Солнечный денек - Воронкова Любовь Федоровна. Страница 2
Таня въезжает в деревню
Высокая трава со всех сторон окружала Таню. Тонкие лиловые колокольчики покачивались перед ней. Словно белые вырезные тарелочки, блестели в траве ромашки. Малиновая липкая дрёма легонько цеплялась за платье. Где-то внизу, в траве, на сто голосов стрекотали кузнечики.
Таня оглянулась. Ничего не видно, только головки цветов пестреют перед глазами. Да ещё видны ольховые кусты, куда убежал Снежок, и ёлки вдали, высокие и хмурые…
– Снежок! – позвала Таня. – Снежок, где ты?
И пошла дальше, до самых кустов.
Свежая зелёная тень лежала в кустах, и кругом было тихо-тихо.
Тане стало страшно. Она повернула назад, попробовала бежать… Но куда побежишь, когда ни тропки нет, ни дорожки и дом неизвестно где! Таня вышла на бугорок, оглянулась и заплакала. Сначала она плакала потихоньку, а потом прибавила голосу. Ей казалось, что она теперь никогда не увидит мать, и бабушка больше не испечёт ей пирожка, и дед не встретит её у конюшни. И она закричала громко и отчаянно:
– Мама-а! Мамушка-а!
Но никто не отвечал ей, только орешник шептал что-то своими шершавыми листьями.
Вдруг откуда-то издали сквозь кусты долетела к Тане песенка. Прозвенела и умолкла, словно ветерок унёс её. Таня обрадовалась: значит, где-то близко народ есть – и побежала туда, откуда донеслась песня. Пушистые пахучие цветы кивали Тане из-под кустов. На светлых полянках из травы поглядывали на Таню красные ягоды… Но Таня бежала не останавливаясь.
Скоро берёзки и орешины расступились, и Таня вышла на широкий солнечный луг. Скошенная трава рядами лежала на лугу. А на дальнем конце луга колхозницы ворошили сено. И среди них Таня сразу увидела свою мамушку.
Бежать по скошенному колко, и Таня тихонько пошла через луг.
– Ты как сюда попала? – удивилась мать.
– Снежок куклу утащил, – сказала Таня, – вот я за ним и побежала.
– А где же кукла?
– Не знаю. Он её спрятал где-то…
– Вот какой негодный этот Снежок! – сказала мать. – Ну, мы ужо ему зададим!
Мать разговаривала с Таней, а сама не переставала ворошить сено. Она шла в рядок с другими колхозницами; сено так и шумело под её быстрыми граблями.
– Мамушка, – сказала Таня, – в кустах ягод много!
– Ну вот, поди да посбирай.
– А я одна боюсь… Пойдём с тобой?
– Что ты, дочка! – сказала мать. – Да когда мне за ягодами ходить? Ведь я же бригадир. А наша бригада с Марьиной соревнуется. Что же, ты хочешь, чтобы твоя мамка отстающей была? Вон, посмотри, как в Марьиной бригаде работают, торопятся!
Таня посмотрела на соседнюю делянку. Там колхозницы разбивали свежие, недавно скошенные валы. Таня оглянулась: у кого больше сена – у тётки Марьи или у матери? У матери, пожалуй, больше… Помочь бы, да граблей нет.
– Иди-ка ты домой, Танюша, – сказала мать, – а то скоро жара начнётся.
– А куда мне идти? – ответила Таня. – Я дороги не знаю.
Тётка Наталья, которая шла рядом с матерью, засмеялась:
– На край света зашла!
А девушка Настя сказала:
– Танюша, вот Серёжа Таланов с косьбы едет – он тебя подвезёт, беги к нему! – И закричала: – Серёжа! Подвези Танюшку домой!
По дороге, по краю луга, шли две лошади, запряжённые в косилку. Металлические колёса косилки поблёскивали на солнце. Лошадьми правил парнишка. Он сидел, сдвинув на затылок рыжую кепку, и покрикивал:
– Ну-ну, шевелись! Домой, на отдых – ну-ка!
Серёжа посадил Таню на сиденье косилки, а сам пошёл рядом с вожжами в руках.
И отсюда, с высоты косилки, Таня увидела вдали какие-то крыши, выглядывающие из-за кустов. Возле одной крыши стояли высокие берёзы, которые показались Тане очень знакомыми…
– Это чей колхоз? – спросила Таня.
– Вот так раз, – засмеялся Серёжа, – своей деревни не узнала!
