Остров тетушки Каролины - Пиларж Франтишек. Страница 65

– Мы говорим: «мясо коптилось», – воскликнули с победным видом коптильщики, – а подразумеваем: «коптилось мясо мужское и мясо женское».

– Хорошо, – ответили члены комиссии, – пусть так, а как вы поступите с пунктуацией в предложении: «Ни мужское, ни женское мясо вчера не коптилось»?

– Мы бы его вообще не писали, – воскликнули коптильщики, – потому что это неправда! Мясо вчера коптилось до самой полуночи.

– В самом деле? – спросил председатель комиссии и облизнулся.

– Да, – ответили коптильщики, – но, к сожалению, это последняя порция. Когда ее прикончим, настанут плохие времена.

Обе дискутирующие стороны склонны были замкнуться в угрюмом молчании, как вдруг председатель государственной филологической комиссии выпрямился и произнес дрожащим голосом следующие, неизвестно к чему относящиеся слова: «Вот так мясцо!»

Всеми овладел страх – без сомнения, у этого ученого мужа помутился разум. А он тем временем изрек новую непонятную фразу, но уже окрепшим, не терпящим возражений голосом:

– Для копчения лучшего не найдешь! Да, друзья, не найдешь! Я утверждаю это с полной ответственностью и знанием дела. Глядите!

Ученое собрание сразу повернулось в ту сторону, куда указывал палец председателя, и увидело перед собой картину, описать которую не смогли бы даже столпы бамхийского языкознания.

Из большой лодки, причалившей к песчаной отмели бухты, вылезли на берег одиннадцать женщин, одетых в игривые костюмы пажей. Вид каждой из этих женщин являлся полной гарантией того, что период кризиса миновал и бамхийским государственным коптильням не грозят больше простои.

Из пассажиров «Алькантары» спаслось всего восемнадцать человек: одиннадцать жриц, лорд Бронгхэм, дон Хосе, профессор Швабе, мистер Карузо, Перси Грезль, мистер Тернболл и Арчибальд Фогг.

Первыми причалили жрицы; мы только что видели, какой эффект произвело их появление. Они оказались первыми потому, что им удалось завладеть единственной уцелевшей спасательной лодкой. При этом пострадали ноги леди Хумбердик, которая, преградив жрицам дорогу, требовала возврата бархатного костюмчика покойного лорда Хумбердика, одолженного жрицам для Франтика. Ноги у тридцати одного пассажира, попавшихся на пути жриц, тоже были отдавлены. Позже этих пассажиров спасла чилийская шхуна «Сант-Яго». Все они дружно заявили, что согласны пережить еще такой же ураган, но ни в коем случае не встречу с жрицами.

Капитан «Алькантары» мистер Паркинсон, к сожалению, не мог остаться до последнего момента на капитанском мостике, потому что был снесен оттуда ветром и забит в вентиляционную трубу, продолжавшую еще торчать на палубе. К счастью, он попал туда ногами вперед, так что, несмотря на несколько неудобное положение, мог наблюдать за ходом событий. Капитан подтвердил, что в тот момент, когда жрицы погрузились в лодку, корабль стремительно вынырнул из волн и на минуту показал свой киль, облепленный ракушками. Матрос Джемс Бурке, один из свидетелей этого происшествия, к тому же заявил под присягой, будто явственно слышал, как корабль блаженно вздохнул, хотя уже мчался на утесы и был недалек от гибели.

Вслед за жрицами на берег острова Бамхо ступили одновременно лорд Бронгхэм, дон Хосе и профессор Швабе, которые ухватились за огромный чемодан мистера Карузо, плавающий на волнах вместе со своим владельцем. Мистер Карузо великодушно предложил им помощь, понятно, на определенных условиях. В результате лорд Бронгхэм освободился от некоторых своих владений в графстве Йоркшир, а профессор Швабе обязался вооружить на собственные средства двадцать одного члена общества любителей цветоводства «За старую Пруссию» с резиденцией в Бонне. Дон Хосе, представитель обедневшего, но знатного рода, ведущего свое происхождение непосредственно от Изабеллы Кастильской, ничего, кроме индульгенций, не имел и был положен на дно этого чемодана как балласт, для придания судну большей устойчивости.

