«ЛАХТАК» - Трублаини Николай Петрович. Страница 44

        — Гейзер. Подводный гейзер, — сказал он. — Вторая Исландия. А может быть... настоящий подводный вулкан.

        — Гейзер, который извергает нефть, — заметил Бентсен.

        Они спустились вниз. Вершомет обмакнул в воду руку.

        — Теплая. Если бы не мороз, можно было бы искупаться.

        Вода и в самом деле была очень теплая, и Запара отчаянно ругал себя за то, что не захватил с собою термометр.

        — Ну, пошли дальше, — позвал товарищей Вершомет.

        Никаких приборов для того, чтобы произвести наблюдение, у Запары не было. Все же он решил набрать в бухте воды, чтобы потом сделать лабораторное исследование. Но во что ее набрать? Взор гидролога остановился на термосе. Недолго думая он набрал воды в термос. После этого он начал следить по часам за подводным вулканом, отмечая усиления и ослабления его деятельности.

        Бентсен, ориентируясь по компасу, начертил в своем блокноте план бухты.

        Обойдя бухту и поднявшись на крутую береговую террасу, моряки услышали, что шум вдруг утих. Оглянувшись, они увидели, что вода в бухте успокоилась. Еле заметно колебались только расплывшиеся на поверхности широкие синие пятна.

        — Гейзер. Бесспорно, — подтвердил свою первоначальную догадку Запара.

        Пройдя бухту, они вскоре увидели в нескольких сотнях метров от моря небольшое нефтяное озеро. На ближайшем к нему холме время от времени начинали бить небольшие источники. Они выбрасывали нефть, стекавшую в озеро тоненькими струйками.

        — Этим источникам, — сказал Запара, — я дал бы название микрогейзеров. Они еще более убеждают меня в активности подземных сил и до некоторой степени напоминают Исландию. Разница только в том, что, хотя там гейзеры значительно сильнее, они извергают грязь, а здесь — один из ценнейших для промышленности и транспорта продуктов.

        — Вы считаете, что у этого острова могут быть перспективы? — спросил Бентсен.

        — Бесспорно! Нефть — это кровь современной индустрии. Здесь может быть топливная база для пароходов, плавающих по Великому Северному морскому пути.

        Они задержались возле нефтяных источников. Солнце уже стояло над горизонтом, когда они двинулись дальше.

        — Придется ночевать на снегу, — сказал охотник.

        — А если будем идти быстро, успеем? — спросил Степа.

        — Нет, поздно. Нужно искать место для ночлега. Пойдемте.

        Поворачивая к югу, берег обрывался в море высокими скалами. Они блестели тысячами вкрапленных в них золотых блесток. Это были пириты.

        — Тоже полезная вещь, — сказал Запара Бентсену.

        Вершомет предложил устраиваться здесь на ночлег. Товарищи согласились. В одном месте скалы сомкнулись таким образом, что образовали что-то вроде грота. Здесь же из-под снега выглядывал неизвестно как попавший сюда плавник.

        Моряки разгребли снег и увидели пепел и уголь — следы человека. Очевидно, плавник был принесен сюда людьми.

        У Вершомета и Бентсена были меховые спальные мешки. В них устроились на ночлег по двое. Учитывая, что ночью мог прийти белый медведь, решили поочередно стоять на часах. Первым караулил Запара.

Г л а в а  Х

        Запару сменил Степа.

        Мальчику было холодно и хотелось спать. Зевая, он посидел на камнях, а потом, чтобы не заснуть, встал и пошел мимо скал, между которыми спали товарищи. Осмотрел щели между скалами, понаблюдал звезды на небе. Несколько лет назад Степа мечтал стать астрономом. У него была карта звездного неба и театральный бинокль. По ночам он изучал по этой карте звезды.

        Теперь юнга быстро нашел знакомые созвездия Большой и Малой Медведиц, Плеяды, Андромеду, Пегаса, Волосы Вероники. Нашел Венеру, красноватый Марс, Юпитер и Сатурн, которые заметно отличаются от мерцающих вокруг них звезд. Он знал на память цифры расстояния между Землей и Солнцем, Землей и Луной, планетами и отдельными звездами. Его захватывало и пугало то, что Солнце почти в полтора миллиона раз больше земного шара; что ближайшая звезда Альфа Центавра, которую он никогда не видел, находится на расстоянии около четырех световых лет от Земли. А световой год — как это много! За секунду луч света пробегает триста тысяч километров. Сколько же километров пробегает он за три с половиною года?

