Сердце Саламандры - Камаева Майя Альмировна. Страница 6

5. ВОЛШЕБНОЕ СЛОВО

Я поняла: мне от них не избавиться. По крайней мере, пока меня не осмотрит врач. Так они сказали.

— Кто-нибудь видел мальчика, с которым я была? — спросила я. — Чуть выше меня, каштановые полосы, голубые глаза.

Никто не видел.

— Он вернется, — сказал служитель, который нашел меня. — Наверно, пошел за помощью. — Он смотрел на меня с жалостью. Наверно, думал: ну и подлец этот парень, бросил свою подружку посреди темноты и удрал. Я не могла сказать ему, что Дэнни сотворил совсем другое: хуже, намного хуже.

Бесконечно хуже.

Я тряслась и не могла остановиться. Внутри меня зияла пустота. Черная, холодная пустота.

Наконец нашли врача. Женщина осмотрела меня, измерила пульс и давление, посветила мне в глаза маленьким фонариком. Я сказала ей, что нет, головой я не ударилась, и нет, мне совсем не тяжело дышать. Но все-таки я не переставала дрожать.

— Ты никогда не страдала клаустрофобией? — спросила она.

Я чуть не сказала «нет», но вовремя передумала. Она явно не намеревалась меня отпускать, пока не найдет объяснения обморока, а я не могла ей рассказать, что произошло на самом деле. Клаустрофобия вполне подойдет.

— Есть немножко, — ответила я. — Ну, совсем чуть-чуть.

Она спрятала фонарик в карман.

— Ты испугалась, когда в туннеле погас свет?

Я кивнула и отметила про себя, что это не полная ложь — я и в самом деле испугалась. Страшно испугалась, что с Дэнни что-нибудь случилось. А он все время готовился... От этой мысли внутри все сжалось, я судорожно вздохнула.

Врач погладила меня по руке.

— Не волнуйся, Вилл. Кажется, я догадываюсь, что произошло. Ты так перепугалась, что у тебя нарушилась вентиляция легких и ты потеряла сознание. Если такое случится еще раз, сосредоточься на своем дыхании. Дыши глубоко, медленно. И все будет хорошо.

— Спасибо, — поблагодарила я.

— А теперь кто-нибудь сможет отвести тебя домой? Ты еще не совсем оправилась.

В конце концов тот же служитель вызвался подвезти меня. Когда до дома оставалось несколько кварталов, электричество снова вырубилось, и весь Хитерфилд превратился в большую гудящую пробку. Поэтому я сказала, что дальше пойду пешком. Но на самом деле я бросилась бежать. Мне нужно было заглянуть в квартиру к Дэнни. Увидеть этого двуличного воришку, заглянуть в его лживые глаза...

— Вилл!

Тарани. И Корнелия. И Ирма. И Хай Лин. Все ждут у дверей моего дома. И вид у них... очень озабоченный.

— Вилл, что случилось? Мы все... нам всем вдруг стало очень плохо. Какое-то ужасное чувство. Мы пришли сюда, но тебя не было дома. Вилл, что случилось?

Я не могла им сказать. Не хватало духу. Но это было необходимо.

— Это Дэнни, — промолвила я, и мой собственный голос показался мне безжизненным. — Он... он украл Сердце.

Корнелия приложила руку к двери в квартиру 26Б. Замок щелкнул и открылся. В этом ее особый талант — она умеет усилием воли передвигать предметы.

Мы вошли. Хай Лин обвела прихожую лучом фонарика. Никого. И ничего. Ни пальто, ни обуви. В кухне то же самое. И в гостиной тоже. Квартира была пуста. Она и раньше-то, когда в ней жил Дэнни, выглядела пустоватой. Но сейчас было ясно — он уехал. Вопрос только — куда?

— Боже мой! — изумленно ахнула Корнелия. — Смотрите!

Она указала своим фонариком туда, где когда-то была электрическая розетка. Сейчас на ее месте вздулся черными пузырями расплавленный пластик. То же самое, как мы выяснили, произошло со всеми розетками в квартире. А на голом паркетном полу в гостиной появилось большое черное пятно шириной около метра.

— Что случилось? — спросила Хай Лин. — Что он натворил?

В моем затуманенном мозгу кое-что начало проясняться. Это было не знание и не логика. Так, скорее интуиция.

— Перебои с электричеством, — проговорила я. — Их устраивал Дэнни. Не знаю, как он это делал и зачем, но это несомненно он. — Я вспомнила тот пугающий миг, когда вся энергия, какая была вокруг нас, вдруг скакнула в Дэнни.

— Он ушел... — послышался откуда-то тихий, робкий голосок. Но ни одна из нас не раскрывала рта.

