Дело о художественном преступлении - Кин Кэролайн. Страница 18

Нэнси перестала читать и задумчиво уставилась в пустоту.

— Что такое, Нэн? — спросила ее Бесс.

— Ничего, — ответила Нэнси. — Я просто подумала… Тому Гарольду Брэккетту, которого мы видели в ресторане, лет тридцать с небольшим. Он слишком молод, чтобы успеть побывать в десять лет на парашютной вышке. Этот аттракцион закрыли задолго до того, как этому Брэккетту исполнилось десять лет.

— Но, может быть, он просто все выдумал, потому что это было красивое вступление, — предположила Бесс.

— М-м-м, — размышляла Нэнси. — Может, и так. Или же тот парень, которого мы знаем, вовсе не Гарольд Брэккетт. — Нэнси вернула журнал Бесс. — Идем. Я хочу последить немного за квартирой Лорин. Она живет недалеко отсюда. Мы можем поговорить с ее соседями и узнать, приходил ли к ней Джек. А если она дома, я хочу поговорить прямо с ней.

Через десять минут Нэнси и Бесс подъехали к многоэтажному дому. Они позвонили в квартиру Лорин, но по переговорному устройству на звонок никто не отозвался.

— Прекрасно, — кивнула Нэнси и пригласила жестом Бесс войти в подъезд. — Ее нет дома.

— А что именно мы попытаемся сделать? — спросила Бесс, когда они поднимались в лифте на одиннадцатый этаж.

— Я попробую поговорить с кем-нибудь из соседей Лорин, — пояснила Нэнси. — Может, мне удастся что-то узнать таким способом. Скажу, что я ее двоюродная сестра и разыскиваю ее.

Лифт остановился на одиннадцатом этаже, и девушки вышли на площадку. Вдруг Бесс попятилась обратно в лифт и потянула за собой Нэнси.

— В чем дело? — удивилась Нэнси.

— Квартира НС. Это квартира Лорин, но входная дверь открыта, — прошептала Бесс.

Нэнси придерживала дверь лифта, чтобы он не закрылся, пока она обдумывала свой следующий шаг.

— Давай пойдем проверим. Если она дома, я придумаю, как объяснить, почему мы здесь. Скажу, что хочу помириться и подружиться с ней или что-нибудь в этом роде.

— Ах, уверена, что она будет в восторге, — сказала Бесс, неохотно следуя за Нэнси. Нэнси осторожно открыла дверь.

— Здравствуйте! — громко сказала она.

Бесс выглянула из-за спины Нэнси, и у нее перехватило дыхание. В квартире был мужчина! Он выходил из какой-то двери в узкую прихожую. На нем был рабочий комбинезон, а в руке он держал ящик с инструментами.

— Простите, что напугал вас, — извинился он перед подругами. — Вашу раковину я починил. Я отдам запасной ключ вахтеру на выходе.

— Чудесно. Большое спасибо, — поблагодарила слесаря Нэнси, закрывая за ним дверь.

— Какое везение, — отметила Бесс.

— И не говори, — согласилась Нэнси. — Бесс, ты будешь наблюдать за коридором через замочную скважину. Я хочу здесь немного поработать.

У Лорин была небольшая, но чисто прибранная квартира. На одном из столиков Нэнси обнаружила стопку неразобранных писем. Наверху был открытый конверт со счетом за телефон. Междугородные переговоры Лорин составили в сумме больше ста долларов. В основном она звонила в Аризону.

Затем Нэнси прослушала пленку автоответчика Лорин. На ней были записаны два звонка. Сначала звонила ее мать. Второй звонок был примечательнее: «Лорин, говорит Эдвард из ресторана „Сен-Тропез“. Позвоните мне, пожалуйста».

Нэнси нажала кнопку «сохранить», и пленка автоответчика перемоталась назад. Теперь Лорин никогда не узнает, что кто-то еще слышал записи этих звонков.

Присев на подлокотник большого бежевого кресла, Нэнси задумалась об этой последней улике. Помогала ли Лорин «Сен-Тропезу» устранить конкурента — «Аризона-Хаус»? Может, она делала это, чтобы отомстить Шоуну за то, что он расторг их помолвку? Или из-за денег? А может, она просто подыскивала новое место работы? И как в это уравнение вписываются картины? Похоже, что никак. По крайней мере пока.

— Нэнси! Лорин идет! — поспешно прошептала Бесс.

Нэнси вскочила на ноги и огляделась.

