Люблю мой 'Смит-Вессон' - Боукер Дэвид. Страница 18

Злыдень рассмеялся, прозвучало не слишком приятно. Во взгляде Маленького Малька скользнула обида.

– Ну ладно. Тогда скажи, чего ты хочешь. И не ухмыляйся, мать твою. У меня есть еще доля в ресторане, знаешь ли. "Марокканца" в Динсгейте. Если хочешь попасть туда, могу устроить. Как тебе место метрдотеля?

– Послушай. Через год или два у тебя не будет ресторана. И клуба тоже, если там и дальше будут торговать наркотиками.

– Какими наркотиками?

– Ты что, шутишь? Эти сволочи Медина имеют тебя как капусту.

– Как кого?

– Как капусту. Цветную капусту. Недотепу. – Злыдень с бесконечной усталостью вздохнул. – Ты же вроде в "Пономарчиках", а даже сленга их не знаешь.

– Ах это. Но кто сказал, что я в "Пономарчиках"? Вовсе нет. Я их деловой партнер.

– Никому ты не партнер, Малькольм.

– Ладно, ладно. Тогда вали. Не работай на меня. Не больно-то и хотелось.

– Нет. Я буду на тебя работать.

Вид у Малькольма сделался явно скептический.

– Кем?

– Я буду твоим наставником.

– Что, по части психоанализа? Как врачишки у иисусиков?

Злыдень задумался, играет ли Маленький Мальк или он и вправду такой дурак?

Когда Злыдень объяснил, идея Маленькому Мальчику понравилась. Он, Злыдень (точнее, Стокер, как Мальк его знал), станет играть роль его телохранителя, финансового советника и личного тренера. Похоже, за свои денежки он многое получит.

– А теперь о главном. Откуда мне знать, что ты чего-то стоишь? – спросил Мальк. – Хорошо, ты пристрелил того психа. Не обижайся, но это еще ничего не доказывает. С такого расстояния никто бы, черт побери, не промахнулся.

– Ладно, – согласился Злыдень. – Поехали.

Они направились в центр города, в ирландский паб под названием "Пегги Гордон". Внутри было накурено и людно. Вывеска над дверью гласила: "Никаких байкеров, братвы в косухах и т. д.". Когда вошли Злыдень с Маленьким Мальком, там было полно работяг в комбинезонах.

По телевизору над стойкой шла трансляция регби. Злыдень заказал две пинты экстра-холодного "Гиннесса" у бармена, который выглядел так, словно пришел просить роль гоблина в фильме "Дарби О'Джил и Малый народец". У него были рыжие волосы и шрам на переносице. При виде Злыдня глаза у него потемнели. Всю свою жизнь он работал в пабах с дурной славой и научился с первого взгляда распознавать неприятности.

– Что мы делаем в этой гребаной дыре? – спросил Маленький Мальк.

– Что делаем? Разве ты не любишь ирландцев?

– Да мне, в общем, все равно, – пробормотал Маленький Мальк. – Протестанты, католики, по мне так, пусть стреляют друг в друга сколько влезет.

– Так, по-твоему, ирландцы склонны к насилию?

– Не больше других.

– А как тебе католики, в частности?

– До лампочки. Но мне кажется, им пора бы перестать пичкать Папу лекарствами. Думаю, пора дать старой заднице помереть.

К изумлению Маленького Малька, Злыдень вдруг выкрикнул:

– Эй! Мой приятель назвал Папу старой задницей!

Маленький Мальк поперхнулся пивом и пролил часть себе на грудь.

– Господи Иисусе!

– Что-что? – Злыдень сделал вид, будто прислушивается к словам Маленького Малька. – Он говорит, что Джерри Адамc [10] ходит в юбке и печет пироги с черникой.

Первым атаковал бармен. Взревев, точно викинг-берсерк, он выхватил из-под стойки деревянную биту и замахнулся ею на Маленького Малька, лишь на какую-то долю дюйма не задев его голову. Поймав его руку, Злыдень левой придавил ее к стойке и врезал бармену в физиономию кружкой пива.

Помимо осколка, засевшего у него в левой щеке, бармен особого ущерба не понес, зато подобный оборот событий застал его врасплох, вот почему рот у него был разинут, когда Злыдень его ударил. Послышался треск: Злыдень сломал бармену челюсть.

