Старатели - Бова Бен. Страница 21

В раннем детстве оставшись сиротой, Дорик Харбин уже давно был близко знаком со смертью. Когда мальчик впервые взял в руки автомат, то уступал ему в росте. Вместе с другими подростками он прошел ураганом по вражеской деревне. Отца убили еще до рождения Дорика, беременную мать изнасиловали. Мальчишки даже иногда злобно посмеивались над ним и говорили, что на самом деле Дорик зачат одним из насильников.

Он и его шайка оборванцев однажды напали на вражескую деревню и убили всех: мужчин, женщин, детей и младенцев. Харбин от злости расстрелял даже деревенских собак, а потом поджег дома. Они поливали тела живых и мертвых людей бензином. Некоторые раненые притворялись мертвыми, чтобы избежать страшной участи, но и это их не спасло.

Харбину до сих пор иногда слышались по ночам предсмертные крики…

Когда миротворцы в голубых касках прибыли в регион, чтобы положить конец этнической резне и восстановить мир, Харбин убежал из деревни и примкнул к отрядам национальной освободительной армии. Прожив долгие месяцы в горах, прячась от миротворцев, он пришел к выводу, что так называемая освободительная армия – не что иное, как банда головорезов и изменников, обкрадывающих собственный народ, нападающих на беззащитные деревни своих же сородичей.

Он снова сбежал. На это раз – в лагерь беженцев, где хорошо одетые чужаки из благотворительных организаций раздавали еду. Впрочем, проходимцы из близлежащих деревень по-прежнему продавали беженцам гашиш и героин. В конечном итоге Харбин присоединился к миротворцам, набиравшим в свои ряды добровольцев среди местного населения. За сравнительно легкий труд они предлагали стабильную заработную плату. Его хорошо обучали, тренировали, а главное – отлично кормили и платили деньги. Юноше попытались привить понятия дисциплины и чести, однако время от времени Харбин не мог унять свой характер и так часто попадал на гауптвахту, что сержант закрепил за ним прозвище «уголовник».

Сержант пробовал усмирить дикую жестокость Харбина, сделать из него достойного солдата. Тот брал еду и деньги, пытался понять странные правила и принципы, которым его учили… но урок давался с трудом. Например, когда человека можно убить, а когда – нет? За несколько лет службы в жалких нищих регионах Азии и Африки Харбин уяснил только одно: убей ты или убьют тебя!

Дорика выбрали для курса специальных тренировок и с небольшой группой других миротворцев отправили на Луну для наведения порядка среди вышедших из-под контроля колонистов. Начальники даже позволили некоторым избранным, особо отличившимся прежде, употреблять наркотики, которые «помогут адаптироваться к условиям низкой гравитации». Харбин понимал: это просто взятка, дабы волонтеры оставались довольными и беспрекословно подчинялись всем приказам.

Бороться с упрямыми защитниками Лунной Базы приходилось в скафандрах. Миссия миротворцев провалилась, хотя лунным колонистам едва удалось избежать больших потерь. Солдаты вернулись на Землю – если не поражение, то уж точно унижение. Следующим местом службы Дорика Харбина стал Дели, в котором в связи с массовым голодом произошел бунт среди населения. Там-то он и перестал быть миротворцем. Харбин спас свой отряд от визжащей толпы мятежников, но убил столько «невооруженных мирных граждан», что командование международных миротворческих сил уволило его со службы.

Снова оставшись «никому не нужным сиротой», Харбин расстался с военными организациями. Он научился управлять космическими кораблями и сразу уяснил, насколько они хрупкие. Один-единственный лазерный выстрел способен вывести судно из строя. Можно убить экипаж, находясь на расстоянии тысяч километров от объекта, и жертвы даже не успеют понять, что их атакуют.

В конце концов Харбина пригласили в офис «КСХ». Это произошло, когда он во второй раз прилетел на Лунную Базу. Шеф службы безопасности магната, русский по имени Григорий, сказал, что хочет предложить трудную, но чрезвычайно высокооплачиваемую работу, которая по силам только смелому и хладнокровному человеку.

