Чудесное наследство. Книга 2 - Каришнев-Лубоцкий Михаил Александрович. Страница 6

Глава восьмая

Не знаю, что имел в виду мой дядюшка Кракофакс под словами «спектакль еще не начался». Может быть, рассказы рыцаря Ольгерда, которыми тот принялся угощать своих попутчиков, едва трейлер, ведомый лихим усатым автогонщиком, выбрался за пределы Гнэльфбурга и помчался по одной из главных магистралей в сторону аэропорта? Так я вам сразу скажу, что этот спектакль артисту не удался. Ольгерд нас всех просто усыпил, монотонно бубня о каких-то Прекрасных Дамах, Рыцарях Круглого Стола, драконах, чародеях, злых и добрых волшебниках… Казалось бы, его истории должны были быть очень интересными – кто не любит послушать о драконах и великих магах? Но наш рассказчик поведал о них так, что у всех слушателей сами собой стали слипаться глаза, а от ужасной скуки жутко свело скулы.

Первой не выдержала словесной пытки Паулина.

– Хватит! – попросила она рассказчика-зануду. – Мы еще не обедали, а я уже сыта по горло и хочу спать. Какие-то у вас, дядюшка Ольгерд, сказки тоскливые!

– Это не сказки, милая Паулиночка, это сущая правда!

В трейлере раздался дружный смех.

– Клянусь, это правда! – повторил невидимка-рыцарь.

Вторая волна уже оглушительного хохота сотрясла салон трейлера.

Когда веселье немного поутихло, фрау Луиза решила придти на помощь обиженному рассказчику:

– Верно, Ольгерд, твои истории не сказки. Это – фэнтэзи.

– Только без всякой фантазии! – хихикнула Паулина.

– В них нет перца, – глубокомысленно изрек Ганс-Бочонок.

– И нет соли, – улыбнулся мой дядюшка. – Они пресны, как… как…

Он не нашел подходящего сравнения и показал на свою шляпу:

– Как эта шляпа!

Невидимка-рыцарь тяжело вздохнул и пробормотал:

– Хорошо, я замолкаю. Истории с перцем и солью пусть вам рассказывает мой друг Гансик, он их знает в избытке.

– Что верно, то верно! – самодовольно рассмеялся Ганс-Бочонок. – Вся голова ими забита, честное слово!

– Для мудрых мыслей и места, наверное, не осталось? – хихикнул мой дядюшка. – Ну что ж, приятель, поделитесь этими историями с нами, а мы их послушаем!

Но против историй с солью и перцем внезапно воспротивилась старая баронесса.

– Нет-нет, – сказала она, – только не здесь и только не это! Пусть лучше Ганс внимательней смотрит на дорогу, а мы с вами молча поглядим в окна. Такие красивые виды вокруг открылись, а мы, словно слепые, сидим и ничего не видим.

Всем стало стыдно после ее слов, и мы поскорее прильнули к чистым окошкам трейлера. Даже мой дядюшка, вскарабкавшись на плечо рыцарю Ольгерду, прилип носом к толстому стеклу: а уж его-то трудно было пронять какими-либо упреками!

Пейзажи вокруг предстали, и верно, на редкость удивительные: высокие холмы, поросшие лесами, стеной стояли на горизонте; в низинах расстилались поля с золотой, как летнее солнце, пшеницей; кое-где зеленым ковром проступали луга с крошечными озерцами; а над этими холмами, лесами, полями, лугами, озерами плыли куда-то в даль в бездонной синеве, похожие на огромных белых барашков, кучевые облака…

«Как он красив, мой Гнэльфланд! – подумал я невольно, поправляя сползший на глаза клоунский колпак. – Хоть в рамку вставляй и на стенку вешай!»

Именно тогда я впервые пожалел, что лишен дара живописца: ах, какие картины я смог бы нарисовать! Получше любого Дюрера и Конфитюра!{Дюрер – великий немецкий художник. Конфитюр – гнэльфбургское привидение, тоже художник.}

Глава девятая

В аэропорт мы прибыли минут за сорок до вылета пассажирского лайнера в Мерхендорф.

– Нужно поспешить! – сказал Дитрих Фитингоф, помогая Гансу и Ольгерду выгружать из салона трейлера коляску с фрау Луизой. – Я займусь багажом и билетами, а Паулина пока постоит с бабушкой у окна. Всем остальным сидеть в машине и не высовываться!

– Мы в буфет! На минутку! – Кракофакс дернул меня за рукав курточки и спрыгнул с подножки на землю. – Выпьем стаканчик лимонада и немного промнемся.

