Чудесное наследство. Книга 4 - Каришнев-Лубоцкий Михаил Александрович. Страница 10

Глава четырнадцатая

А теперь я расскажу о событиях, свидетелем которых я не был, но о которых мне подробно поведали сами участники этих событий.

Для начала давайте перенесемся в старинный город Мерхендорф и заглянем в один из его замков. Вы, конечно, догадались, какой именно замок я имею в виду? Ну, разумеется, замок баронессы Луизы фон Фитингоф! Сама баронесса недавно переехала в Гнэльфбург, прихватив с собой часть «чудесного наследства»: волшебное зеркало с выходящей из него Зеркальной Принцессой Уллой, пса-привидение Шнапса, поросенка Хрю-Хрю (самого обыкновенного поросенка, которого все почему-то называли «необыкновенным». Наверное потому, что он умел разговаривать по-гнэльфски. Но в Мерхендорфе все владели этим языком, даже мыши, живущие в подвале замка.)

Но я, пожалуй, рано завел речь о мышах. Сначала давайте я перечислю тех, кто остался в замке после того, как его покинула старая баронесса.

Во-первых, это рыцарь Ольгерд и бравый толстячок Ганс-Бочонок. Оба славные малые и оба привидения. «С кем не бывает!» – как сказал мой дядюшка при первой встрече с ними.

Во-вторых, это супружеская пара молодоженов Кэтрин и Рихард. Настоящие гнэльфы, хотя ведут свой род от манекенов.

И наконец, это стая мышей, живущая в подвале замка. Всех членов огромного семейства я перечислять не стану, назову только двоих: Пикника и Сыроежку – родителей наших бедных малюток. Именно Пикник и станет на какое-то время главным героем моего правдивого повествования.

Глава пятнадцатая

Пикник и Сыроежка заметили пропажу трех мышат не сразу. Во-первых, у них кроме Везунчика, Сахарка и Лакомки было еще пятеро мышат. Эта пятерка так и сновала перед глазами отца и матери: туда-сюда, туда-сюда, туда-сюда… От их мельтешения голова Сыроежки начинала кружиться, и несчастная мышка часто закрывала глаза, лишь бы не видеть этот мечущийся перед нею табун. А попробуйте сосчитать крошечных малюток, когда у вас опущены веки – обязательно собъетесь со счета!

Хотя Пикник и не закрывал глаза, но и он постоянно испытывал легкое головокружение. Поэтому никак не мог сосредоточиться и пересчитать детишек, каждый раз у него получался перебор или недобор. «Кажется, их двенадцать… А должно быть восемь! – думал он, лихорадочно наблюдая за серыми и белыми горошинками, перекатывающимся по темному каменному полу подвала. – Ну-ка, попробую еще раз провести учет… Шесть, всего шесть! Куда подевались двое?!»

Даже когда из Гнэльфбурга пришла загадочная телеграмма, Пикник и Сыроежка не хватились пропажи. И только на пятый день после исчезновения малюток старая мышь Гризлиона, их прапрабабушка, забила тревогу:

– А куда подевались мои любимчики Сухарик и Леденец? Да и этой тихони Беляночки я что-то не вижу? [1]

– А правда, где они? – открыла Сыроежка глаза и посмотрела на супруга.

– По-моему, только что были здесь… А может быть, и не были… Я постоянно пересчитываю детишек, но их почему-то всегда получается разное количество…

– Все понятно, – вздохнула печально Гризлиона, – они убежали наверх и там их поймала кошка. Непослушные дети часто попадают в лапы кошкам!

Последняя фраза Гризлионы была адресована пяти притихшим мышатам, но самое большое впечатление она почему-то произвела на их мамашу. Сыроежка ахнула, снова закрыла глаза и лишилась чувств.

– Вот до чего доводят родителей непослушные дети! – произнесла Гризлиона еще одно нравоучение, показывая передней левой лапкой на неподвижное тельце Сыроежки. – Надеюсь, вы не станете такими бессердечными, как Сухарик, Беляночка и Леденец?

– Не будем! Не будем! Не будем! – запищали мышата и стали дергать несчастную мамашу за ушки, лапки и короткий хвост.

Их активные действия привели к положительному результату – Сыроежка вскоре очнулась.

– Дорогая, ты так меня напугала! – кинулся к ней Пикник и помог супруге подняться на все четыре лапы. – Гризлиона пошутила: в нашем замке нет котов и кошек!

