Земляника под снегом. Сказки японских островов (с илл.) - Японский эпос. Страница 4

— Бабушка, бабушка, не топи кота. Лучше продай его мне, я тебе сто медяков дам.

— Как, ты и вправду хочешь купить этого негодника? Бери, бери, милый. Вот радость-то какая! Словно в раскрытый рот сладкий пирожок сам собой залетел…

Взяла старуха сто медяков и пошла домой не помня себя от радости.

— Вот видишь, котик, в какую беду ты чуть не попал. Вперёд тебе наука. Не таскай чужого. Возьму я тебя домой, и давай жить в дружбе.

Принёс Сабуро кота домой. Ничего не сказал отец, только вздохнул. Вот и ещё лишний рот в доме прибавился.

На другое утро снова дал отец мальчику сто медяков.

Идёт Сабуро по дороге, а навстречу ему старик бредёт, согнутый, словно стебель камыша под зимним снегом. Несёт старик мешок, а в мешке собака визжит.

— Дедушка, дедушка, куда ты собаку несёшь?

— Несу в реке топить. Она дом не сторожила да — мало того! — таскала чужих поросят. Привяжу камень к мешку — и в воду.

При этих словах собака ещё горестней завизжала.

— Дедушка, не топи собаку в реке, лучше продай мне. Я тебе сто медяков дам.

— Сто медяков за этого скверного пса! Да я бы его и даром отдал.

Взял старик деньги и пошёл домой довольный.

— Вот видишь, пёсик, несдобровать бы тебе, если б я твоему хозяину на дороге не попался. Другой раз не делай худого.

Привёл Сабуро собаку домой. Ничего не сказал отец, а про себя подумал: самим есть нечего, а тут ещё корми кота с собакой.

На третье утро вынул отец из сундучка сто медяков, отдал мальчику и говорит:

— Ну, сынок, это наши последние деньги. Смотри на этот раз потрать их с толком.

Целый день бродил Сабуро из деревни в деревню. Не умеет он ни покупать, ни продавать. Стало солнце за горы садиться. Вдруг видит Сабуро, деревенские мальчишки тащат на верёвке маленькую обезьянку. Дразнят они её, щиплют, мучают. Обезьянка уже еле-еле дышит, из глаз слезы катятся.

Закричал Сабуро:

— Вы зачем обезьянку обижаете?

Ответил ему главный заводила:

— А ты откуда взялся, чтобы нам указывать? Эта глупая обезьянка никаких забавных штук делать не умеет. Только визжит.

— Отдайте мне обезьянку, я вам за неё сто медяков дам.

— Сто медяков? Да ну, давай скорей!

Схватили мальчишки деньги и убежали с шумом и гамом.

— Ты ещё совсем маленькая, — говорит Сабуро обезьянке. — Ничего не смыслишь. Другой раз не подходи близко к деревне, чтобы мальчишки опять тебя не поймали. Ну беги, беги в горы.

Отпустил Сабуро обезьянку. А она несколько раз наклонила голову, словно в знак благодарности, и наутёк.

Солнце совсем уже скрылось за горами. Стало темно. Вспомнились тут мальчику слова отца: «Это наши последние деньги». Стыдно возвращаться домой с пустыми руками. Сел Сабуро под деревом и задумался.

Вдруг послышался крик: «Кья-кья!» Видит Сабуро, появилась перед ним обезьянка. Э, да это опять та самая!

— Ты зачем здесь? Беги прочь, спасайся, глупая.

Вдруг обезьянка заговорила человечьим голосом:

— Сабуро-сан, я рассказал моему дедушке, как ты меня спас. Он велел привести тебя. Мой дедушка — обезьяний царь. Пойдём, я отведу тебя в наше царство.

Захотелось Сабуро побывать в обезьяньем царстве. Пошёл он через горы и долины. Ночь была светлая, лунная. Обезьянка впереди — дорогу показывает. Завела она мальчика далеко в глубь пустынных гор.

Вдруг увидел Сабуро перед собой белый каменный замок. У железных ворот стоят на страже с копьями в руках большие лохматые обезьяны. По знаку маленькой обезьянки отперли они ворота.

Ввели Сабуро в просторный зал. Сидит там на высоком помосте обезьяний царь, старый-старый. На щеках глубокие морщины, из ушей белая шерсть растёт. Одежда на нём золотом сверкает.

— Спасибо, что к нам пожаловал, — говорит обезьяний царь. — Этот неразумный детёныш — мой единственный внук. Погибни он — пришёл бы конец моему роду. Не знаю уж, как и благодарить тебя.