Я подскочила. Наверно, подскочили мы все. Лучи двух имевшихся у нас фонариков лихорадочно зашарили по комнате.

— Вон там, — показала я. — На подоконнике.

Разговаривала старая транзисторная магнитола Дэнни. Маленькая, аккуратная, ярко-синяя. Как его глаза. Нет. Сейчас у меня не было никакого желания думать о его глазах.

— Ты видела, как он ушел? — спросила я.

— Даже не попрощался, — магнитола сопроводила свои слова легким треском статического электричества и печальным звучанием скрипок. — Ушел. Ушел, и все. Бросил меня. Бросил совсем одну. — Скрипки запели еще горестнее.

— Куда он ушел? — спросила Корнелия. Синяя магнитола не ответила ей, продолжая

наигрывать траурную музыку. Корнелия взглянула на меня.

— Спроси ты, — сказала она. — Надо узнать.

— Пожалуйста, — взмолилась я. — Это очень важно. Скажи, куда ушел Дэнни?

— Совсем одну. А я так старалась. Но нет. Я его не устраивала! А теперь он ушел с ней! — последнее слово было так пропитано кислотой, что я встревожилась — не вытекли ли у нее батарейки.

— С ней? — спросила я, невольно ощутив укол ревности. — С кем? — С этой большой, вульгарной, грубой шумел-кой, которую он недавно купил. Бум! Бах! Бум-бум-бум! Никакой тонкости. Никакой культуры. Только грохот — и ни капли вкуса. Но мужчины — они все такие.

Все ясно. Она говорит о новенькой стереосистеме для компакт-дисков. Перед моим мысленным взором померкли страшные картины того, как Дэнни хихикает у меня за спиной с похожей на модель девицей в тысячу раз красивее меня. Я готова была надавать себе пинков за то, что мне в голову лезут такие дурацкие мысли, когда на нас готовы обрушиться намного более серьезные бедствия. Впрочем, уже обрушились — Сердце-то исчезло.

— Что с ним случилось? — спросила я.

— Он превратился в свет.

— Превратился во что?! Магнитола горестно загудела.

— Да, именно так. Он подпитался, потом превратился в свет.

— Как это — подпитался?

— Из розеток, — ответила синяя магнитола, как будто речь шла о самых простых и обыденных вещах. Для нее, разумеется, так оно и было. Она тоже жила на том, что Джеймс называл «более чистыми формами энергии». Но Дэнни?..

— Ты хочешь сказать, он... питается электричеством? — переспросила я на всякий случай.

— Конечно. И какой же у мальчика аппетит!

—Если бы у магнитолы было лицо, оно бы просияло. Фоновая музыка зазвучала, сочнее, в ней появились материнские нотки, добавились фагот и другие деревянные духовые инструменты.

Мы с девчонками только стояли и переглядывались.

— Да, — еле слышно вымолвила Хай Лип. — Кем бы он ни был, он определенно не человек. И вряд ли он из нашего мира.

Мы сидели у меня в комнате, мрачно вздыхали и обдумывали, что делать дальше. Выбор был невелик.

— Надо поговорить с Оракулом, — твердо заявила Хай Лин. Я ничего не могла возразить. Как же мне не хотелось представать перед ним и перед Советом Братства, когда все они знают, какой дурой я оказалась. Беспечной дурой. Я никуда не годная Хранительница Сердца... Мне было грустно. Тошно. Стыдно.

Вдруг что-то ткнулось мне в ладонь. Моя белка. Она свернулась у меня на коленях и тихонько лежала. Не похоже на нее. Обычно она очень бодрая и шустрая. Грызет все подряд, особенно мебель. Но сейчас этот мягкий, теплый комочек утешил меня. Я погладила нежную шерстку белки, и мне стало очень уютно.

— Обязательно надо, — повторила Хай Лин.

— Гм, — протянула Ирма. — Одна загвоздка. Как мы попадем к нему без Сердца?

Мы снова недоуменно переглянулись. Эта мысль раньше не приходила мне в голову. Ирма права. До сих пор мы путешествовали в Кондра-кар и другие места за пределами нашего мира лишь с помощью Сердца. Наверно, только в этот миг я осознала всю глубину несчастья, которое сама накликала. До тех пор я чувствовала себя ребенком, который сделал что-то очень плохое, но считает, что взрослые придут и все уладят. Но что предпринять, если мы не можем даже попасть к Оракулу? Что если мы никогда не получим Сердце назад? Кто мы без него? И что станет с Кондракаром? Может... может ли Дэнни (или кто он там есть на самом деле) представлять реальную угрозу для Кондракара?