Чертова миссия - Некрасова Мария Евгеньевна. Страница 10
– А зачем тебе?
– Разожгу костер и буду отплясывать вокруг ритуальный танец. Вон видишь, разделся уже. Дай зажигалку, будь человеком, а то холодно!
Рыжий удовлетворенно хмыкнул и принялся шарить в карманах джинсов. Нашарил, подкинул вверх:
– На!
Я поймал, мне нетрудно. Я добежал до сосны, разжег костер и свечи. Я положил книгу на котелок и стал ждать, пока снег в котелке растает и закипит.
А бесы не ждали. Ломая ветки, оставляя в сугробах гигантские следы, чудище уже шло к нам. Витек сказал:
– Держись за меня.
А Рыжий:
– Это что такое? – Он бежал за мной и еще не успел заметить горящего костра и всех прибамбасов.
Я спросил:
– Ты видишь?
– Да.
И это было странно, потому что никто, кроме нас с Витьком, бесов не видел. По совести, так и Витьку их видеть не следовало, но ведь он мой друг…
Чудище прыгнуло на меня, как на самого голого, а вода все не закипала.
Мы валялись и катались, борясь в сугробе, как медведи шатуны, а вода все не закипала. Рыжий подобрал веточку, с мою ногу толщиной, крикнул:
– Отвали, лохматый! – И перетянул чудище по спине.
А вода все не закипала. Бесы отстали от меня и набросились на Рыжего.
Наверное, они очень об этом пожалели, потому что дерется Рыжий вообще-то здорово (я попрошу его как-нибудь показать мне приемчик). Бесы тут же получили палкой по башке, коленом под дых, рукой в челюсть, еще под дых… Вода наконец закипела. Я встал над котелком и с удовольствием произнес заклинание:
Бесы из деревянной фигуры, вернитесь назад, не ко двору вы мне пришлись.
Вспыхнул красный свет, но ненадолго. Возня в сугробе резко оборвалась, я больше не слышал ударов и криков. Рыжий встал, отряхнулся и вразвалочку подошел ко мне:
– Кто-нибудь объяснит, что здесь произошло, или мне применить силу?
Витек сказал:
– Пойдемте ко мне, а то Сашка голый.
И Рыжий на это согласился.
Эпилог
Родители еще не пришли, от бесовского костра и следов не осталось, так что я спокойно оделся и спокойно поведал Рыжему о наших злоключениях в эти дни. Рыжий слушал, кивал, смеялся непонятно над чем, а когда я закончил, спросил:
– А фигурка где?
Фигурка была со мной – не удалось продать по дороге, было малость не до того. Я достал и предъявил:
– Любуйся!
И Рыжий залюбовался. Нет, натурально, он вертел фигурку в руках, разглядывал так и этак. А потом выдал:
– Подари, а?
– Дурак?! – хором крикнули мы с Витьком.
Рыжий не обиделся:
– Я справлюсь. Не верите? Сами же видели, как я этого мохноухого, так неужели не справлюсь?! Подари, а?
Я не знал, что ответить.
– Что ты с ним делать-то будешь? Да и зачем тебе, ты и сам…
– Знаю-знаю, – перебил Рыжий. – У меня бабка такими штучками увлекается, так ей в самый раз будет. Она справится, будь спок! А если что-то не так, сожжет его, и все дела.
– Разве можно?
– Бабка сможет. Она у меня… – И Рыжий начал рассказывать, какая у него бабка. Он рассказывал, а я думал, что нормально, что ничего страшного не будет, если я отдам фигурку бабке-колдунье. Все лучше, чем зарою во дворе или оставлю у себя. Бесы ведь и заточенные могут скакать по ночам через костер, пугая родителей или мирных прохожих. А бабка-колдунья их приструнит. Если что – сожжет фигурку – и все дела.
Я сказал Рыжему:
– Убедил. Забирай. Только пообещай, что сразу бабке отдашь.
– Конечно. – И он хитро улыбнулся.
Еще один эпилог
Фонарь под окнами починили, и сударыня Ефросинья с удовольствием читала при его свете, когда вошел внук.
– Ба, мне это… Штучку подарили, по-моему, это по твоей части. – Он поставил на стол деревянную фигурку. Ту самую, что сударыня Ефросинья на днях… Неважно. Быстро ж она вернулась. Неужели так скоро черти свою миссию выполнили? Видать, к умным людям попала фигурка, знающим. К людям, которые ценят честность и справедливость и знают, что такое настоящая сила, и вообще много чего знают. Не нужны им деревянные лукавые хранители. Они потому из дерева и делаются, что много мозгов иметь им не должно.
– Кто ж тебе так удружил?
– Одноклассник, ба. Ты ею займешься?
– Займусь, родной, не бойся.
– Я и не боюсь!
– Знаю! Ты умница.
– Я пойду?
– Иди.
Колдунья взяла со стола фигурку и долго разглядывала при свете фонаря. Испепелить ее сразу, ведь даже школьники от нее отказываются, или повременить немного? А вдруг война? Или террористы? Или тараканы опять от соседей нагрянут (фу, нечисть)?! Сударыня Ефросинья думала долго, даже ужинать не пошла. Потом вздохнула, легла и положила чертика под подушку. Мало ли что!