Чертовски сексуален - Летт Кэти. Страница 42

– Познакомься, это моя дочь Матти.

– Так у тебя есть дочь? – переспросила Шелли, отказываясь верить собственным ушам.

– Как видишь.

Она энергично затрясла головой, словно ей в ухо попала вода.

– Значит, я не только жена, но в придачу еще и мачеха?

И Шелли зашлась кашлем – таких приступов, наверное, не было даже у чахоточного Китса, – после чего без сил рухнула на кровать.

– Господи! Я учу детей каждый день! У меня на них аллергия! В иные дни я их просто ненавижу!

Матильда подозрительно уставилась на Шелли, затем встала и, подойдя к ней, больно лягнула в ногу.

Это было началом прекрасных дружеских отношений.

Глава 14

Секретная информация

– Матти, это моя знакомая, Шелли. Я понимаю, со стороны может показаться, что мы с ней не очень ладим…

– Но на самом деле мы друг друга на дух не переносим. – У Шелли перехватило в горле, отчего слова звучали хрипло и сдавленно. – Почему ты не сказал, что у тебя есть ребенок?

– Потому что ты постоянно твердила, что не любишь детей. Если не ошибаюсь, по той причине, что никогда точно не знаешь, когда им приспичит на горшок.

С этими словами Кит подхватил Матильду на руки и нежно поцеловал. Девчушка была тощая, длинноногая, с гривой непослушных волос. Кит взлохматил ее рыжеватые локоны.

– Я слышал, как ты говорила Габи: мол, дети – это такие вещи, которые загораживают родителям экран, когда те смотрят видик.

Девчушка обернулась, окинув Шелли оценивающим взглядом. У нее были рыжие веснушки и зеленые глаза – точь-в-точь как у отца.

Шелли погладила ногу в том месте, куда ее лягнула Матильда.

– Как глупо с моей стороны не понимать всех прелестей материнства, да и отцовства тоже! Послушай, Кит, или Руперт, или как тебя там, – она схватила его за рукав, – хватит… – Шелли посмотрела на девочку и все равно не сдержалась: – Хватит пудрить мне мозги. Я хочу знать правду. Причем немедленно. Больше мне от тебя ни-хре-на собачьего не нужно.

– Папа, а почему эта тетя говорит по слогам? – поинтересовался ребенок.

Кит посмотрел на Шелли – его усталое лицо ничего не выражало, весь боевой дух, что когда-то жил в нем, вышел, как из сдутого воздушного шарика.

– Спасибо, – произнес он, обращаясь к креолке, и протянул женщине деньги. Та молча взяла их и вышла.

Кит Кинкейд уложил дочь в постель, подоткнул одеяло и выключил телевизор.

– Спокойной ночи, – нежно прошептал он и поцеловал девочку в щечку.

И под завывания ветра и вой сирен, под треск фейерверка и крики Кит Кинкейд наконец рассказал правду. На балконе, закрыв за собой дверь, чтобы ненароком его не услышала Матти, он усадил Шелли в шезлонг и начал свою исповедь. Шелли слушала, приготовясь к худшему.

– Женщина, которая присматривает за Матти, – это мать приятеля Коко. Того самого, которого убили год назад. Я нарочно прилетел сюда вместе с Матти раньше тебя и съемочной группы – надо было найти няньку для ребенка. Коко помогла мне решить эту проблему. Ясно, почему у нее был ключ от моей комнаты? Большая часть призовых денег пошла на разного рода взятки и подношения. Теперь тебе, наверное, понятно, почему я выручил Коко: не хотел, чтобы она рассказала Гаспару, что я прячу ребенка. Революционерам нет полного доверия. Ей ничего не стоило проболтаться, лишь бы спасти свою задницу. Дочь для меня дороже всего на свете, – добавил он со вздохом. – Я заботился о ней с момента ее рождения. Не спал ночами, пока у нее резались зубы. Пережил все – и ветрянку, и корь. Но чем больше я любил Матти, тем сильнее на меня крысилась Пандора.

Вдали, словно разделяя возмущение Кита, послышался раскат грома. Шелли смотрела на него и не верила собственным ушам. Господи, сколько еще наносного нужно снять с этого человека, чтобы докопаться до истины? Кто он такой? Артишок в человеческом обличье?

