Мешок с несчастьями - Щеглов Дмитрий. Страница 11

– Откуда, откуда украл?

– Из хранилища, – повторил вопрос управляющего начальник охраны Сысой, подступая к Даниле.

Глянув на приятеля, я понял, что никакие сто тысяч долларов он не брал, а за ним есть какое-то другое, меньшее прегрешение, которое ему сейчас не предъявлено. Настя, тоже хорошо зная Данилу, и поняв, что ему предъявлено ложное обвинение, возмутилась:

– Что вы ему дело шьете? По глазам разве не видно, что вор среди вас? Кто громче всех кричит о краже? Вор. На воре шапка горит.

Управляющий с начальником режима переглянулись, не ожидая такого отпора. Оба были без головного убора. Ничего на голове не дымилось. Хорошо она срезала их. Сысой, как сазан выброшенный на берег беззвучно открывал рот, а Бачок заерзал на стуле.

– Валя, вызови Виолетту, – вдруг заорал секретарше по громкоговорящей связи раздраженный управляющий. На властно-величественного богдыхана он не тянул.

Пока не поднялась из кассы пересчета старший кассир Виолетта, мы молча сидели в кабинете и, смотрели с ненавистью друг на друга. Да и откуда было появиться любви, если у этих новоявленных банкиров при двухметровых бетонных стенах начали пропадать деньги. Не те ли сто тысяч, что вчера поменял в обменнике Бачок? Что-то тут нечисто.

– А я вам вчера вам что говорил? – напомнил я начальнику охраны вчерашний разговор. Тот неприязненно посмотрел на меня.

– Что вы ему говорили? – заинтересованно спросил управляющий Бачок.

– Что повесят его за воровство, – и я злорадно улыбнулся. Хотя так глупо вчера пошутил не я, а Данила. А теперь собственная шутка, выходит Даниле боком, вон обвиняют нас в чем?

– И на это были причины? – стал уточнять управляющий.

– Достаточно веские!

– Какие? – в глазах управляющего светилось откровенное любопытство.

– Вороватая натура.

В это время вошла в кабинет старший кассир Виолетта и мы прервали разговор на самом интересном месте. Такая же красивая и нарядная как вчера, она ослепительно улыбнулась, дружелюбно кивнув нам с Данилой. Прямой и открытый взгляд. Настю она почему-то в упор не хотела видеть. Зря. Женщины, в любом возрасте, не прощают друг другу откровенного пренебрежения. Мы знали, что теперь у Виолетты есть умный и упертый враг. Настя в лепешку расшибется, но докажет, что обворожительная улыбка Виолетты – наглая улыбка, белые зубы – вставные, и сама она не красавица – а бестактная, наштукатуренная ходячая старуха. А Виолетта прошла вперед и по царски величественно села в кресло. Раз не поздоровалась с остальными, – решил я, – значит, с утра не вылезает из этого кабинета.

– Не могли бы вы еще раз повторить для ребят то, что говорили утром? – попросил Виолетту управляющий.

– Могу, конечно.

Виолетта поудобнее устроилась в кресле и начала рассказ:

– Утром сегодня, я немного опоздала на работу, у меня вчера был день рождения. Ну, да вы все об этом знаете. Когда я пришла, кассирши уже работали, это Сысой вывез им из хранилища сумки с деньгами и отдал в работу. Я по документам стала проверять количество сумок и одной, вижу не хватает. Сумок должно было быть шесть, а их оказалось пять. Не хватает именно той, в которой была валюта из обменного пункта, сто тысяч долларов США. Пять сумок Сысой раздал кассиршам для пересчета, а шестой не было, как будто она испарилась А я хорошо помню, она на тележке вчера лежала сверху, тринадцатый номер. С испугу я скорей просчитала остатки по кассе, и вылезла недостача – ровно сто тысяч долларов.

Виолетта вдруг перестала рассказывать и ласково на нас посмотрела:

– Мальчики, если по глупости взяли, не подумали, лучше верните. Еще и на мороженное получите. Зачем вам сто тысяч долларов? Вы столько кока-колы не выпьете. Я думаю, вам простят, и ничего не будет. С кем не бывает? – она с надеждой посмотрела на управляющего, а потом на начальника охраны.

Бачок как-то сразу согласился и кивнул в знак согласия головой:

– Мы вам кроссовки купим!

