Народные русские сказки А. Н. Афанасьева в трех томах. Том 2 - Афанасьев Александр Николаевич. Страница 56

Сжалился купец, взял птицу орла и понес домой. Тотчас убил быка и налил полный ушат медовой сыты; надолго, думает, хватит орлу корму; а орел все зараз приел и выпил. Плохо пришлось купцу от незваного гостя, совсем разорился; видит орел, что купец-то обеднял, и говорит ему: «Послушай, хозяин! Поезжай в чистое поле; много там разных зверей побитых, пораненных. Сними с них дорогие меха и вези продавать в город; на те деньги и меня и себя прокормишь, еще про запас останется». Поехал купец в чистое поле, видит: много на поле лежит зверей побитых, пораненных; поснимал с них самые дорогие меха, повез продавать в город и продал за большие деньги.

Прошел год; велит орел хозяину везти его на то место, где высокие дубы стоят. Заложил купец повозку и привез его на то место. Орел взвился за тучи и с разлету ударил грудью в одно дерево: дуб раскололся надвое. «Ну, купец, добрый молодец, — говорит орел, — не собрался я с прежнею силою, корми меня еще круглый год». Прошел и другой год; опять взвился орел за темные тучи, разлетелся сверху и ударил грудью дерево: раскололся дуб на мелкие части. «Приходится тебе, купец, добрый молодец, еще целый год меня кормить; не собрался я с прежнею силою».

Вот как прошло три года, три месяца и три дня, говорит орел купцу: «Вези меня опять на то же место, к высоким дубам». Привез его купец к высоким дубам. Взвился орел повыше прежнего, сильным вихрем ударил сверху в самый большой дуб, расшиб его в щепки с верхушки до кореня, ажно лес кругом зашатался. «Спасибо тебе, купец, добрый молодец! — сказал орел. — Теперь вся моя старая сила со мною. Бросай-ка лошадь да садись ко мне на крылья; я понесу тебя на свою сторону и расплачусь с тобою за все добро».

Сел купец орлу на крылья; понесся орел на синее море и поднялся высоко-высоко. «Посмотри, — говорит, — на синее море, велико ли?» — «С колесо!», — отвечает купец. Орел встряхнул крыльями и сбросил купца вниз, дал ему спознать смертный страх и подхватил, не допустя до воды. Подхватил и поднялся с ним еще выше. «Посмотри на синее море, велико ли?» — «С куриное яйцо!» Встряхнул орел крыльями, сбросил купца вниз и, опять не допустя до воды, подхватил его и поднялся вверх, повыше прежнего. «Посмотри на синее море, велико ли?» — «С маковое зернышко!» И в третий раз встряхнул орел крыльями и сбросил купца с поднебесья, да опять-таки не допустил его до воды, подхватил на крылья и спрашивает: «Что, купец, добрый молодец, спознал, каков смертный страх?» — «Спознал, — говорит купец, — я думал, совсем пропаду!» — «Да ведь и я то же думал, как ты в меня ружьем целил».

Полетел орел с купцом за? море, прямо к медному царству. «Вот здесь живет моя старшая сестра; как будем у ней в гостях и станет она дары подносить, ты ничего не бери, а проси себе медный ларчик». Сказал так-то орел, ударился о сырую землю и оборотился добрым молодцем. Идут они широким двором. Увидала сестра и обрадовалась: «Ах, братец родимый! Как тебя бог принес? Ведь боле трех лет тебя не видала; думала — совсем пропал! Ну чем же тебя угощать, чем потчевать?» — «Не меня проси, не меня угощай, родимая сестрица! Я — свой человек; проси-угощай вот этого доброго мо?лодца: он меня три года поил-кормил, с голоду не уморил».

Посадила она их за столы дубовые, за скатерти браные, угостила-употчевала; повела потом в кладовые, показывает богатства несметные и говорит купцу, доброму молодцу: «Вот злато, и се?ребро, и каменья самоцветные; бери себе, что душа желает!» Отвечает купец, добрый молодец: «Не надобно мне ни злата, ни се?ребра, ни каменья самоцветного; подари медный ларчик». — «Как бы не так! Не тот ты сапог не на ту ногу надеваешь!» Осердился брат на такие речи сестрины, оборотился орлом, птицей быстрою, подхватил купца и полетел прочь. «Братец родимый, воротися! — кричит сестра. — Не постою и за ларчик!» — «Опоздала, сестра!»