– Правда? Ну да, их нет…

– Все мои педагогические усилия пошли насмарку! – рассердилась Гризлиона. – Воспитывайте сами своих детей, а на меня можете больше не рассчитывать!

И она гордо удалилась в самый отдаленный угол подвала. А Пикник и Сыроежка стали ломать головы над вопросом: куда же могли подеваться трое мышат, если их не поймали кошки?

Глава шестнадцатая

Весь день Пикник и Сыроежка не могли уснуть (мыши, как вам известно, днем отдыхают, а по ночам бродят в поисках пропитания), каждую минуту им чудились разные кошмары и ужасы. Наконец Пикник не выдержал и сказал:

– Пойду схожу к Ольгерду и Гансу-Бочонку. Может быть, они нам чем-нибудь помогут.

– Какую помощь ты рассчитываешь получить от призраков? – удивилась Сыроежка.

– Надеюсь, не призрачную, – грустно улыбнулся Пикник и стал карабкаться по стенке к секретному отверстию в потолке подвала.

Уже через минуту он был в гостиной, в которой за большим столом сидели и резались в карты Ганс-Бочонок, рыцарь Ольгерд, Кэтрин и Рихард.

– Есть проблема, – сказал Пикник, забравшись на стол и усевшись на карточную колоду. – Вся надежда только на вас!

– Да? – участливо переспросил его Ганс-Бочонок. – Ну, раскладывай! То-есть, выкладывай!

– Пропали мои детишки. Трое. Два сына и дочь. Мать в слезах, я в шоке.

– А вы их хорошо искали? – поинтересовалась Кэтрин. – У меня однажды в этом подвале брелок от ключей закатился, так я его три года найти не могла!

– Мышата не брелок, они как закатятся, так выкатятся, – мудро заметил Рихард. – А вот убежать они могут. Но куда?

– Из подвала только сюда убежать можно, – тоном знатока сообщил Пикник, – в комнаты замка. А уже отсюда…

– На все четыре стороны! – перебила его Кэтрин. – Помню, как ты однажды пропал. Уж мы тебя искали, искали, искали!.. А ты, оказывается, в Гнэльфбург уехал! В пирожке с капустой!

– Не в пирожке, а в горшочке, – поправил ее, слегка смутившись, Пикник. И побледнел: страшная догадка пронзила его от кончиков ушей до кончика хвоста.

– Что с тобой? – испугалась Кэтрин и стала махать на Пикника картами, которые держала в руках, словно веером. – Тебе дурно?

– Очень… Но сейчас это пройдет…

Пикник собрался с силами и привел себя в чувство.

– Скажи, Кэтрин, ты не могла случайно положить в сумки пуппетроллей моих детишек? Вместе с продуктами, как меня когда-то?

– Случайно? Случайно могла. Случайно чего не бывает! – Кэтрин весело рассмеялась и щелкнула картами по носу молчаливого супруга.

– Так я и думал… Вот, оказывается, о ком была телеграмма!!

Пикник бросился к шкатулке, которая стояла на краю стола, и попробовал ее открыть. Но только чуть было не прищемил себе лапки тяжелой крышкой.

– Ганс, Ольгерд! Помогите мне! И прочтите, пожалуйста, еще раз текст телеграммы! – взмолился он к друзьям-привидениям.

– Нет проблем, сейчас.

Ганс-Бочонок достал злополучный телеграфный бланк и, развернув его, громко стал читать написанное печатными буквами:

– «Приезжайте срочно пикник пожалейте своих малюток привезите побольше продуктов кракофакс».

– Ну да! Так оно и есть! – воскликнул Пикник, едва Ганс-Бочонок успел замолкнуть. – А мы-то сначала подумали, что нас на пикник приглашают! К малюткам-пуппетроллям! А это, оказывается, меня зовут! На помощь к моим малюткам-мышатам!

– Ты прав, – закивал головой Ольгерд. – Хотя оба толкования текста телеграммы имеют равные права, но ты, наверное, прав еще больше!

– Я немедленно еду в Гнэльфбург! – тут же сделал вывод Пикник. – Когда у нас первый экспресс в столицу? В половине шестого вечера? Боже, осталось всего два часа!!

– Мы поедем с тобой, тебя одного даже в вагон не пустят, – заволновался Ольгерд.

Его поддержал и Ганс-Бочонок: