Здравствуй, Артек! - Селихов К.. Страница 3

В Артек Иненликей приехал поздно вечером. Дежурному вожатому Николаю Николаевичу сразу же понравился крепкий круглолицый мальчуган со слегка приплюснутым носом и узкими глазами-щёлочками. Из щёлочек выглядывала пара угольков.

— Как тебя зовут?

— Иненликей.

— А фамилия твоя?

— Иненликей.

— А отчество?

— Иненликей.

— Ну ладно. Иди спать. Завтра подробнее разберёмся в твоей родословной…

Иненликея проводили в палатку. Уснул он сразу и крепко.

Утром его разбудил горн. Иненликей встал. По привычке неторопливо натянул тёплую кухлянку, меховые сапоги, которые у чукчей называются торбаза, и, выйдя из палатки, неуклюже, как медвежонок, заковылял в строй.

Его остановил дружный весёлый смех. Только сейчас, глядя на полунагих ребят, мальчик понял свою оплошность. Он растерялся и не знал, что делать.

Солнце слепило глаза. С моря дул тёплый ветер.

— Свою одежду надо оставить на складе, — добродушно сказал вожатый. — У нас тепло, и вряд ли тебе понадобятся меховая кухлянка и торбаза…

А когда Иненликей ушёл, вожатый сказал пионерам:

— Нашему новому другу с Чукотки многое непонятно. Многого ещё не знает. Но я прошу помнить — это смелый пионер. Он объехал на своих собаках все окрестные колхозные стойбища, собирая подписи за мир. К тому же он отлично учится, и на его счету один убитый белый медведь…

Никто из ребят не напоминал Иненликею о его первой зарядке.

Для мальчика началась жизнь, полная чудесных открытий. Каждый день он узнавал новое, необычное. Он увидел вечнозелёные кипарисы. И высокие горы. И он узнал замечательных ребят.

Володя Белкин учил его плавать, Керим объяснял, как собирать коллекцию минералов, француз Рене научил говорить по-французски два слова: «Рене» и «бьен».

Каждый старался сделать маленькому каюру что-нибудь приятное.

Как-то раз после завтрака вожатый повёл Иненликея в приморский парк, подвёл его к голубой беседке.

Мальчик заглянул туда и вскрикнул от неожиданности. На тонких, хрупких ножках в беседке стояла дикая козочка.

— Её зовут Лаской! Ухаживай за ней, — сказал Николай Николаевич.

— Спасибо! Бьен… растерянно проговорил Иненликей.

Ласка привязалась к маленькому каюру, как лайка. Она сопровождала его всюду, даже в кино и на линейку. Он любил гладить маленькую козочку. Шелковистая спинка Ласки напоминала ему крохотных оленят, далёкое селение и, конечно, любимую упряжку.

Когда Ласка однажды заболела, Иненликей дежурил возле неё круглые сутки. Никто не мог уговорить мальчика оставить хоть на час маленькую козочку. Через два дня Ласка снова появилась на пионерской линейке на своём обычном месте.

Однажды председатель совета отряда Володя Белкин сказал Иненликею:

— Мы собираемся в трёхдневный поход. Ласку, конечно, мы взять с собой не можем, сам понимаешь. Пойдёшь с нами или останешься?

Иненликей молчал целый день. А вечером подошёл к Володе Белкину и коротко сказал:

— Я иду с вами.

Трудный это был поход. В первый же день начался проливной дождь. На второй день снова дождь. Лужайка, на которой путешественники разбили свои палатки, превратилась в болото. Штаб похода объявил «великое мокрое сидение». Повара, накрывшись брезентовыми накидками, всё никак не могли развести огонь.

— Дайте я попробую, — предложил Иненликей.

Достал из кармана комочек моха и несколько спичек, долго водил головками спичек по голове. Потом зажёг мох. Осторожно раздувая огонь, положил несколько сухих веточек. Через несколько минут огонь охватил сучья. Закипел чай. Настроение у туристов поднялось. Они даже выпустили походную газету под заголовком «Отдых — лучший вид туризма».

Газета вышла остроумной и весёлой. Особенно понравился всем дружеский шарж на Иненликея: он за руку здоровается с белым медведем и просит его одолжить спички.

Целых три дня шёл дождь. И все эти три дня выручал ребят Иненликей, ловко разводя костёр чуть ли не в воде. В шутку его прозвали «водяных дел мастером».

