Мисс Прайс и волшебные каникулы - Нортон Мэри. Страница 13

Часть вторая

ПОТЕРЯНА, И НАЙДЕНА

Прошло два года; тетка Беатриса умерла, дом продали, и ребята не смогли поехать в Мач-Френшэм снова. Память о том лете стала тайной, о которой говорили редко, и никогда — с Полом.

— Понимаешь, он все выболтает, — объясняла Кэри. — Пусть лучше думает, что это сон...

Пол, например, мог выпалить при посторонних:

— Когда мы были в тюрьме...

И Кэри, краснея, поспешно его поправляла:

— Когда тебе снилось, что ты был в тюрьме, Пол!

Через некоторое время Пол вдруг начал путаться и, косясь на Кэри, изрекал что-нибудь вроде:

— Вчера, когда мне приснилось, что я за ужином съел яйцо...

— Но ты действительно съел яйцо за ужином, — напоминала мама.

— А-а, — впадал в задумчивость Пол. — А там был конный бал?

— Что за конный бал?

— Да каннибал, — быстро пояснила Кэри. — Нет, Пол. Это тебе приснилось. — И меняла тему разговора.

Даже для Чарльза те события перестали быть реальностью. Он занялся боксом, начал собирать марки, взялся за учебник латинского языка. А все остальное загнал на задворки своей памяти и сделал вид, что ничего подобного никогда не происходило.

Но... Подобные уловки редко удаются: рано или поздно в дело вмешивается Судьба, и прошлое возвращается в виде сногсшибатель­ной новости. Именно так оно и вернулось к Кэри и Чарльзу примерно два года спустя, холодным и скучным зимним утром, прячась в ежедневной газете. Оно объявилось вполне невинно, с беконом и овсянкой, замаскированное под лондонскую «Таймс».

— Смотри, — сказала Кэри слабым голосом. С ложкой в руке она склонилась над колонкой объявлений.

Кэри и Чарльз были в комнате одни: их мама, миссис Уилсон, ушла на работу, а Пол еще не встал.

— Что такое? — спросил Чарльз.

Кэри сунула ему газету через стол.

— Вот, — сказала она и ткнула пальцем.

— Норковое пальто, — прочел он вслух, — почти новое...

— Нет, ниже.

— «О, эти бледные руки, сердце мое поет...»

— Да нет, вот здесь. «Леди с маленьким домиком...»

— «Леди с маленьким домиком в деревне готова принять двух школьников на летние каникулы. Плата умеренная. Наилучшие рекомендации. Обращаться к Э.Прайс, Мач-Френшэм... — Чарльз помедлил. — Кровати...»

— Ну, видишь теперь? — спросила Кэри.

Чарльз кивнул. Они помолчали.

— «Малые Ольшаники»? — спросил Чарльз. — Так назывался дом?

— Что-то в этом роде. Точно не припомню.

— В Мач-Френшэм может быть несколько Прайсов.

— Но Э.Прайс, — уточнила Кэри. — Мисс Прайс зовут Эглантин.

— Да? — бледнея, переспросил Чарльз.

— Да. Эглантин Прайс, — твердо ответила Кэри.

Ребята молча уставились друг на друга. Потом снова склонились над газетой.

— Здесь говорится только о двоих детях, — заметил Чарльз.

— Ну, Пол-то может спать где угодно. Особенно если она узнает, что это мы.

Оба пытались соображать изо всех сил. У всех работающих мам летние каникулы неизбежно становятся проблемой. В прошлом году Кэри, Чарльз и Пол ездили на ферму в Корнуолл и им там очень понравилось, так что, похоже, все шло к тому, что их отправят туда снова.

— Между прочим, Мач-Френшэм гораздо ближе к Лондону, — сказала Кэри. — Мама сможет приезжать повидаться с нами. А если мы ей скажем, что мисс Прайс была приятельницей тетки Беатрисы...

— Не совсем приятельницей.

— А помнишь персики?

Чарльз молчал.

— А как быть с шишечкой? — спросил он наконец.

— А что?

— Где она?

У Кэри вытянулось лицо.

— Не знаю, — задумалась она. — Где-нибудь должна быть.

— А с какой стати? Кучи вещей в этом доме пропадают неизвестно куда. Лучше опять поехать в Корнуолл, чем ехать к мисс Прайс без шишечки.