– В общем, примерно месяц назад Пандора предъявила мне ультиматум. Сказала, что наше индуистское бракосочетание в Таиланде, вдухе Мика Джаггера и Джерри Холл, не имеет никакой юридической силы. И если я соглашусь на компенсацию в сто тысяч зеленых и свалю насовсем в Штаты, то она, возможно, позволит мне видеться с Матти раз в год. На большее, мол, я не могу рассчитывать, потому что якобы «не заработал» на присутствие в ее жизни. Даже говоря о чувствах, она все переводит в денежное выражение.

Шелли заметила, как по его лицу пробежала тень и безупречный лоб собрался складками.

– Пусть она подавится своими деньгами. Уж как-нибудь выкручусь. Зато без ребенка мне не прожить и дня. Эта сука с таким же успехом могла бы меня кастрировать.

– Тогда ты потребовал бы компенсацию за членовредительство, – съязвила Шелли. С какой стати она должна ему верить?

– Я заявил ей, что ни за что не расстанусь с Матти. Пригрозил, что отсужу ребенка. – Кит нервно расхаживал по крошечному балкончику. – Но Пандора лишь расхохоталась мне в лицо. Сказала, что ребенка мне не видать как собственных ушей: она-де заявит суду, что я дискредитировал себя как отец. Пригрозила, что расскажет про мою судимость за наркотики. – Грозовое небо слегка прояснилось, словно из сочувствия. – И про групповой секс на Пхукете.

– Оргия! Ну конечно, как без нее! – простонала Шелли. Дождь лупил по крыше бунгало в такт ее участившемуся пульсу.

– Тогда я напомнил, что она тоже принимала в ней участие. «Ну и что? – пожала Пандора плечами. – Зато я не «обторчалась» настолько, чтобы при этом еще и фотографироваться…» Черт, мы с ней тогда были, можно сказать, детьми и любили всякие приколы. Она же преподнесла это так, словно я сущее исчадие ада. Она так и заявила: мол, готова на любую ложь, зная, что ей поварят. А если я не поступлю, как велено, если я не уберусь к чертовой матери из ее жизни, то Мат-ти мне больше не видать. В конце концов бывшая женушка объявила, что на месяц по делам уезжает из Англии, а я, пока ее не будет, должен поразмыслить над ее предложением.

В полумраке Шелли пристально посмотрела на своего мужа-хамелеона. Воистину клубок противоречий! Так кто же перед ней – беспринципный прожигатель жизни или любящий отец?.. «Прекрати развешивать уши, – одернула она себя, – хватит, уже наслушалась его россказней».

– А что дальше?

– Для полного счастья моя дражайшая женушка, уезжая из Англии, закрыла все банковские счета. Неожиданно я обнаружил, что мне нечем расплатиться за бензин на заправке или за продукты в супермаркете. Представь себе картину – я как полный идиот стою с нагруженной тележкой в «Сейнсбери», и у меня в кассе отказываются принимать кредитную карточку. Что оставалось делать? Предложить кому-нибудь бараньи отбивные в обмен на горсть наличности? – грустно пошутил Кит. – Я стал наведываться в продовольственный отдел «Хэрродса», лишь бы не забыть, как выглядит еда. Пустое брюхо то и дело давало о себе знать.

Настроение Шелли было под стать затянутому тучами небу.

– Продолжай, – произнесла она, поежившись, и плотнее завернулась в рубашку.

– Пандора позвонила мне, дабы убедиться, что я уже дошел до ручки и готов принять ее условия. Но я пригрозил подать в суд за ее жлобство. Тогда она заявила, что скажет суду, будто давала мне деньги для Матти, а я спускал все до последнего пенса на наркотики и баб и, значит, не способен исполнять по отношению к дочери отцовский долг. Что я не кормлю и не одеваю ребенка, и вообще, я паразит, запойный пьяница, игрок и сущее ничтожество.

– А почему ты не искал себе работу?

– Потому что она обещала рассказать работодателю о моем криминальном прошлом. И настучать иммиграционным властям: мол, я живу по фальшивым документам. Представь, что было бы, если бы меня депортировали – не видать мне Матти как собственных ушей. Вот такой план придумала моя женушка: вставить мне клизму, чтобы я, поджав хвост, принял ее условия и слинял.