— На пожарную лестницу! — приказала она Бесс. — Скорее!

Девушки открыли окно, рядом с которым была пожарная лестница, и выскользнули из квартиры.

— Спускайся вниз, — торопила Нэнси подругу. Бесс застонала:

— Мне страшно, и я начинаю нервничать.

— Бесс, просто спустись на этаж ниже, чтобы она не заметила нас, — попросила Нэнси.

Бросив робкий взгляд через плечо, Бесс начала спускаться по металлической лестнице. Нэнси уже собралась было последовать за ней, как в комнату вошла Лорин. Нэнси прильнула к кирпичной стене здания. Подождав немного, она заглянула в окно и успела заметить только вторую ногу Лорин, вошедшей в ванную. Нэнси поспешно спустилась по лестнице и встретилась с Бесс на следующей лестничной площадке.

— Отсюда до первого этажа путь неблизкий, — взволнованно сказала Бесс.

— Держись крепче и не останавливайся, — посоветовала Нэнси.

Прошло довольно много времени, прежде чем Бесс и Нэнси спустились на нижнюю лестничную площадку.

— И как это я позволила тебе втянуть меня во все это? — возмутилась Бесс, вися на нижней ступеньке пожарной лестницы.

Нэнси уже спрыгнула на землю. Она выдвинула самый нижний отсек лестницы, чтобы Бесс смогла спуститься прямо на тротуар.

— Вот видишь? Было не так уж плохо, — воскликнула Нэнси, отряхиваясь, когда они вернулись к ее машине.

— Конечно. Ну что такое одиннадцать этажей неподдельного ужаса? Пустяк! — сухо заметила Бесс.

Высадив Бесс у ее дома, Нэнси поехала к себе. На этот раз ее обрадовало то, что на подъездной аллее не было машины отца. Едва ли он был бы в восторге, узнав о том, что Нэнси не провела весь этот день в постели, как советовал врач.

Открыв входную дверь, Нэнси сразу увидела на ковре в прихожей длинный белый конверт. Похоже, кто-то подсунул его в щель под дверью.

Нэнси подняла конверт и вскрыла его. Записка была короткой и содержательной: «Брось это дело, Нэнси Дру, — пока не поздно».

ОТНОСИТЕЛЬНАЯ ОПАСНОСТЬ

Целый час после этого Нэнси читала и перечитывала записку. Она не стала показывать ее отцу, когда он вернулся домой, решив, что он и так уже достаточно поволновался из-за нее.

Хотя слова были написаны печатными буквами некоторые буквы выдавали почерк. Примечательной была буква «е», она сильно наклонялась назад и походила на оборотное «э». Уголки «л» в третьем слове также были заострены. Записку написали на листе плотной бумаги хорошего качества. По неровному верхнему краю Нэнси догадалась, что листок вырвали из блокнота. Девушка пыталась понять, кто же написал это послание: мужчина или женщина, но по печатным буквам определить это было слишком сложно.

Нэнси вздохнула. Ее запугивали и раньше, когда она вела другие дела. Но сейчас она знала, что этот человек отнюдь не шутит. Как далеко сможет зайти он или она?

На следующее утро Нэнси надела на себя черные брюки и нежно-голубую шелковую блузку. Волосы она закрепила сзади синей заколкой. Позавтракав, она поехала в Культурно-общественный центр Ривер-Хайтса. У дверей ее уже ждала Фелиция Уэйнрайт.

— Вот ваш пропуск, — Фелиция протянула Нэнси большую белую карточку. — Занятия проходят в зале чуть дальше по этому коридору.

— Вам нравится преподавать? — поинтересовалась Нэнси, когда они шли по длинному гулкому коридору.

— Да, конечно. В основном я просто поощряю и поддерживаю своих учеников. Но я несколько лет изучала живопись в Риме, так что вполне могу объяснить им несколько основных моментов и принципов.

Они остановились перед дверью, возле которой стояли два охранника в форме.

— Она со мной, — сказала им Фелиция, а Нэнси показала свой пропуск.

В хорошо освещенном зале с высоким потолком десять человек в серых комбинезонах внимательно работали у холстов, стоящих на мольбертах. В каждом углу зала стоял охранник в форме. Когда Фелиция с Нэнси вошли в зал, заключенные оторвались от своих полотен. Взяв Нэнси за руку, Фелиция подвела ее к невысокому темноволосому мужчине, писавшему красками. Нэнси сразу узнала Джозефа Спациенте по фотографии в газете.