— Я тоже так думаю, — согласилась Кэри. — Там, по крайней мере, были пляжи... и пещеры, и скалы, по которым можно лазить... Я как-то видела ее в ящике для ножей.

— Сейчас ее там нет.

— Или это был ящик с инструментами?

— Да, она сто лет там валялась. А потом перестраивали стенной шкаф в детской, помнишь? Сейчас ее там тоже нет.

— Ну, не знаю, — сказала Кэри, — где-то я ее встречала, в какой-то коробке. Там еще были старые дверные ручки и шурупы...

— Старые дверные ручки? — Чарльз вскочил. — Я знаю, где они. В той матерчатой сумке, на гвозде в чулане...

Там она и оказалась — слегка заржавевшая и забрызганная побел­кой. Чарльз и Кэри посчитали это «знаком».

Миссис Уилсон была озадачена. Бедфордшир вместо Корнуолла? И откуда это непонятное волнение по поводу ничем не примечательной незамужней леди? Она смутно догадывалась, что за этим кроется нечто большее, чем могло показаться с первого взгляда. Но на все свои вопросы миссис Уилсон получала самые удовлетворительные ответы.

Обменялись письмами, назначили встречу. Ребята слонялись по дому в мучительном ожидании. Но они напрасно волновались: за чаем и пирожными в кондитерской «Фуллерз» их мама позабыла все свои опасения, оказавшись во власти своеобразного обаяния мисс Прайс. Мисс Прайс держалась с достоинством, но дружелюбно, сказала, что испытывает к ребятам глубокую симпатию и согласилась принять всех троих при условии, что они будут аккуратно обращаться с ее вещами и немного помогать по дому.

— Как чудесно! Как чудесно! — запела Кэри, услышав новость.

Она, напевая, закружилась по комнате, и даже Чарльз почувствовал потребность постоять на руках. Только Пол не проявил энтузиазма. Он сидел на коврике у камина и с любопытством за ними наблюдал.

— Мы там будем спать? — вдруг спросил он.

Миссис Уилсон обернулась — он ответил ей невинным и послушным взглядом; но и того, и другого было в этом взгляде что-то чересчур.

— Ну да, Пол, — озадаченно ответила она, — конечно же, вы будете там спать... — И снова, по какой-то непонятной причине, миссис Уилсон почувствовала беспокойство. — А что?

Лицо Пола медленно-медленно расплылось в улыбке. Он отвернул­ся и начал выщипывать коврик.

— Так, ничего, — быстро сказал он.

И СНОВА ПОТЕРЯНА...

С начала ребятам показалось, что никто их не встречает. Но потом Кэри заметила в конце перрона повозку молочника.

— Идемте, — сказала она. — Вон мистер... Бисселтуэйт.

Она даже удивилась тому, как легко вспомнилось это имя. Мистер Бисселтуэйт, молочник... ну, конечно.

— Она заказала две пинты [6] дополнительно, — сообщил мистер Бисселтуэйт, когда ребята забрались в повозку. — И сказала, что это для вас. Вырос, а? — прибавил он, кивая на Пола.

— Мы все выросли, — ответила Кэри.

Поезд ушел, на станции было тихо. Трава у железнодорожных путей пахла клевером, высоко в небе пел жаворонок: «О, как чудесно вернуться в деревню!»

Цок-цок-цок, стучал копытами пони. Запах лошади смешался с ароматом поля, и всюду — на север, юг, восток и запад — простира­лась глубокая деревенская тишина.

— Вон Медников Холм, — сказал Чарльз. Медников Холм? Как странно возвращались эти названия. И Римские Развалины. — Гляди, Пол, вон что-то вроде стены, поросшей травой. Там когда-то была Римская крепость.

Пол пребывал в блаженной полудреме, навеянной цоканьем копыт по твердой дороге, ритмичным колыханием пыльного пегого лошади­ного крупа и быстрым, легким постукиванием колес. Холм казался ему одновременно далеким и совсем близким.

— Пол, вон там дом мисс Прайс, — сказала Кэри, — под тем холмом. Его еще не видно. А видишь эту дорожку? Она ведет к Ферме... как ее?

— Ферме Лоубоди, — подсказал мистер Бисселтуэйт.

— Ферме Лоубоди. А там Дальний Лес...

— Гляди, Пол, — вмешался Чарльз. — Видишь кедры? Те темные деревья за церковным шпилем? Ну вот, дом тети Беатрисы там, среди них. Где мы жили в прошлый раз.