Хлопнул царь в ладоши. Вбежали тут слуги. Несут золочёные подносы. На подносах чего-чего только нет. И рыба, и дичь, и сласти разные.

Устроили обезьяны весёлое представление. Насмешили своего гостя до слез.

На прощанье сказал обезьяний царь:

— Вот тебе в подарок бесценное сокровище за то, что ты моего внука спас.

Дал он Сабуро мешочек из алой парчи.

— Лежит в этом мешочке золотая монета. Подбрось её в воздухе и пожелай что хочешь. Всё исполнится. Прощай! Доброго тебе пути.

Было уже утро, когда маленький внучек обезьяньего царя вывел Сабуро на проезжую дорогу к самому подножию горы.

Тут они и простились.

Вернулся Сабуро домой, видит, отец сам не свой.

— Всю ночь я не спал — думал, ты уж не вернёшься.

— Прости, отец, но не зря бродил я ночью в горах. Больше не придётся нам голодать.

Достал Сабуро из-за пазухи алый мешочек, раскрыл его и вытряхнул золотую монету.

— Для начала, отец, пожелаем хороший дом. Наша-то лачуга совсем развалилась. Льёт в ней дождь, как на улице.

Подбросил Сабуро монету вверх. Покатилась она, зазвенела.

— Монета, монета, подари нам хороший дом.

Ждут старик отец и Сабуро, что-то будет.

Вдруг послышался треск и грохот. Не успели они и глазом моргнуть, как всё вокруг переменилось. Сидят они в хорошем доме, на новых циновках. Вышли они во двор, смотрят: вместо гнилой соломы крыша красной черепицей крыта. Кладовые рисом и ячменём набиты.

— Уж не во сне ли я это вижу?! — радуется отец.

Вся деревня сбежалась смотреть на невиданное чудо. Созвал старик всех на пир, никого не забыл.

Толстый Гомбэй пришёл как гусь. Шею вперёд вытянул. А ушёл как черепаха. Весь согнулся, и на спине мешок подарков.

Вернулся сосед домой, не спится ему. Жадным он был, таким жадным, что в деревне про него говорили: «У Гомбэя из глотки рука тянется. Так и норовит чужое ухватить».

Рано-рано утром, только рассвело, пришёл Гомбэй к старику отцу и попросил в долг чудесную монету:

— Пусть покарают меня боги, если не верну вашу монету через три дня в целости и сохранности.

Никогда старик никому в просьбе не отказывал. Дал он Гомбэю чудесную монету.

Но вот прошло и три дня, и четыре, и пять. Стал Сабуро тревожиться. Не несёт сосед монету. А тут как раз вернулись домой старшие братья. Видит Сабуро, обносились они, обтрепались. Захотелось ему нарядить своих братьев в новую одежду.

Пошёл он к Гомбэю, просит возвратить чудесную монету. Вернул монету Гомбэй. Лежит она, как была, в мешочке из алой парчи.

— Ну, — говорит Сабуро братьям, — увидите, что сейчас будет. Сами себя не узнаете.

Подбросил он монету в воздух.

— Наряди моих братьев в новую одежду, да покрасивее.

Покатилась монета, зазвенела. А братья как были, так и остались оборванными, в лохмотьях.

— Что это? Не слушается монета, — удивился Сабуро. — Верно, плохо я её подкинул.

Много раз бросал он монету в воздух — и всё без толку.

— Так вот оно что! Мою чудесную монету подменили. Подсунул мне взамен плут Гомбэй эту пустозвонку. Какое несчастье! Пойду потребую у него, чтобы отдал мне мою волшебную монету.

Побежал Сабуро к Гомбэю, а тот в ответ: не знаю, мол, ничего. Что получил, то и вернул. Хоть на весы клади монету, — та же самая.

Вернулся Сабуро домой ни с чем и заплакал горькими слезами.

Опечалились, глядя на него, кот с собакой. Толкуют между собой, совет держат, как хозяину в несчастье помочь.

— Он наш спаситель. Хоть головы сложим, а вызволим его из беды.

Побежали кот с собакой к дому Гомбэя. Глядят, у того не дом, а княжеский дворец. Стоят вокруг семь белых стен, кольцо в кольце.

Бегает собака вокруг ограды, не может в дом пробраться. А коту стены не страшны. Залез он к соседу на чердак и притаился в углу. Пробежала мимо мышка. Кот её цап-царап. Запищала мышка в его когтях.

Вышла тут из норки старая мышь с седыми усами, склонила голову и стала просить: