Ловушка для сладких снов - Босуэлл Барбара. Страница 23

Она кивнула.

Осмелев, она достала из ящика прикроватной тумбочки пакетик из фольги.

— Помнишь? Ты дал его мне той ночью в мотеле на хранение.

— А другие? Тоже в ящике? — Холли кивнула. — Отлично. Все пригодятся!

Когда их тела соединились, чистое и неподдельное счастье овладело ею. Он стал ее частью, принадлежал ей так, как еще ни один мужчина в мире.

— Я люблю тебя, Рейф.

Слова соскользнули с губ. И она не пожалела об этом, хотя он ничего не сказал в ответ.

Бурный чувственный поток подхватил их и долго нес все дальше и дальше до тех пор, пока они одновременно не достигли заветного берега.

Они лежали рядом в сладкой истоме, и слова им казались лишними.

Их покой нарушил резкий телефонный звонок, ворвавшийся к ним в комнату будто из другого измерения.

— Не отвечай, Холли. Тебя нет, — с жаром произнес Рейф.

— А если это Кэмрин?

— Включи автоответчик. Если что-нибудь случилось, тогда возьмешь трубку.

После шести звонков из микрофона донесся низкий мужской голос:

— Привет, Холли. Это Коллин. Я бы, конечно, мог попросить тебя перезвонить мне, но уверен, что ты не удосужишься это сделать. Поэтому я сам позвоню тебе попозже. Пока.

— Это был Коллин Уидмарк. — Холли почувствовала, как сразу напряглось тело Рейфа.

— И часто он звонит тебе? — Рейф не мог спокойно лежать. Он взбил подушки, прислонил к изголовью кровати и сел. — Похоже, что это не первый его звонок. — Подходящий жених, ничего не скажешь, сын босса. Он даже не потрудился назвать фамилию, а ограничился только именем.

— Он мне уже звонил несколько раз. Коллин Уидмарк — живое доказательство того, что в некоторых случаях советы для неумелых барышень бывают полезны.

— Что это значит? — натянуто спросил Рейф.

— Недостижимость желаемого подстегивает некоторых мужчин, делая их более настойчивыми. — Холли чуть приподнялась и прижалась к нему, положив руку на живот. Легкими поцелуями она проложила дорожку от ключицы к шее.

— Ты говоришь, что этот тип преследует тебя?

— Наитипичнейший случай с точки зрения психологии. Коллин Уидмарк испорчен вниманием женщин. И ему трудно поверить, что нашлась одна, которую не интересует его общество.

— И он не понимает слова «нет»?

— Коллин думает, что я с ним играю, и поэтому продолжает звонить. Но он никогда не выходил из рамок приличия, — поспешно добавила Холли, заметив грозовое выражение Рейфа.

— Ты прежде не говорила о нем. — Он наконец обнял ее.

— О чем говорить? — Холли усмехнулась. — Ты ревнуешь? Я польщена.

— Проклятие! Холли, это не забава. Я не хочу, чтобы какой-то наглый индюк звонил тебе.

— Держу пари, что Коллина Уидмарка впервые назвали наглым индюком! — засмеялась Холли. — Большинство смертных считают его прекрасным принцем.

— Но ты ведь так, надеюсь, не считаешь? — Рейф чуть расслабился. Хотя настойчивость такого типа, как Коллин Уидмарк, вызывала у него тревогу. — Тип имеет красный «порше» последней модели, — нехотя добавил он. — Не знаю, кто он — индюк, шакал или кто-то еще, но вкус у этого парня явно есть.

— Очень рада за него. — Теперь Холли улыбалась во весь рот. — Неужели ты думаешь, что мне важно, на какой машине ездит человек?

Неожиданно мысли Рейфа направились абсолютно в другую сторону. Какой странный поворот совершился в его судьбе, подумал он. Раньше всегда присутствие детей мешало ему в отношениях с женщинами. Все они считали, что дети лишь усложняют жизнь, и уходили от него. Профессиональный интерес Холли к работе с подростками, наоборот, позволил ему сблизиться с ней.

Дети откровенно любили Холли, доверяли, полностью приняли ее. А Рейф пользовался всеми преимуществами ее участия в их жизни. Кэмрин и Кэйлин постоянно брали ее машину, чтобы ездить на почту, где они обе теперь работали. Или если, скажем, мальчики хотели смотреть одну телевизионную программу, а девочки другую, то всегда можно было разделиться и отправиться в гости к Холли.

