обычной дворняжкой, но все же уловил косматым ухом подозрительный шорох и, повернув голову к проулку, повел носом.

— Никак заметил! — шепнул Вовка.

— Молчи! — тоже шепотом произнес Санька.

— У тебя же... приемчик! — ответил Вовка. — Попробуй! А?..

— Тихо! — Санька зажал ему рот. — Приемчик! Понимать надо! Он на таких собак не рассчитан! Это же дворняга! Глупая как пробка! Ты ей смотришь в глаза, а она тебя — за ногу!

Шарик ощетинил шерсть на загривке и с лаем бросился в проулок. За ним заскользил по земле светлый зайчик фонарика. Когда он коснулся Вовкиных ног, Санька понял, что им не отсидеться. Он вскочил и пнул подбежавшую собаку. Лучик фонарика переметнулся с Вовки на Саньку и на мгновение ослепил его.

— Усачи! — удивленно воскликнул обреченский мальчишка.

Санька по голосу признал в нем одного из тех, с кем подрался у силосной ямы.

— Ребята-а-а! — заорал мальчишка. — Я усачей поймал! Сюда! Ко мне!..

— Где? Держи-и-и! — долетело от клуба.

— Бежим! Не отставай! — крикнул Санька и кинулся прямо на мальчишку.

Шарик, заливавшийся лаем, шарахнулся в сторону. Его хозяин отчаянно завопил:

— Скорей! Скорей! Уходят!

Но Санька был уже рядом. Он ударил кулаком по выставленному вперед фонарику, вышиб его из рук мальчишки.

— Направо! — крикнул Вовка.

Санька повернул направо и помчался по дороге к Усачам.

Пронзительно орали мальчишки. Кто-то свистел, Саньке показалось, что проснулась и высыпала на улицу вся деревня. Потом прозвучал уже знакомый властный голос учительницы:

— Что происходит? Что за свист? Свистеть и кричать перестали.

— Жми! Жми! — сдавленно шептал сзади Вовка.— У них велосипеды есть! Могут догнать!

Довод был веский, и Санька быстрей заработал ногами. Больше мальчишки не услышали ничего — в Обречье стало тихо. Но они продолжали бежать, пока из-под дуба, одиноко росшего на обочине дороги, их не окликнули:

— Вы куда бежите, мальчики?

Санька и Вовка испуганными зайцами перемахнули через канаву на противоположную обочину. И только здесь, поскользнувшись и свалившись в густую траву, Санька осознал, что ничего страшного не произошло, что спрашивала женщина.

— Г-г-гнались за нами! — ответил Вовка и добавил, обращаясь к Саньке: — Вставай! Это не они!

Возле дуба раздался веселый задорный смех. Саньку обдало жаром: смеялась Катя.

— Я думала, вы смелые! — долетело до Саньки.

— Ну, хватит! — произнесла Катина мама. — Посмеялась и довольно!

Но Катя успокоилась не сразу.

— Идите к нам, трусишки! — сквозь смех сказала она.— Мы вас проводим до дому!

— Сама, смотри, не заблудись! — зло выкрикнул Санька и, перескочив через канаву, побежал по дороге.

Его гнал уже не страх. Стыд и обида несли его вперед. «Подожди! — думал он. — Я покажу тебе трусишку! Ты еще увидишь! Узнаешь!..»

— Отдохнем! — взмолился Вовка. — Ты как с цепи сорвался! Плевать на них!.. Эта косастая смеется, а сама небось испугалась! Знаешь зачем они под дуб забрались? Услышали, как мы бежим, и струсили!

Санька перешел на шаг, но до самых Усачей оглядывался и ворчал какие-то угрозы.

Показалась силосная траншея.

— Дома! — произнес Вовка, словно вернулся в деревню после кругосветного путешествия. — Повезло нам: не попались! Обреченских учительница задержала! Слышал, как ее боятся? Ее и взрослые слушаются!

— Почему? — спросил Санька.

— По привычке! Они ведь тоже у нее учились! Говорят, она еще до войны сюда приехала. В колхозе полно ее учеников! Старая, а злющая! Минус вместо плюса поставишь — все: пара обеспечена!