– Кнедлик, за мной! – скомандовал я своему песику и бросился догонять шустрого дядюшку (успев при этом шепнуть на ухо изумленному Пугаллино, чтобы они нас не ждали и спокойно ехали в Мерхендорф без всяких задержек).

Забежав в здание аэропорта, мы с дядюшкой остановились и огляделись по сторонам.

– Вот здесь они будут проходить на посадку, – догадался вскоре Кракофакс и показал на какую-то странную кабинку. – Здесь мы их и подкараулим!

Мы с Кнедликом удивленно посмотрели на своего «главнокомандующего».

– Гав? – не выдержал первым Кнедлик. – Стоило ли нам удирать от веселой компании, чтобы потом снова на нее охотиться?

– Вы ничего не понимаете! – сморщился недовольно дядюшка. – Во-первых, нам всем троим нужно стать чуть-чуть поменьше в размерах. Вы же не хотите передавить друг друга в тесной дамской сумочке? Во-вторых… Впрочем, хватит объяснений! Время не терпит! А первый опыт по уменьшению проведем на Кнедлике.

– Га-ав?!. – поднял правое ухо вверх, а левое уронил вниз удивленный песик. – Почему на мне?!

– Потому что все настоящие ученые проводят сначала опыты на собаках, кроликах, лягушках и мышах. Ловить мышей, искать лягушек и бегать в зоомагазин за кроликами у нас не осталось времени. Так что этот бинокль, – тут дядюшка вытащил из бездонного кармана своего старенького плаща игрушечный детский бинокль, – мы испытаем на тебе, Кнедлик. Другой собаки, извини, у меня под руками нет!

Не дожидаясь от нас новых глупых вопросов, Кракофакс навел окуляры бинокля – перевернув его предварительно задом наперед, – на притихшего и испуганного пса и прошептал одно из волшебных заклинаний. А через несколько секунд, когда оторвавшись от бинокля взглянул на Кнедлика и увидел его уменьшенным раз в десять, он радостно прошептал:

– Ура, сработало! Ну, Тупсифокс, теперь твоя очередь уменьшаться!

Волшебник-пуппитролль навел окуляры на меня и снова произнес заклинание.

– Ура, опять получилось! – рассмеялся он, убедившись в удачном завершении и второго «научного опыта». – Теперь пора браться за себя…

Дядюшка вручил мне бинокль (Я удивляюсь, как меня только не раздавило этой тяжелой штуковиной!) и, встав с нужной стороны, сначала пробормотал молитву, а затем в третий раз повторил заклинание.

– Интересно, куда он мог подеваться?! – спросил я Кнедлика, увидев перед собой через мгновение одну лишь дядюшкину шляпу, сиротливо лежащую теперь почему-то на полу. – Сам сказал, что нам нужно торопиться, а сам куда-то пропал!

Я положил тяжеленный бинокль в сторонку и подошел к шляпе.

– Она не уменьшилась. Значит, наверное, и дядюшка не уменьшился. Разве я не прав, Кнедлик? – сделал я логический вывод после некоторого раздумья.

– Га-а-ав… – зевнул мой пес и махнул хвостом сначала справа налево, а затем слева направо. – По-моему, ты ошибаешься, хозяин!

И он, вцепившись в шляпу зубами, принялся возить ее по полу. Наконец шляпа перевернулась, и из-под нее выскочил маленький седой пуппитролльчик. Он был раза в четыре меньше меня и раза в два меньше Кнедлика.

– Боже мой! – вскрикнул я, хватаясь за голову обеими руками. – Неужели это дядюшка Кракофакс?!

– Конечно, я, а кто же еще? – фыркнул презрительно седой коротышка. И, посмотрев с подозрением на меня и Кнедлика, спросил слегка растерянно: – А почему вы опять стали дылдами? И зачем вы накрыли меня мусорным бачком? Сейчас не время шалить, скоро нужно будет идти на посадку!

Я шмыгнул носом – я всегда это делаю, когда сильно волнуюсь, – и с достоинством ответил на оба дядюшкиных вопроса.

– Во-первых, сказал я, – это не мусорный бачок, а твоя шляпа. Во-вторых, это не мы с Кнедликом стали дылдами, а почему-то именно ты превратился в крошечного коротышку.

– Гав? – добавил умный песик. – Наверное, третий опыт не совсем удался?

Кракофакс все понял и побледнел: такой шуточки он, конечно, никак не ожидал! И главное, рядом с ним не было виноватых! Все это он сотворил с собою сам, своими, так сказать, руками!