Прикольная история - Щеглов Дмитрий. Страница 14

– Ока впадает в Волгу, а Волга – в Каспийское море, – поправил ее Данила

– Значит, Волга впадает в Каспийское море! – раздался у нас за спиной слащаво-маслянистый, радостный возглас. Мы оглянулись. Пока мы спорили, к нам незаметно подошли Горилла с Фитилем.

– Попались, голубчики! – Горилла схватил за ухо сидевшего ближе к нему Данилу.

– Ну-ка сознавайся, как у меня с «мерседеса» «прицел» сдирали?

– Это не я, – заорал вырываясь Данила.

– А кто? – еще сильнее стал крутить ухо Горилла.

– Я! – выручил я друга.

Горилла опешил от такой наглости и, отпустив Данилу, схватил меня за шиворот.

Фитиль злорадно усмехался:

– Я говорил, наглый москвич! Крутого из себя корчит.

– Он? – спросил Горилла Фитиля, выталкивая меня вперед.

– Он, он. Он мне еще пятьсот рублей должен!

– Вот ты-то мне и нужен. За «прицел» отдашь мне свой бинокль! – сказал Горилла.

– Сейчас, как же, разбежался! Если ты имеешь в виду ту эмблему, что мы отдали сегодня Кольке, так я ее из Москвы привез. Вон и Фитиль свидетель, видел ее, когда я после его проигрыша его же пятьсот рублей клал себе в карман.

Горилла, получив резкий отпор, оторопел:

– Что ты пургу несешь? Кто видел? Фитиль?

– Врет он все. Не было у него «прицела». Был только бинокль и пятьсот рублей. Он мне пятьсот рублей должен, – напал на меня Фитиль.

– Был он у меня! Был! – и я обратился за поддержкой к Даниле: – Подтверди, что был!

Я думаю, Данила и на костре бы подтвердил, что у меня был «прицел».

– Был! – с ненавистью глядя на Фитиля, подтвердил Данила. – Когда его, – и он ткнул пальцем в Фитиля, – Макс через голову бросил, у Фитиля в голове помутилось, он, наверно, подумал, что его проигрыш тоже перевернулся и превратился в выигрыш и Макс ему должен пятьсот рублей, а не наоборот.

Я порадовался за своего приятеля: молодец, хорошо отточил язычок в стычках с Настей, и сам перешел в наступление на Фитиля.

– Там двадцать мальчишек стояло, и все видели и эмблему, и как я выиграл у него партию, и он мне пятьсот рублей отдал. Так что я ему ничего не должен. Он специально тебя привел, чтобы ты за него заступился.

Мне показалось, что Фитиля хватит сейчас удар. Он в ярости сжимал кулаки и скрипел зубами.

Мы, кажется, вконец запутали Гориллу. Ему польстило, что все орущие, и визжащие, и сжимающие кулаки обращаются к нему как к высшему арбитражному суду. Может, Горилла думал, что разводит стрелку?

– Начнем сначала! Ты у него партию выиграл? – спросил Горилла у затравленного Фитиля.

– Нет! – промычал Фитиль, понимая, что было слишком много свидетелей его проигрыша и врать бесполезно.

– А как же ты говорил, что выиграл и у москвича не было денег, чтобы отдать тебе?

– Врет он все! Он трус, только маленьких обыгрывать! Жульничает он. Играть не умеет, – орали мы в два голоса и тыкали пальцами в Фитиля.

– Ладно, с этим понятно. А «прицел» у него был? – Горилла снова спросил Фитиля.

Фитиль не сразу ответил, а стал судорожно вспоминать. Должно быть, ни один подсудимый с таким трепетом не ждал приговора суда, как мы с Данилой ответа Фитиля. Но он долго молчал, вспоминая, был ли у меня «прицел», и передержал паузу. Что бы теперь он ни ответил, это уже не имело никакого значения.

– Не было у него «прицела», хорошо помню!

– Может, ты еще скажешь, что и выиграл у меня, – перебил я его.

Горилла ослабил хватку и замахнулся на Фитиля. Ему было сейчас не до наших разборок с Фитилем. Ему нужен бинокль. У него «мерседес» угнали. Гонец должен был вот-вот прибыть. В общем, я правильно подумал. Горилла был в цейтноте. Мы услышали высокое решение.

– Когда я свой «мерседес» найду, если «прицел» станет на место, вы будете на меня всю оставшуюся жизнь пахать!

«Слава богу, – подумал я, – что мы этот «прицел» аккуратно спилили, а не сломали, иначе по излому он точно стал бы на свое место».