Мистер Тернболл и Перси Грезль сошли вместе на гостеприимный берег острова с крыши радиобудки; последняя оторвалась от корабля со всем оборудованием и прибилась к уединенной песчаной отмели. Перси воспользовался этим стечением обстоятельств, чтобы еще по дороге на остров с помощью мистера Тернболла послать в эфир сообщение о катастрофе. В нем он особенно подчеркнул патриотическое поведение кинозвезды Барбары Джун, которая, утопая, заявила: «Белье «Буги-вуги» лучшее из всех. Оно прекрасно по фасону, приятно охлаждает тело и не мнется. Сожалею, что не купила несколько гарнитуров про запас».

Арчибальд Фогг спасся при следующих драматических обстоятельствах. Когда началось общее смятение, он встал на пути тетушки Каролины, намереваясь предложить ей помощь и, искупив таким образом свою вину, снискать наконец ее благосклонность. Однако судьба опять сыграла с ним злую шутку. В ту минуту, когда он находился от тетушки на расстоянии двух шагов, ураган подхватил его и бросил прямо в ее объятия.

– Бесстыдник, что вы только себе позволяете! – строго сказала тетушка, отрывая мистера Фогга от своей груди.

Арчибальда Фогга в эту минуту охватил такой ужас, что он кинулся через перила в бушующее море и проплыл без передышки до острова Бамхо.

Все перечисленные нами пассажиры «Алькантары» прибыли на остров в общем без повреждений и были с энтузиазмом встречены населением; вечером туземцы готовили большое народное торжество с веселой лотереей и праздничным пиром. Особое внимание привлекли жрицы – о мясе подобного качества не сохранилось упоминаний даже в самых древних хрониках. Одному только дону Хосе оказали холодный прием. Собрание представителей местного самоуправления решило оставить его как резерв для торжеств будущего года, а тем временем откормить его личинками майского жука куро-куро, известными своей питательностью.

Плот тетушки Каролины постепенно приближался к берегу. Солнце светило изо всех сил; никто бы не сказал, что два часа тому назад мир был подобен кромешному аду. Тетушкино платье в оранжевых горошинах уже высохло, и это очень радовало ее. Тетушка Каролина не хотела бы произвести на туземцев впечатление легкомысленной женщины. Первое впечатление, как мы знаем, решающее.

Замечательная погода, подаренная природой миру, к сожалению, скоро перестала ее радовать. По мере приближения к берегу тетушку начали одолевать сомнения. На смену веселым мыслям о счастливом спасении пришли тяжелые государственные заботы.

За все время, пока тетушка находилась на плоту, она не видела ни души. Впечатление было такое, что, кроме нее, никого не осталось в живых. За какой-нибудь час она растеряла всех своих министров, и теперь ей приходится являться в свою страну, не имея ни советников, ни помощников, с голыми руками.

Какие чудовищные изменения произошли за такой короткий срок!

На мгновение тетушка мысленно вернулась на «Алькантару». Она снова увидела себя произносящей тронную речь, зал, залитый огнями, и толпу знаменитых мужей и жен, которые ловят каждое ее слово. Все они покоятся на дне океана. Вместе с официантами. Теперь чаевых платить не придется… Тетушка Каролина горько усмехнулась… Одна на свете, беспомощная, всеми забытая…

Она посмотрела в сторону острова. Берег был совсем близко. Широкая, ослепительно желтая песчаная полоса окаймляла его, кроны пальм мерно покачивались на ветру, и одинокое розовое облако смотрелось в синюю гладь бухты. До тетушки" Каролины доносились шумные всплески волн, набегающих на песок. А если бы она хоть немного напрягла зрение, то заметила бы в прибрежных зарослях сверкающие острия копий воинов Бамхо.

Но Каролину Паржизек занимало иное. Она не слышала шелеста волн, не видела, как нежная тень облака, упавшая на воду перед плотом, превратила куст белых кораллов в розовое, причудливое кружево. Не чувствовала она и пряного запаха цветов, случайным дуновением ветерка принесенного с острова, этого протянутого ей навстречу огромного цветущего букета, а тем более не могла заметить блеска острых копий, скрытых в чаще. Взор ее приковал совершенно другой предмет.