– Кого нужно убрать? – спокойно поинтересовался Харбин.

Григорий изложил суть задачи: избавляться от независимых искателей и шахтеров в Поясе Астероидов. Тех, кто работал по контракту с «КСХ» или «Астро», не трогать, всем остальным – «препятствовать».

Харбин усмехнулся, услышав это слово. Такие, как Григорий, могут использовать деликатные слова и выражения, но от этого смысл не меняется: убивать! Когда жертв будет достаточно, остальные либо покинут Пояс, либо подпишут контракт с «КСХ».

Этот корабль тоже должен погибнуть…

– Говорит «Вальсирующая Матильда»! – послышалось по внешней линии связи.

На экране возникло лицо юного бритоголового азиата. На щеках парня виднелись татуировки.

– Назовите себя, пожалуйста!

Харбин не хотел отвечать. Зачем? Чем меньше разговоров с жертвой, тем меньше знаешь о них, а это к лучшему. Точно так же, как в компьютерных играх, в которые приходилось играть во время тренировок с миротворцами: уничтожь цель и заработай дополнительные очки. В этой игре очками были деньги – международные доллары. За деньги можно купить почти все: красивый уютный дом в безопасном местечке, дорогое вино, податливых женщин, наркотики, помогающие избавляться от воспоминаний прошлого.

– Мы занимаемся разработками, – сказал юноша, и в его голосе послышались высокие нотки. – Объект уже зарегистрирован в МАА.

Харбин сделал глубокий вдох. Желание ответить едва не перевесило все остальное. «Не важно, что ты там делаешь и кого зарегистрировал! – мысленно сказал он. – Ничто уже не изменит твоей судьбы».

Мольбы и слезы не смоют предначертанного в книге смерти…

К тому времени когда Джордж совершил восьмую по счету переправку руды, усталость навалилась на его плечи, как все эти вместе взятые глыбы камня. Голод мучил все сильнее.

Амброз выключил лазер и активировал линию связи с «Матильдой».

– Я возвращаюсь, – сказал он.

– Хорошо, – отозвался Турок.

– Уже сварился в этом скафандре. К тому же надо перезарядить модуль электропитания.

– Понял.

Джордж отстегнул модуль электропитания и понес его в руках к люку корабля. Модуль был в два раза больше Джорджа; несмотря на невесомость, приходилось нести его с максимальной осторожностью: подобная масса могла раздавить человека даже в условиях отсутствия гравитации. Закон инерции еще никто не отменял!

– Что делает наш незваный гость? – спросил Амброз, когда приблизился к внешнему люку и принялся закачивать в шлюз кислород.

– Идет прямо по курсу.

– Сообщения поступали?

– Нет.

Это беспокоило Джорджа, однако, когда он наконец снял скафандр и поставил громоздкий модуль электропитания на перезарядку, первой его мыслью была мысль о еде.

Джордж плавно переместился к холодильнику.

– Нодон, увеличь тягу, – сказал он и направился к мостику, – пока я ем, мне необходимо ощущение собственного веса.

– Одной шестой «же» хватит?

– Угу, вполне достаточно.

К Джорджу вернулось приятное чувство тяжести. Он вынул скудную расфасованную порцию пищи из холодильника. Надо было взять с собой побольше еды…

Внезапно из кабины пилотов раздался крик Нодона. Зазвучал сигнал, предупреждающий о падении давления. Все люки в корабле закрылись в аварийном режиме. Свет погас, судно погрузилось в полную темноту.

17

Аманда была вне себя от злости.

– Ты отказался продать за любую сумму?!

Фукс мрачно кивнул. Часть гнева, который кипел во время встречи с Хамфрисом, улетучился, но угли внутри остались тлеть. Схватка началась. По дороге от дома Хамфриса в отель Фукс решил для себя раз и навсегда: любой ценой он сотрет эту самодовольную улыбку с лица магната!

Когда он распахнул дверь в номер, Аманда сидела в гостиной. На ее лице читались тревога и ожидание. Ларс сразу понял, что все это время она прождала его в гостинице и не ходила ни по каким магазинам.