Люблю мой 'Смит-Вессон' - Боукер Дэвид. Страница 46
– Извини, приятель. У меня приказ, как и у всех нас.
Чистюля попил воды. Он промолчал, да и вообще не знал бы, что сказать. Сделав несколько глубоких вдохов, он встал и пошел.
Видя, что малый плохо держится на ногах, Брэндо, поддерживая, довел его до лестницы, хотя и догадывался, что Чистюля старательно планирует ответный удар – это же на лице у него читалось. Чистюля выждал, пока они не оказались на лестнице, потом схватил Брэндо за шею и попытался впечатать голову в стену.
Отмахнувшись от руки Чистюли, Брэндо врезал ему снова. Не слишком сильно, но достаточно. Чистюля спиной покатился с лестницы, ударяясь головой о каждую ступеньку, пока не достиг низа. Вышло совсем как в репризе комического дуэта "Лорел и Харди". Вот только, падая с лестницы, Стэн и Олли не забрызгивали кровью стены.
Рано утром на следующий день Билли выпустили из полиции. Добравшись домой, он застал у ворот Злыдня, который сидел в своем "BMW", читая последний роман Билли. Открыв дверцу машины, Билли сел рядом. Лицо у Злыдня было холодное и строгое.
– Ты им что-нибудь рассказал? – спросил он.
– Что и кому?
– Не валяй дурака, Билли. Тебя же увезли для допроса.
– Откуда ты знаешь?
– Потому что полиция никогда за собой не убирает. Твой дом разгромлен, они обыскали каждый дюйм. Поэтому нетрудно догадаться, что тебя посадили в камеру на то время, пока срывали половицы.
Билли нервно сглотнул. Злыдень остался неподвижен, только не сводил взгляда с лица Билли.
– Так что ты им рассказал?
– Ничего. Ни про тебя, ни про меня. Абсолютно, черт побери, ничего.
Злыдень кивнул. Он видел, что Билли говорит правду.
– Я сказал им только то, что они могут проверить. Что Малькольм Пономарь нанял меня литературным негром. Что люди стали умирать только после того, как он меня уволил.
– Это хорошо. Это очень хорошо. Для тебя, возможно, еще есть надежда.
После полудня Злыдень повез Билли и его дочку в местечко Скользкие Камни возле парка Макклесфилд. День был мягкий и солнечный, они втроем мирно брели вдоль ручья. Кругом не было ни души. Злыдень и Мэдди кидали в воду камешки. Билли, внезапно охваченный чувствами, невольно разрыдался.
Злыдень подхватил ребенка левой рукой, а свободной правой подал Билли носовой платок. Билли громко высморкался.
– Она правда тут похоронена? Какая красота! Ты не мог выбрать места лучше!
Злыдень кивнул.
– Но я не скажу тебе, где именно могила. Потому что ты слишком много болтаешь. Поэтому не спрашивай.
– О'кей.
– Ты правильно поступаешь, Билли. Никки бы не хотела, чтобы ты попал в тюрьму. Пока ты держишь рот на замке, все будет в порядке.
– Что ты сделал с пушкой?
– Никто ее не найдет.
– Я любил тот "смит-вессон".
– Думаю, жену ты любил больше.
– Это точно. – Билли постарался улыбнуться.
Злыдень больше не сердился на Билли. Теперь он испытывал лишь смутную нежность.
Мэдди уронила плюшевого мишку. Злыдень нагнулся за игрушкой, и Билли заметил шрам на тыльной стороне его ладони. Слова вырвались у него до того, как Билли успел сообразить, что несет:
– И подумать только, что я пытался тебя убить!
На мгновение Злыдень напрягся, и по его жесткому лицу скользнула тень. Потом опасность миновала. Вложив игрушку в ручку Мэдди, он поглядел Билли в глаза.
– Теперь все в прошлом.
Не веря своим ушам, Билли тряхнул головой:
– Ты знаешь, что я сделал, и все равно мне помогаешь. Почему?
Злыдень ответил улыбкой. В ней не было ничего, кроме тепла.
– Я хочу сказать, посмотри на меня. – Билли снова заплакал. – Я полное ничтожество. Ходячая катастрофа. Что бы хорошее со мной ни случилось, я все порчу. Что, черт побери, ты во мне нашел?
Опустив взгляд, Злыдень увидел на пальце Билли свое кольцо.
– Себя, – просто ответил он.
