Антон и антоновка - Тайц Яков Моисеевич. Страница 8
АНЯ И АЛЬДОНА
Аня никогда не видела моря. Она все свои семь лет прожила в Москве. Вдруг пришёл папа и сказал:
— Вот путёвка. Поедешь с мамой к Балтийскому морю, в Дом отдыха матери и ребёнка.
— Ой, папа, — обрадовалась Аня, — поедем с нами!
— Нет-нет, — засмеялся папа, — я ведь не мать и не ребёнок. Так что вы уж без меня… Только привезите что-нибудь на память.
— Ладно.
И вот мать и ребёнок, то есть мама и Аня, сели на поезд и поехали. В вагоне Аня всё время сидела у окна и, чуть где-нибудь вдали блеснёт вода, спрашивала:
— Мама, мама, это не Балтийское море?
Наконец поезд остановился на маленькой литовской станции. Там уже ждал большой синий автобус с полосатыми занавесками. Он повёз Аню с мамой к Дому отдыха матери и ребёнка. Аня опять сидела у окна и высматривала: не покажется ли Балтийское море? Но море не показывалось. За окном были видны только дачи, санатории, дома отдыха…
— Мама, смотри, вот пионерский лагерь! — кричала Аня. — Видишь флаг на мачте — такой же всё равно самый, как у нас! Мама, а это уже, наверно, море? Нет, это просто поле…
Скоро автобус подкатил к Дому отдыха. Нянечки в белых халатах встречали гостей.
— А где же матери и ребёнки? — спрашивала Аня.
— Они на пляже, — отвечали нянечки и повели Аню с мамой в белую комнату.
Аня сразу же стала просить:
— Мама, пойдём скорей тоже на пляж!
— Погоди, Анюта, успеется.
— Нет, не успеется! Пойдём.
Мама взяла особое, пахучее морское мыло и мохнатое полотенце, и они с Аней пошли на пляж. По дороге Аня спрашивала у прохожих:
— Скажите, пожалуйста, как нам поближе пройти к Балтийскому морю?
И прохожие вежливо отвечали:
— Прямо и направо, девочка, за дюнами…
Мама с Аней пошли прямо, потом направо и вышли к дюнам. Это такие песчаные холмы. Вдруг Аня услышала какой-то странный шум, точно кто-то поблизости стирал и всё время выливал воду.
— Мама, кто это там стирает?
Мама прислушалась:
— Постой! Да это же, наверно, море.
— Не может быть! — вскрикнула Аня.
Она стремглав кинулась к дюне и стала подниматься по песчаному склону. Вот она поднялась на гребень, выпрямилась и вдруг не своим голосом закричала:
— Мама, вот оно! Скорей!
Перед нею открылся огромный простор. Сразу стало так далеко видно, что Ане показалось, будто глаза у неё расширились. Она видела бесконечную серо-зелёную гладь, большую, как небо, только небо наверху, а это внизу. Она бросилась с дюны к этому лежащему на земле небу, крича на бегу:
— Мо-оре!.. Мо-о-оречко-о!..
Свежий ветер дул ей навстречу. Ситцевый халатик распахнулся и развевался, точно крылья, и Ане казалось, будто она летит — столько кругом было света, воздуха, простора…
Вот она добежала до самой воды. Серо-зелёная вода подкралась к Ане и длинным мокрым языком лизнула её в тапочку. Аня отдёрнула ногу. Тут подбежала мама:
— Ну, что стала, дочка? Пошли!
Они скинули тапочки и начали осторожно входить в воду. Аня, держась за маму, кричала;
— Ой, щекотно! Ой, холодно! Ой, боюсь!..
Она всё ждала: когда же станет глубоко? Но глубоко не становилось. Сколько ни шли, всё было Ане по пояс. Она обрадовалась и запрыгала:
— Мама, почему сделали такое мелкое море?
Мама ничего не ответила и стала намыливать Аню морским мылом.
Балтийское море Ане понравилось. Она каждый день прибегала на пляж. Там было много литовских ребят. Одного звали Пятрас, другого — Антанас, третьего — Владас… Но Аня больше всего подружилась с Альдоной.
Это была высокая девочка с длинными проворными руками и ногами. На груди у неё блестела огромная жёлтая брошка.