Тане стало очень весело. Оказывается, она совсем недалеко от дома. Ну конечно, это их деревня. И эти берёзки – их берёзки, которые у них во дворе растут. Таня подумала: вот как хорошо будет, когда она въедет на косилке в деревню! Только бы девчата были на улице.
Всё случилось так, как хотелось Тане. Её подружки были на улице – и Нюра, и Алёнка, и маленькие ребятишки. Все они стояли и смотрели, как приехала на косилке Таня.
Неприятный разговор
Серёжа ссадил Таню среди деревни. Ребятишки окружили её:
– Где была?
Таня начала рассказывать: она зашла далеко от дома, заблудилась в лесу; два волка выглядывали на неё из-за деревьев, хотели напасть, да побоялись…
Вдруг Алёнка спросила:
– А кукла моя где?
Таня сразу замолчала, забыла и про лес и про волков. Она глядела на Алёнку и просто не знала, что сказать. Алёнка почуяла недоброе.
– Отдавай куклу! – сказала она.
В это время на крыльцо вышла бабушка.
– Татьянка! – закричала она. – Иди слазь на чердак – собери яички!
Таня встрепенулась.
– Я тебе её после принесу! – сказала она Алёнке и побежала домой.
Вот спасибо бабушке, вот выручила Таню!
Таня подошла к лестнице на чердак, взялась за перекладину и остановилась.
– Ну, что же ты? – спросила бабушка.
– Боюсь… А вдруг лестница упадёт?
– Лестница-то не упадёт, – сказала бабушка, – а вот лукошко-то с яйцами ты, пожалуй, уронишь. Полезем-ка вместе – кто яйца собирать, кто лукошко держать.
На чердаке было тихо, светло. Солнышко сквозило из-под застрех, и в слуховое окно падали широкие светлые лучи. Под крышей висело много берёзовых веников – это бабушка и мать их на зиму заготовили. От веников шёл крепкий горьковатый запах. Возле стенок ютились соломенные плетушки. Это гнёзда для кур. Сюда куры приходят класть яйца.
– Ну, давай яйца собирать, – сказала бабушка.
Таня держала лукошко, а бабушка снимала с гнёзд и складывала в лукошко яйца. Со всех гнёзд собрали, только по одному яичку оставили в каждом гнезде – это чтобы курам охотнее было нестись. Потом бабушка сказала:
– А загляни-ка вон в то гнёздышко: есть там что-нибудь?
Таня взглянула:
– Ни одного!
– А скорлупки возле гнезда валяются?
– Нет. Никаких скорлупок нету!
– Что такое! Какой-то зверь повадился яйца таскать – подследить надо!
Вдруг Таня ухватилась за бабушкин фартук: в одном из тёмных углов среди веников торчали длинные жёлтые колючки.
– Бабушка! Вон он – зверь-то!
– Да где такое? Где ты видишь?
– Да вон он… Колючки торчат!
– Фу, глупая! – сказала бабушка.
Она подошла прямо к «зверю», схватила его за колючки и стащила вниз.
Таня поглядела – а это старый деревянный гребень, на котором бабушка зимой кудельку прядёт.
– Ну что? Страшный зверь?
Таня засмеялась:
– А я подумала – может, это он яйца таскает!
Поросёнок
Таня подошла к слуховому оконцу, поглядела вниз – ух, до чего высоко!
И отсюда она увидела, что Алёнка сидит у них во дворе на брёвнышке, дожидается Таню. Таня нахмурилась: вот беда! Ну что она скажет Алёнке? Хоть бы спрятаться от неё куда-нибудь…
Таня слезла с чердака и через заднюю калитку пробралась в коровник. Оттуда она хотела пройти прямо на усадьбу да и убежать подальше.
Но около овчарника Таня поскользнулась на соломе и схватилась за щеколду, чтобы не упасть. Щеколда вдруг выскочила, и дверь открылась.
В овчарнике жил поросёнок. Поросёнок скучал в тесном и душном закутке. Когда дверь открылась, он сразу поднял пятачок, понюхал свежий воздух, радостно хрюкнул и со всех ног ринулся из овчарника.
– Ай! – закричала во дворе Алёнка.
Таня стояла за дверью овчарника и смотрела, как бушевал поросёнок. Он вертел головой, хрюкал и носился по двору взад и вперёд, взвизгивая от радости. Подбежал к скамейке – опрокинул её. Подбежал к тазу с водой – перевернул таз и воду пролил. А потом увидел Алёнку и быстро засеменил к ней. Алёнка вскрикнула, выбежала со двора, и синее платье её замелькало за палисадником.