Летит орел по поднебесью. «Посмотри, купец, добрый молодец, что назади и что впереди деется?» Посмотрел купец и сказывает: «Назади пожар виднеется, впереди цветы цветут!» — «То медное царство горит, а цветы цветут в серебряном царстве у моей середней сестры. Как будем у ней в гостях и станет она дары дарить, ты ничего не бери, а проси серебряный ларчик». Прилетел орел, ударился о сырую землю и оборотился добрым молодцем. «Ах, братец родимый! — говорит ему сестра. — Отколь взялся? Где пропадал? Что так долго в гостях не бывал? Чем же тебя, друга, потчевать?» — «Не меня проси, не меня угощай, родимая сестрица! Я — свой человек; проси-угощай вот доброго мо?лодца, что меня три года и поил и кормил, с голоду не уморил».

Посадила она их за столы дубовые, за скатерти браные, угостила-употчевала и повела в кладовые: «Вот злато, и се?ребро, и каменья самоцветные; бери, купец, что душа пожелает!» — «Не надобно мне ни злата, ни се?ребра, ни каменья самоцветного; подари один серебряный ларчик». — «Нет, добрый мо?лодец, не тот кусок хватаешь! Не ровен час — подавишься!» Осердился брат орел, оборотился птицею, подхватил купца и полетел прочь. «Братец родимый, воротися! Не постою и за ларчик!» — «Опоздала, сестра!»

Опять летит орел по поднебесью. «Посмотри, купец, добрый молодец, что назади и что впереди?» — «Назади пожар горит, впереди цветы цветут». — «То горит серебряное царство, а цветы цветут — в золотом, у моей меньшой сестры. Как будем у ней в гостях и станет она дары дарить, ты ничего не бери, а проси золотой ларчик». Прилетел орел к золотому царству и оборотился добрым молодцем. «Ах, братец родненький! — говорит сестра. — Отколь взялся? Где пропадал? Что так долго в гостях не бывал? Ну, чем же велишь себя потчевать?» — «Не меня проси, не меня угощай, я — свой человек; проси-угощай вот этого купца, доброго молодца: он меня три года поил и кормил, с голоду не уморил».

Посадила она их за столы дубовые, за скатерти браные, угостила-употчевала; повела купца в кладовые, дарит его златом, и се?ребром, и каменьями самоцветными. «Ничего мне не надобно; только подари золотой ларчик». — «Бери себе на счастье! Ведь ты моего брата три года поил и кормил, с голоду не уморил; а ради брата ничего мне не жалко!» Вот пожил, попировал купец в золотом царстве; пришло время расставаться, в путь-дорогу отправляться. «Прощай, — говорит ему орел, — не поминай лихом, да смотри — не отмыкай ларчика, пока домой не воротишься».

Пошел купец домой; долго ли, коротко ли шел он, приустал, и захотелось ему отдохнуть. Остановился на чужом лугу, на земле царя Некрещеного Лба, смотрел-смотрел на золотой ларчик, не вытерпел и отомкнул. Только отпер — откуда ни возьмись, раскинулся перед ним большой дворец, весь изукрашенный, появились слуги многие: «Что угодно? Чего надобно?» Купец, добрый молодец, наелся, напился и спать повалился.

Увидал царь Некрещеный Лоб, что стоит на его земле большой дворец, и посылает послов: «Подите, разузнайте: что за невежа такой проявился, без спросу на моей земле дворец выстроил? Чтоб сейчас убирался вон подобру-поздорову!» Как пришло к купцу такое грозное слово, стал он думать да гадать, как бы собрать дворец в ларчик по-прежнему; думал-думал — нет, ничего не поделаешь! «Рад бы убраться, — говорит он послам, — да как? И сам не придумаю». Послы воротились и донесли про все царю Некрещеному Лбу. «Пусть отдаст мне то, чего дома не ведает; соберу ему дворец в золотой ларчик». Делать нечего, пообещал купец с клятвою отдать то, чего дома не ведает; а царь Некрещеный Лоб тотчас собрал дворец в золотой ларчик. Взял купец золотой ларчик и пустился в дорогу.

Долго ли, коротко ли, приходит домой; встречает его купчиха: «Здравствуй, свет! Где был-пропадал?» — «Ну, где был — там теперь меня нету!» — «А нам господь без тебя сынка даровал». — «Вот я чего дома не ведал», — думает купец и крепко приуныл, пригорюнился. «Что с тобой? Али дому не рад?» — пристает купчиха. «Не то!» — говорит купец и тут же рассказал ей про все, что с ним было. Погоревали они, поплакали; да не век же и плакать! Раскрыл купец свой золотой ларчик, и раскинулся перед ним большой дворец, хитро изукрашенный, и стал он с женою и сыном жить в нем, поживать, добра наживать.