Совместное расследование - Босуэлл Барбара. Страница 34

— Да! О да, Коннор! — Она улыбалась ему сквозь слезы. — Это как чудесный сон, превращающийся в явь! Я так люблю тебя. Я хочу быть твоей женой, растить наших детей…

— Но мы должны пожениться немедленно, поскольку у нас уже есть первенец. — Коннор посерьезнел. — Кортни, мы должны пройти все официальные каналы и удостовериться, что удочерение Сары абсолютно законно.

— Нам ведь не придется отдавать ее? Даже на время?

— Нет, милая, не придется, — он широко улыбнулся. — Мой отец уже принял все необходимые меры. У нас есть первоклассный и высоконравственный адвокат.

— Что возвращает нас к вопросу об Уилсоне Ноллере, — вздохнула Кортни.

— Я все рассказал о нем отцу. Он был потрясен и тут же позвонил Ноллеру. С этого дня он должен переориентировать свою деятельность и больше не заниматься усыновлениями. Никогда. У моего отца есть «сторожевые псы», которые проследят за этим.

— Значит, в конце концов с мошенничеством Ноллера покончено, — задумчиво сказала Кортни. — Темой газетного материала он не станет, но и детей продавать больше не будет. Он сильно зол на нас?

— Да нет. Уилсон не дурак. Он знает, что лучше быть другом Тримэйнов, чем их врагом.

— Тримэйнов, — тихо отозвалась она. — Ты наконец примирился с отцом, своим настоящим отцом. Я так рада за вас обоих, Коннор.

— Я еще не решил, прибавлять ли Тримэйн к своей фамилии или остаться Маккеем. Что ты предпочитаешь?

Кортни улыбнулась.

— Чтобы ты сам принял решение.

— Я хочу принять пост в «Тримэйн инкорпорейтед», предложенный отцом. Если не получится, найду какую-нибудь другую работу — в качестве адвоката, — подчеркнул он.

— Твои денечки свободного искателя фактов закончились?

— Конечно. Мне нужно содержать жену и ребенка, — он нежно погладил ее по животу. — Может, и не одного. Я не предохранялся, Цыганочка. Я ведь полагал, что это ни к чему.

— А потом, когда все вспомнил? — спросила она, кокетливо улыбаясь.

— Я хотел, чтобы ты забеременела, — признался он. — И собираюсь продолжать в том же духе.

— Мне кажется или я действительно слышу, как захлопывается дверца столь ненавистной тебе прежде клетки? — рассмеялась она.

— Нет, милая, совсем наоборот. Ты освободила меня из этой убогой клетки одиночества и сомнений.

— Я люблю тебя, Коннор, — ее глаза были полны любви.

Он закрыл ее рот страстным поцелуем. Больше не будет расставаний, не будет прощаний. Они неразлучны. Навсегда.