В лагерь вернулись усталые, но гордые. Ведь как-никак, а намеченный маршрут прошли. Иненликей, вернувшись из похода, сразу же побежал в живой уголок к Ласке. Та сразу узнала своего друга и нежно тёрлась маленькой головкой о его руку.

В конце смены состоялся артековский фестиваль. Иненликей тоже принимал в нём участие. Он исполнил танец, называвшийся «Охота на моржа». Перед ребятами раскрылся крохотный кусочек чукотской жизни; вот охотники собираются на промысел, готовят ружья. Вельбот уходит в море. Наконец, замечена добыча… Танец кончался счастливым возвращением домой. Хлопали маленькому каюру долго.

А вечером, по старой артековской традиции, собрались всем отрядом на берегу моря, у костра. Неразговорчивый Иненликей сидел между Рене и Керимом. У ног его лежала Ласка.

— А что, ребята, если через десять лет мы снова встретимся здесь? — мечтательно проговорил Володя Белкин. — Иненликей, приедешь через 10 лет? Прямо с Чукотки на артековский ракетодром?

Иненликей улыбается. Конечно, приедет. У него для ребят приготовлен сюрприз, но он стесняется показать его. Слова Володи будто подтолкнули Иненликея. Он развязал свёрток и показал ребятам большой моржовый клык.

Моржовый клык переходил из рук в руки. На нём ещё не совсем умелой рукой были выгравированы рисунки: упряжка мчится по тундре. Вдали оленье стадо. Кого-то провожают на вельботе. Потом — самолёт в небе…

Иненликей отошёл в сторону и молча смотрел на ребят. Каждую свободную минуту он трудился над этими рисунками. Он хотел оставить в Артеке память. И об этой тайне никто из ребят не знал.

А второй клык? Куда он девался? Ведь Гивылькут подарил ему два клыка!

На втором моржовом клыке Иненликей выгравировал Артек. Четвёртый международный лагерь.

Когда Иненликей возвратится домой, он будет долго рассказывать Гивылькуту о Большой Земле, об Артеке. И подарит клык своему другу. Если старик не поверит словам, то уж рисункам — обязательно поверит!

Рыбацкие приметы

Зовут меня Петей Карасёвым. В Артек я приехал из Ухты. Есть такое местечко на севере Карелии. Руны народного эпоса «Калевалы» там записывались. А ещё славится наш край умелыми рыбаками. Как только весной вскрываются озёра, все едут на рыбалку. Какой только рыбы нет у нас! И щука, и лосось, и сёмга. А окуней и корюшки — этих навалом. Да как ловится!

Когда в отряде объявили конкурс на лучшего рыболова, я записался чуть ли не первым. Ну, думаю, не подведу рыбацкой славы нашего озёрного края. С вечера мы с Керимом договорились рыбачить вместе. Керим Садыков живёт недалеко от Каспия. Говорит, что с детства рыбачит. Рука на рыбу у него лёгкая, да и все рыбацкие законы и приметы наизусть знает. Хорошо с таким товарищем! Я же до Артека о море имел представление только по географической карте да глобусу. А как ловится рыба в море — понятия не имел.

И вот вечером, перед отбоем, наш отряд отправился катером на Адалары. Разбили палатки, костёр развели. Сидим, о рыбе говорим. От костра тепло идёт. Вокруг тихо-тихо. Только волны с камнями перешёптываются.

Ночью мне приснился интересный сон. Будто плыву я на лодке, а вокруг — косяки рыбы, вёсел опустить некуда. Начала рыба сама в лодку прыгать. Того и гляди, опрокинет её. Недолго думая, я бултых в воду и — к берегу. Плыву, оглядываюсь, а косяк рыбы — за мной. Испугался. Крикнуть хочу — голоса нет. Тут и проснулся. Гляжу — рыбы никакой, а за плечо Керим меня тормошит. Темно ещё, спать хочется. А Керим шепчет:

— Вставай, только без шума.

— Не рано?

— Самый клёв сейчас. Вставай.

Делать нечего — встаю.

Спустились мы к морю. Умылись. Вода тёплая-тёплая. Сели в ялик. Тут я поскользнулся, потерял равновесие и грохнулся о борт, да так, что вёсла из уключин выскочили.

— Растяпа ты! В уключинах запутался. Всех ребят поднимешь.