А Сысой с напряжением ждал нашего ответа. Я криво усмехнулся:

– Правда, кроссовки купите, фирмы Пума?

– Правда! – начальник охраны чуть не перекрестился от радости, что так быстро нашлись концы.

А Виолетта с Сысоем как язычники на деревянного идола смотрели на меня. Нашли, тоже мне бога. Посмотрим, насколько крепка ваша вера? Я быстро с небес спустил их на землю:

– Вы, что действительно нас подозреваете в краже?

Бачок, Сысой и Виолетта были слишком напряжены, чтобы заметить, что я их внимательно разглядываю. Непохоже было, что они ищут истину, и настоящего вора, им нужно было мое признание. Я думаю, скажи я «да», они кинулись бы мне на грудь.

– А кто еще мог кроме вас это сделать? – в три голоса заявили они.

Вот теперь я закипел как чайник со свистком. Жгучая ненависть заливала мою душу. Я задохнулся от возмущения. Меня, считающего позором для себя взять без спроса чужую вещь, вдруг обвиняют в краже денег, да не откуда-нибудь, а из хранилища банка. И кто, вот эти мелкие людишки, для которых честь, служение Родине, великой истине, искусству, ничто. Как свиньи толкутся у банковского корыта, а туда же, кроссовки купят. Я с удовольствием запустил бы пепельницей в жирную рожу Бачка, нет лучше в глуповатую Сысоя. Мысленно выпустив таким образом пар, я пожалел, что никто не слышал этой героической тирады. В кабинете повисла напряженная тишина.

Неужели и Виолетта думает, что это мы с Данилой сперли их деньги? Я посмотрел в спокойные и добрые глаза Виолетты. Они с осуждением смотрели на меня. Я поежился как на морозе. Докатились, если производим впечатление бездуховных и безмозглых юнцов, которым нет веры. Завтра еще скажут, что мы клей нюхаем. На помощь как всегда пришла Настя. Хорошо, что мы взяли ее с собой. Она прокурорским тоном спросила свихнувшуюся тройку:

– На чем вы строите свои предположения, объясните, может быть и найдется ответ?

Начальник охраны дернулся было, чтобы перебить Настю, но его остановил управляющий:

– А что, девчушка права, пусть послушают наши доводы, а потом попробуют их опровергнуть. Кто из вас внятно их изложит?

Начальник охраны, как настоящий мужчина перекладывающий трудную работу на женские плечи, посмотрел на Виолетту:

– Пусть она.

– Ладно, пусть она, хотя это твоя работа, искать воров, – согласился управляющий и повернулся к Виолетте, – мы вас слушаем.

Глава 7

– Вчера в конце работы, после того как были пересчитаны все деньги, я заперла их в сейф у себя в кассе пересчета. Я всегда так делаю. Одну часть, ту, что пересчитана и упакована я оставляю в кассе пересчета, чтобы были всегда под рукой, если надо выдать наверх, а вторую часть, не посчитанную, в инкассаторских сумках, отвожу в хранилище. У меня раздельный учет, и никогда, никакого сбоя не было. Вот и вчера не посчитанные, не распакованные деньги лежащие еще в инкассаторских сумках я решила отвезти в хранилище. Эти деньги привезли нам инкассаторы. В кассе пересчета у меня на следующий день, то есть на сегодня, остались только шесть полных не посчитанных инкассаторских сумок. Их я сложила в тележку, и попросила, чтобы мальчики помогли мне их отвезти в хранилище. Там, под расписку я передала их начальнику охраны Сысою. В хранилище в это время находились: я, начальник охраны Сысой, Данила и Максим… Все это происходило в вашем присутствии, я при вас считала эти сумки, их было шесть, в это время как раз подошли и вы, – сказала Виолетта управляющему. Тот недовольно поморщился. Зачем упоминать про высокое лицо, оно и так все помнит, – говорил его взгляд. А Виолетта продолжала:

– Вместе с Сысоем мы пересчитали сумки еще раз и хотели уже было закрыть хранилище, когда Данила вспомнил, что забыл на тележке пустую коробку из под торта и сбегал за нею.

Данила перебил ее:

– Не я вспомнил про коробку из под торта, а ты. И ты попросила меня за нею сбегать. А коробка ваша, мне сто лет не нужна была, я ее во дворе банка сразу выкинул в кусты, как только покинул ваше воровское заведение.