Они так много времени проводили вместе, что естественно пришли к разделению обязанностей. Когда он ездил в командировку или встречался с клиентами, Холли охотно оставалась с детьми.

С появлением Холли жизнь Рейфа полностью изменилась, и никто не имеет права вносить в нее разлад. Холли принадлежит ему и больше никому!

— И давно этот Уидмарк начал тебе звонить? — хмуро спросил Рейф.

— Он пришел в офис Уидмарка в один из первых дней после моего приезда и с тех пор время от времени звонит, — вздохнула Холли, положив голову на плечо Рейфа. — Я всегда отказывала ему. Ни разу не согласилась на встречу, решительно отвергала даже самые соблазнительные предложения. Допрос окончен?

— Определенно. Кому охота тратить время на разговор о тупице вроде Уидмарка?

— По-моему, никому. — Холли удалось сдержать улыбку.

Он поцеловал ее, она ответила. Но когда он попытался перейти к более решительным действиям, отстранилась и поцеловала его в щеку.

— Рейф, насчет Треси…

— Я не хочу сейчас говорить о ней. — Рейф попытался овладеть губами Холли.

— Это важно, Рейф.

— Солнышко, я не хочу бороться с тобой.

— Отлично. Я тоже не хочу борьбы. — Она снова отклонила его ищущий рот. — Треси хочет порвать со своим партнером, который не любит детей?

— По крайней мере так она говорит сегодня вечером. — Рейф сел, темные глаза теперь напоминали льдинки. — Кто знает, что она скажет завтра утром? Она по-прежнему витает в волшебных сказках. Но сейчас она позвонила очень некстати. Перед самым началом учебного года. Она не видела детей с праздника Четвертого июля, а тут пожалуйста!

— Но если Треси хочет забрать детей… Она же мать! — Холли повернулась к нему.

— Может, она и хочет, но так ли сильно, чтобы порвать со своим парнем? Сомневаюсь. Она сказала, что намерена прогнать его. Но пока никак не прогонит.

— Наверное, ей нужен толчок, чтобы сделать это. Она заберет детей…

— Мы не говорим о том, что ей нужно. Когда она подписала бумаги о моем опекунстве, я ей твердо объяснил, что мальчики не будут, будто футбольный мяч, перелетать из одного места в другое. Мой друг, специалист по вопросам опеки, специально внес этот пункт в наше соглашение. Для суда его достаточно.

— Треси не может себе позволить бороться с тобой в суде.

— Не пытайся представить Треси жертвой несправедливости. Она не способна вывести правильное суждение, у нее нет и капли здравого смысла. Она бросила детей ради безмозглого бездельника, которого знала меньше двух месяцев.

— Когда мальчики пришли сюда, они первый раз расстались с матерью или она и раньше отсылала их к чужим людям? — спросила Холли.

— Первый раз.

— Я хочу напомнить тебе, что Трент и Тони очаровательные и вполне управляемые мальчики. Они бы не были такими, если бы подвергались насилию и жили в пренебрежении до того, как переехали к тебе.

— Холли, ты говоришь как типичный психиатр.

— Спасибо, — ласково проговорила она. — Разреши вернуть комплимент. Ты говоришь как типичный юрист.

— Дети Треси в опасности. — Рейф пытался обуздать праведный гнев. — У ее партнера вспыльчивый характер, и он ненавидит детей. Черт возьми, она сама это признает. Поэтому она и отправила мальчиков ко мне.

— Но если она хочет порвать с этим мужчиной, разве не лучше поддержать ее? Угрожая судом в борьбе за опеку, ты лишь толкаешь ее на продолжение губительных для нее отношений с бездушным и эгоистичным человеком.

— Холли…

— Связь между матерью и ребенком одна из самых глубоких и сильных. Если Тони и Трент хотят быть с матерью, Рейф, и она хочет быть с ними…

— Холли, это жизнь, а не психологический тренинг. И Треси Крайдер не твоя пациентка.

— А могла бы ею быть. — Карие глаза Холли засверкали. — Цель психотерапевта как раз и заключалась бы в том, чтобы поддержать ее в решении порвать с никудышным партнером и объединить семью, а главное — сделать ее сильной, самостоятельной женщиной, а не пассивной жертвой.