– Неси бинокль, я тебе за него заплачу, – Горилла отпустил мою шею и достал из нагрудного кармана толстый бумажник.

Я молчал.

– Не хочешь продать, сдай в аренду на пару дней…

– За сто рублей, – подсказал Фитиль.

– Можно и за двести, – поправил Горилла жадного Фитиля.

– Сейчас, как же, разбежался, отдай тебе бинокль, считай задаром, а там попробуй получи его обратно, – не соглашался я. – По глазам вижу, обманете.

– Ты что, мне не веришь? – спросил Горилла.

– А с чего мне тебе верить?

– Даю слово мужчины.

– Ты как мужчина дашь слово, и тут же как мужчина заберешь его обратно. Не, так не пойдет, нужны гарантии или залог.

– Залог так залог, говори, что хочешь? – начинал терять терпение Горилла.

И тут меня осенило. Как оставить у себя бинокль и заставить крутиться Гориллу вместе с Фитилем в наших собственных целях.

– Пятьсот рублей – и никаких проблем, – сказал я Горилле. У Насти с Данилой вытянулись лица. Не мог же я при Горилле раскрывать им свой план. Они ведь знали, что ни за какие деньги я не выменяю свою самую большую ценность, бинокль. А тут вдруг так дешево, пятьсот рублей. Фитиль тоже удивленно посмотрел: то я бился за такую же сумму, как гладиатор, насмерть, то отступал, как немец под Москвой.

– Гони пятьсот рублей, и я решу твои проблемы, и бинокль не нужен будет.

Горилла недоуменно переглянулся с Фитилем, когда я сделал ему это предложение.

– Что ты имеешь в виду?

– То же самое, что и ты, Хромого! – и чтобы Горилла посильней заглотнул наживку, я добавил:

– И на дереве никому не придется сидеть.

– А ты откуда знаешь?

– Знаю. Видел! Пятьсот рублей – и информация твоя.

Для Гориллы, в отличие от Фитиля, пятьсот рублей были не деньги, поэтому он спокойно протянул мне пятисотрублевую купюру. Я пожалел, что не попытался выдоить из него побольше, но возвращаться к первоначальной цене было уже поздно.

– Говори.

– Гонец был у Хромого три часа назад, – сказал я.

– Врешь, – не поверил Горилла, – я на дереве сидел, видел, к нему никто не заходил, только соседка принесла молоко да рыбак продал рыбу.

– Вот второй посетитель после соседки, рыбак, и был гонец! Я видел!

– Он же ему только рыбу принес?

– Наш Киржачский уникум Уимблдон тоже так думает? – с издевкой обратился я к Фитилю.

– И ты знаешь, что за товар он ему принес? – в голосе Гориллы послышались тревожные нотки.

– Конечно!

– Что?

Горилла, затаив дыхание, ждал моего ответа. У Данилы с Настей округлились глаза, они старались незаметно подать мне знаки. Только Фитиль вдруг чему-то улыбнулся, ему, видимо, понравилось, как я постепенно осаживал грозного Гориллу.

Как в театре, выдержав паузу и не затянув ее, я эффектно произнес:

– Уран!

По-моему, отлегло от сердца у всех. Горилла облегченно вздохнул, достал сигарету и закурил. Фитиль отвернулся, пряча перекосившую рот змеиную усмешку, и только Настя с Данилой тревожно ожидали развязки. Вдруг Фитиль резко повернулся и с самым бесстрастным лицом спросил:

– Почему ты решил, что это уран?

– Хочешь узнать – плати сто рублей! – сказал я ему. – С тебя по твоей таксе – сто рублей!

Фитиль даже не шелохнулся, впрочем, другого от него я не ожидал.

– И ты знаешь, куда Хромой его спрятал? – спросил Горилла, растаптывая окурок.

– Конечно, я же в бинокль с крыши видел.

– Куда? – в два голоса, как будто всю жизнь репетировали, спросили Горилла и Фитиль.

Я помедлил, проверяя терпение Гориллы, и выдавил из себя:

– Мою таксу для тебя ты знаешь, – пятьсот рублей.

– Тысяча! – поправил меня Данила.

– Заткнись, малец! – пригрозил Даниле Фитиль. – Думаешь, я поверил про «прицел»?

– С тебя пятьсот! – сказал я Горилле, – и с него сотня, – я показал на Фитиля, – если он хочет знать, где спрятал уран Хромой.

Хоть и жаден был Фитиль, но полез в карман и вытащил сторублевку. Он тоже хотел знать, куда Хромой спрятал уран, который был на самом деле алмазом. Сунув деньги подальше в карман, я сказал: