Лапландцы. Охотники за северными оленями - Боси Роберто. Страница 7

В дальнейшем в описании ломбардского монаха мы находим утверждение: там, где живут эти люди, есть животное, которое напоминает оленя. Подразумевал ли он, что северный олень – несомненный представитель рода оленей – был уже одомашнен лапландцами? Отметим, что после приведенной фразы следует описание того, как лапландцы используют лыжи, чтобы ловить диких зверей. Это предполагает, что лапландцы в те времена, возможно, содержали северных оленей на своих участках, чтобы доить их, или, что вероятнее, в качестве приманки для других диких зверей, продолжая охотиться на лыжах на огромные стада, которые все еще гуляли на свободе в горах.

Рис. 13. Четыре лапландские лыжи (показаны передние части), украшенные в викингском стиле, из Малы, Люкселе, Швеция.

Время от времени в древних сагах и норвежских легендах, передаваемых норвежцами, исландцами и викингами, неожиданно возникают смутные и отрывочные упоминания о присутствии этих кочевников на Атлантическом побережье. Поселились ли они там? Влияние викингов, конечно, должно быть заметно в художественных мотивах, используемых охотниками на своих застежках, поясах, посуде, цветных шарфах и, прежде всего, на лыжах. Но викинги, этот гордый, сильный народ, жаждущий приключений, покидали свою страну в больших количествах. Некоторые отправились в Исландию, другие, подобно Леифу Эйриксону, – в Гренландию, откуда они в поисках новых подходов к берегу с юга неожиданно открыли Америку. Другие, впоследствии известные как норманны, высадились в районах Европы с умеренным климатом и осели там.

Лапландцы были, по-видимому, уединенными жителями огромных пространств тундры, которые начинаются с атлантических фьордов, пересекают горную местность Финляндии и доходят до ее бескрайних равнин. Смелые мореплаватели со светлыми волосами, в блестящих шлемах, украшенных рогами или вороньими крыльями, к этому времени отправились в далекие страны. Свей и другие народы возделывали землю с более умеренным климатом, омываемую Балтийским морем. Финские суоми и их соплеменники окончательно поселились среди обширных хвойных лесов и озер.

К концу IX в. норвежец по имени Офере, наместник короля округа Халога, получил приказ от своего повелителя Харальда нанести официальный визит королю Англии Альфреду, который в то время был в зените своей славы. После ряда военных побед над датчанами он посвятил себя переводу трудов знаменитых историков, которые он надеялся распространить среди своего «грубого и невежественного народа». Когда Офере стал описывать свою собственную страну (в настоящее время область Тромсё) и маленький народ, живший на севере, король Англии с энтузиазмом потребовал подробных сведений. И когда он начал переводить семь книг, составлявших исторический труд «Против язычников» испанского священника Оросия, то захотел внести некоторые изменения в описание столь малоизвестных северных народов. Так произошло, что Альфред сообщает нам о скридефиннах и Офере, у которого было «шестьсот прирученных оленей, называемых „рханами“». Шесть из них Офере использовал в качестве приманки для диких стад, все еще бродящих в горах.

Рис. 14. Острие лапландской лыжи IX в. с викингским украшением, обнаруженное в болотистой местности в Аяуре, Люкселе, Северная Швеция.

В связи с этим Манкер высказывает мнение, что стада Офере были ухоженными и во время миграций их пасли лапландские пастухи, которые, следовательно, должны были быть подготовленными для оказания подобных услуг чужеземцу. Вместе с тем возможно, что рассказ Офере о стаде в шестьсот голов был известным преувеличением, желанием поднять свою значимость в глазах короля Альфреда.

Свидетельства о короле Альфреде являются, несомненно, первым документом, в котором появляется саксонское название животного «рхана». Слово это, согласно некоторым лингвистам, первоначально произносилось с придыхательным «х». В некоторых трудах утверждалось, что «рхана», или «крана», имеет то же происхождение, что и слово, обозначающее «run» – «rennan», которое до сих пор встречается в некоторых англо-саксонских производных словах. Это коренное слово стало обозначать северного оленя германских земель. Лапландцы дали этому животному собственное название – «боазо». Этот вид известен также как «сарвес» (название применялось главным образом к мужским особям) и «ваза» (применительно к самкам).

Полагаю, что вышеприведенное истолкование – неубедительно. В древнебаскском (не индоевропейском языке) словом, обозначавшим северного оленя, является «орена» («огепа»). Придыхательное «х» здесь, по-видимому, превратилось в «о». Это имеет особый интерес, если мы вспомним вывод, сделанный баскским исследователем Телесфоро Де Аранзади, который утверждал, что выявил культурные и антропологические связи между лапландцами и басками. Следует также напомнить, что некоторые восточносибирские народы, например орочи, берут свое название от майского слова «оро», обозначавшего северного оленя.

Глава 3

МИССИОНЕРЫ И ТОРГОВЦЫ ОТКРЫВАЮТ МИРОЛЮБИВЫЙ НАРОД

Вплоть до времени датского монаха Саксона Грамматика (примерно до 1200 г.) какие-либо сведения о «варварских» охотниках отсутствуют. Мимолетное упоминание о них в 1060 г. содержится лишь у Адама Бремена, который после путешествий на полуостров Ютландия упоминал в своем отчете о скридфиннах. Из всех аспектов жизни этого «невежественного народа» единственное, что он посчитал стоящим упомянуть, была их способность бегать на лыжах.

Саксон Грамматик впервые использует название «Лапландия» (Lappia), чтобы обозначить «непригодную для жилья область, в которой обитают скридфинны, охотники, вооруженные стрелами и копьями, стремительно бегущие на деревянных дощечках и сильно склонные к магии». Он также впервые упоминает о палатках, которые кочевники используют в своих стоянках при переходах, нагружая оленей кольями, жердями и кожами.

Если рассмотреть этимологию финского слова «Лапландия», то можно обнаружить, что Саксон отождествлял земли скридфиннов с самым безлюдным краем Европы. Постепенно названия «финны» и «скридфинны», несмотря на их различное произношение, уступили названию «лапландцы». Мы обнаруживаем его уже в очень древних записях, например в некоторых рассказах Клавдия Клава и Мишеля Бегейма.

Народная фантазия дала и другие, иногда странные названия этому северному народу, разумеется, ему самому неведомые. Некоторые из этих названий совершенно непостижимы. Старые, забытые тексты содержат такие названия, как «гимантопы», киноцефалы, [2] биармы. Последнее, по общему признанию, содержит явный намек на страну медведей, если мы проследим истоки его в шведском языке. В Средневековье у самих лапландцев были столь же неправдоподобные представления о своих далеких предках: будто у них была только одна нога, как у вымышленного Унипеди, [3] обнаруженного в какой-то туманной Америке викингами; или будто у них был всего один глаз между бровями, как у Полифема. Может показаться совсем уж удивительным, что Манкер буквально в 1945 г. расшифровал легенду, рассказанную ему несколькими лапландцами в деревне Туорпон, в которой миф о Полифеме применялся к древнему персонажу в лапландской мифологии. Считалось также, что маленькие северные люди были не кем иным, как потомками тех гномов, которыми германский фольклор населял густые леса Центральной Европы. В течение длительного времени было немало тех, кто отождествлял их с улда – чистыми духами скандинавских легенд. Так или иначе, внешний мир начал проявлять к лапландцам интерес, нарушив их длительное одиночество на безграничных просторах севера.