Они с Аней часами лежали рядышком на пляже, и Альдона просила:
— А теперь — про метро.
И Аня рассказывала:
— Метро очень красивое. Я каталась на лестнице-чудеснице. Она сама едет то вверх, то вниз… Там очень красивые залы…
Альдона слушала и говорила:
— А теперь — про Кремль.
Аня рассказывала:
— А Кремль — это такие башни… И стены… А над башнями — красные звёзды…
— А теперь — про Красную площадь.
Аня рассказывала и про Красную площадь, и про Мавзолей, и про всё.
А волны то и дело одна за другой подбегали к ним и подслушивали, подслушивали…
Но волны не всегда были такими тихими, Однажды они разыгрались не на шутку. Оно с яростью кидались на берег, добирались до самых дюн, с шипеньем откатывались, и опять набегали, и опять откатывались…
Весь день и всю ночь они бушевали, а к утру стало тихо. Аня побежала на пляж. Море лежало такое спокойное, будто накануне ничего не было. А волны еле-еле плескались, точно им было стыдно за вчерашнее.
Вдруг Аня увидела Альдону. Альдона шла по пляжу вдоль воды и что-то искала.
— Альдона, что ты потеряла?
— Ничего.
— Как же так: не потеряла, а ищешь?
— А я ищу этот… ну, как его… ну, гинтарас…
— Какой «гинтарас»? — удивилась Аня.
— Ну, это такая бывшая смола.
— Смола? Зачем тебе смола? — удивилась Аня.
Альдона засмеялась:
— Это раньше была смола, сто тысяч лет назад, а сейчас это как будто камень… Вот, — Альдона отколола свою брошку и показала Ане, — видишь? Только это очень редкая, старинная.
— Это я знаю, — сказала Аня, — это янтарь.
— Ага. А по-литовски «гинтарас». Вот, посмотри на свет.
Аня поднесла брошку к глазам. Жёлтый камешек был похож на прозрачную толстенькую лепёшку, наполненную золотистым мёдом. А в меду как будто плавали рядышком две песчинки — одна побольше, другая поменьше.
— Его только у нас можно найти, в нашем море! — с гордостью сказала Альдона.
— Как? Прямо в море? — удивилась Аня.
— Ну да, в воде или в водорослях. После шторма бывает.
Аня обрадовалась. Вот она что папе привезёт! Найдёт большую янтарину и увезёт в Москву.
— А можно, я тоже буду искать?
— Конечно!
И вот обе девочки — маленькая Аня и большая Альдона — принялись искать гинтарас.
Весь день они бродили по пляжу и осматривали водоросли, которые тёмными, мокрыми прядями лежали у самой воды. У Ани скоро заболела спина. Всё-таки она без конца нагибалась, перебирала водоросли и то и дело спрашивала:
— Альдона, нашла?
— Нет. А ты?
— Я тоже нет.
— Ничего, завтра найдём! — утешала Альдона.
Но ни завтра, ни послезавтра, ни даже через две недели они подходящего янтаря не нашли.
Все ребята — и Владас, и Пятрас, и Антанас — помогали ей, но скупое Балтийское море, видно, не хотело им сделать маленького подарка.
Альдона предлагала Ане свою брошку на память, но Аня упрямо отказывалась:
— Нет, она старинная, редкая. И потом, я хочу сама найти, в море… А так неинтересно.
И вот наступил день отъезда. Аня вышла прощаться с ребятами. Альдона отвела её в сторонку:
— Аня, я знаю одно янтарное место… У зелёной сваи.
Ну!.. — махнула Аня рукой. — Я там искала двадцать раз. Нет там ничего.
— А ты ещё поищи. Надо всегда искать!
Аня побежала к зелёной свае, села на корточки и стала рыться в водорослях. Волны рядом плескались, будто приговаривали: «Не ищи, не ищи — не найдёшь». Но Аня упрямо перебирала мокрые стебли. Вдруг мелькнуло что-то жёлтенькое, что-то как будто золотое… Ага, янтарь! Самый настоящий! И большой. Даже, пожалуй, побольше, чем у Альдоны.
Аня побежала к Альдоне.
— Вот, нашла, нашла! — кричала она.
Но разглядывать находку некогда было: надо было спешить в Дом отдыха. Там Аню уже искала мама:
— Где ты пропадала? Садись скорей!