Бармен схватился за щеку, и Злыдень вывернул из его руки биту, замахнулся ею, едва не задев старичка в вязаной кофте, который встал возмутиться замечанием Злыдня о его святейшестве Папе. Сообразив, что сейчас придется несладко, старичок передумал и поспешно вернулся на свой табурет.

Следующим подбежал один из механиков. Коротышка с выступающими ушами и длинным подбородком, как у Джеймса Джойса. Он вообще как будто пребывал под влиянием творчества этого писателя, поскольку выкрикнул что-то, прозвучавшее как "Я что, собачий дрочок?" Маленький Мальк подставил кулак, и коротышка набежал прямо на него. Тогда его друг, огромный и длинноволосый, весом в добрых двадцать четыре стоуна [11], бросился на Злыдня и, повалив, погреб его под собой в опилках.

С мгновение Злыдень не мог шевельнуться, даже вздохнуть. Механик скрипел зубами и ерзал на нем, словно пытался его трахнуть. Злыдень чувствовал запах машинного масла и немытого члена, а еще пива изо рта у здоровяка. К тому же ему были видны волоски в носу ублюдка – толстые и растущие пучками, как табачные листья.

Кто-то орал:

– Сделай его, Джонни! Вмажь ему, мать его! – с пронзительным манчестерским акцентом.

Злыдень попытался нашарить свою пушку, но не мог до нее дотянуться. Поэтому, сунув руку в карман, достал зажигалку и, чиркнув, поднес к волоскам в носу механика.

Возопив, механик поспешно убрался с его груди. Двойник Джеймса Джойса плеснул ему в лицо пива. Мгновение спустя, пока механик протирал глаза, Злыдень врезал ему так, что, заскользив по половицам, тот врезался затылком в музыкальный автомат и отрубился.

Маленький Мальк достаточно насмотрелся и теперь бочком отходил к двери. Злыдень двинулся следом. Дорогу им попыталась заступить дюжая тетка с возмущенной физиономией. Маленький Мальк остановился ее урезонить, но Злыдень увидел, что бармен уже снова на ногах и жаждет мести.

М-да, если они еще задержатся, может дойти до насилия, решил Злыдень. Поэтому он ударил женщину – прямо в возмущенную физиономию. Тетка слегла.

Они вернулись в "роллс", где Злыдень сел за руль.

– Ты ударил даму, – сказал Маленький Мальк. – Поверить не могу, что ты так низко пал.

– Она собиралась тебя уложить.

– Ты всерьез полагаешь, что женщина может одолеть Малькольма Пономаря-младшего?

– Ага, – кивнул Злыдень.

– Все! – не выдержал Маленький Мальк. – Хватит! Останови чертову машину и убирайся. Я сам домой доеду. Я сильней любой гребаной тетки, а ты, мать твою, уволен.

Злыдень его проигнорировал. Они поехали на юг за город, до самого парка Макклесфилд. Когда они остановились, Маленький Мальк отказался выходить. Злыдень сидел молча – просто сидел и смотрел на него. Взгляд оказался столь напряженным, что Маленькому Мальку пришлось отвести глаза. Теперь он уже начал бояться, сообразив наконец, что человек рядом с ним даже отдаленно не похож ни на кого, с кем ему доводилось сталкиваться.

Глоток свежего воздуха показался вдруг очень и очень привлекательным. Они прошли с полмили, петляя среди деревьев, Маленький Мальк жаловался, что земля стылая и что холод он чувствует через подошвы итальянских туфель. Злыдень был одет более практично – в тяжелые ботинки.

В ветках над ними бегали и верещали белки, скрежетали коготками, когда гоняли вверх-вниз, на первый взгляд опровергая закон земного тяготения. Надвигались сумерки, небо подернулось розовым и муаром, став прекрасным и грустным, как букет гвоздик, который принесли в больницу.

Наконец Маленький Мальк не выдержал:

– Хватит! Дальше я, мать твою, не пойду.

– Сойдет и здесь.

Вытащив из-за пояса "ругер", он выстрелил в воздух. От ужаса и неожиданности Маленький Мальк подпрыгнул и сплясал импровизированную чечетку. У них над головой взорвалась белка. С веток дождем западали капли крови и обрывки меха. Злыдень выстрелил еще, и упала вторая, на сей раз всего лишь раненая. Пока она падала, Злыдень выстрелил в нее снова, и она разлетелась на части, как первая.