        Но простое созерцание звезд не удовлетворяло Степу. Он мечтал о межпланетном, а может быть, и межзвездном путешествии. Степу тянуло странствовать по земному шару. Окончив семилетку, он с товарищами отправился в экскурсию в Москву и Ленинград, а вернувшись в Архангельск, устроился учеником в порт. Вскоре комсомольская ячейка выделила нескольких комсомольцев для посылки их юнгами на пароход. Степа упросил, чтобы послали и его, и попал на «Лахтак». Здесь он сначала проходил практику у кока на камбузе, где чистил и мыл кастрюли. Потом его перевели в дневальные. Он убирал кубрики матросов и кочегаров и носил им в столовую завтраки, обеды и ужины.

        Степа засмотрелся на Полярную звезду. Удастся ли, думал он, увидеть когда-нибудь эту звезду в зените, над самой головой? Для этого нужно попасть на Северный полюс: Полярная звезда стоит почти над полюсом.

        Почувствовав холод, Степа двинулся дальше, вдоль скал. Мечты перенесли его на юг. Он мечтал побывать на экваторе и в Южном полушарии. Ему хотелось взглянуть на созвездие Южного Креста, о котором он столько читал. Он хотел бы увидеть Канопус — самую яркую звезду Юга. «А если бы найти созвездие в виде пятиконечной звезды!» — подумал Степа и снова стал смотреть на небо.

        Внезапно сзади, в камнях, послышался шорох. Юнга вздрогнул и обернулся. В темноте между скалами он ничего не увидел, но хорошо слышал чьи-то шаги. Сжав ружье, он стал прислушиваться. «Зверь, медведь?» Но шорох напоминал шаги человека.

        «Кто же это ходит здесь ночью?» Степа хотел крикнуть, но удержался. Нужно выяснить, кто это: человек или зверь. Если зверь, он будет стрелять. Если это человек, то нужно его окликнуть.

        Шаги стали ближе, и теперь Степа определил, что это человек. Кто этот неизвестный? Может быть, кто-нибудь из группы Эльгара? А может быть... Ведь это же может быть шкипер Ларсен. Вот он уже совсем близко. В темноте показалась высокая человеческая фигура.

        — Кто там? — кричит юнга.

        Фигура останавливается, и в ответ — короткая вспышка выстрела. Что-то ударило в грудь, в ушах гром, мальчик упал на снег. Он не увидел второй вспышки, не услышал второго выстрела и не почувствовал, как еще одна пуля обожгла его плечо: Ларсен еще раз выстрелил в лежачего.

        Ларсен остановился на секунду, прислушался и сделал шаг к мальчику. За камнями послышались шаги. Шкипер повернулся и бросился бежать.

        Бентсен проснулся после первого же выстрела. Он выскочил из мешка в то же мгновение, когда раздался второй выстрел. Разбудил Запару и Вершомета.

        — Медведь? — спросил охотник, хватая лежавшее рядом ружье.

        Норвежский штурман не понял Вершомета, но и он был уверен, что Степа стрелял в зверя.

        Все трое с криком выскочили из скалистого грота.

        Охотник окликнул юнгу, но тот не отозвался. В десяти шагах от них что-то чернело на снегу. Моряки поняли, что это юнга. Медведя нигде не было видно. Он, наверное, убежал, почуяв их, а перед тем успел ударить мальчика.

        Все трое наклонились над мальчиком. Охотник провел рукой по его куртке и обнаружил кровь.

        — Ранен! — крикнул он. — Не дышит! — В голосе его звучал страх.

        Бентсен вытащил смоченный нефтью платочек и зажег его, как факел. При свете этого факела гидролог начал осматривать юнгу. Он увидел, что пуля навылет пробила ему грудь. Потом он послушал пульс.

        — Он еще жив! — сказал гидролог.