Шеф и Философ отправились навестить Чистюлю в больнице, где его лечили от сотрясения мозга и увечий, нанесенных самолюбию. Они принесли ему коробку конфет и глянцевый журнал для автомобилистов. Чистюля с забинтованными головой и пузом лежал на койке в переполненной вонючей палате.
– Вот что ждет тех, кто экономит на медицинской страховке, – пошутил Философ.
Чистюля не рассмеялся. Коротко, устало и хрипло он поведал, что произошло. Потом закрыл глаза и сделал вид, будто заснул.
Позже, выходя на автостоянку при больнице, Философ предложил приструнить Маленького Малька, пока ситуация не вышла из-под контроля.
– Нужно переломать гаду ноги. Назовем это "разумным порицанием". Сделаем это сейчас, прямо сейчас, чтобы все знали, за что его наказывают. Я сам с радостью поработаю.
Отперев "роллс", Шеф осторожно сел на заднее сиденье.
– Слишком поздно.
Достав мобильный, Шеф позвонил в банк, надеясь отозвать чек, который выписал Духу. Но деньги уже ушли. Шеф со вздохом достал сигареты. Философ знал, что это дурной знак. Шеф курил, лишь когда на душе у него было неспокойно.
– В чем проблема? – спросил Философ.
– Так, интуиция. – Шеф повернулся и внимательно посмотрел на Философа, заметил морщинки вокруг глаз, вчерашнюю щетину. – Может, тебе лучше признаться сейчас?
– В чем признаться?
– Что именно ты видел в том доме.
Философ вдохнул и задержал воздух.
– Там был подвал. Помните братские могилы в Ираке и Боснии?
Не нуждаясь в дальнейших пояснениях, Шеф кивнул и опустил окно. Потом выдохнул сизый дым в бодрящий холодный воздух.
– Та женщина, – продолжал Философ, – это и была Дух. Я прав?
Шеф уклончиво мотнул головой.
– Она правда сама всех убила?
– Нет. – Шеф улыбнулся. – Это был дом Злыдня. Дух убила Злыдня. А все прочие трупы, какие ты там видел, его рук дело.
– Ну и тип! Я хочу сказать, мы с вами много дурного натворили, верно? Но чтобы с таким размахом?! Да по сравнению с ним мы мальчишки из церковного хора!
– Теперь все кончено. Он мертв, – протянул Шеф. – Ты так сказал. Ты же видел тело.
– Кажется, да.
– Кажется?! – Шеф в ярости закатил глаза. – Четыре дня назад ты был уверен.
– Ты велел опознать типа, который приходил в ресторан с Маленьким Мальком. Если Злыдень он, то я видел Злыдня.
Шеф все равно остался недоволен.
– В чем дело? – поинтересовался Философ.
– Как я и сказал, просто интуиция. Позвони-ка нашим друзьям в Лидсе и Лондоне. Узнай, кого они могут прислать. Нам нужны новые люди. Причем такие, которые умеют стрелять. Скажи, за подходящих людей мы заплатим лучшую цену. Сможешь?
– Конечно. Но почему?
Шеф задумчиво смотрел в окно, глаза у него потемнели, челюсти решительно сжались.
– Думаю, назревает война.
У Духа была квартира на набережной в Солфорде, на удобном расстоянии пешком и от "Дивы", и от дома Маленького Малька. Злыдень за ней туда заехал. Был полдень воскресенья.
Дверь Дух открыла в черном платье, окутанная ароматом пармских фиалок. В руке она держала томик "Дракулы".
– Думаю, ты захочешь получить книгу назад.
– А я было решил, что ты уже продала ее на "Сотбис".
Лицо Духа исказила гримаса.
– Продать бесценный шедевр? Ни за что! Его бы мог купить какой-нибудь богатый дурак.
– Она твоя. – Он вернул ей книгу.
– Но почему?
– Это просто книга, – объяснил он. – Сделана из бумаги. А ты настоящая.
Когда Дух убрала бесценный томик в сумочку, во взгляде у нее промелькнуло подозрение.
Они спустились к машине. У Злыдня за всю жизнь не было настоящего свидания. Он даже понятия не имел, что полагается в таких случаях говорить.
– Я даже не знаю, как тебя зовут.
– Дух Тьмы. Но можешь звать меня Дух.
– Приятно познакомиться. Я Злыдень.
– А как тебя зовут по-настоящему?