Не для взрослых. Время читать! (Полка 1) - Чудакова Мариэтта Омаровна. Страница 10

Потом по обычаю той неведомой страны, которую так красочно описывает Грин, – ближе всего это к Америке времен ее заселения, когда люди занимали участок земли и ставили там свою палатку, – похитителя привязали к позорному столбу, «скрутив руки на другой стороне столба; в таком виде, без пищи и воды, он должен был простоять двадцать четыре часа и затем убираться подобру-поздорову куда угодно».

И вот ночь. Пленник стоит, облизывает разбитые губы, переминается с ноги на ногу. Думает – как же он простоит, весь избитый, всю ночь и еще целый день?

... И вдруг он видит прямо перед собой лицо девушки. Дэзи! (Это вообще-то любимое женское имя Грина). «И вы... посмотреть!..» А она говорит: «Мне ужасно жаль вас». И гладит его по голове.

Наутро, а не к концу дня, как предполагалось, его развязывают и отпускают. Лошадь за ним сохранили, и вот он едет – неизвестно куда, покинув свой поселок. «На повороте к горам, где за синей далью чащи шла дорога к большому портовому городу, Гоан, услышав сзади неясный шум, повернул голову, продолжая ехать и мрачно думать о будущем. Стук копыт явственнее выделился в лесном гуле». А кто нагонял его и что было дальше – узнаете из самого рассказа.

Второй рассказ – «Сто верст по реке» – начинается так: «Взрыв котла произошел ночью. Пароход немедленно повернул к берегу, где погрузился килем в песок, вдали от населенных мест. К счастью, человеческих жертв не было. Пассажиры, проволновавшиеся всю ночь и весь день в ожидании следующего парохода, который мог бы взять их и везти дальше, выходили из себя. Ни вверх, ни вниз по течению не показывалось никакого судна».

Среди застрявших неизвестно на какое время пассажиров – один, у которого есть серьезные причины торопиться. Наконец он покупает у рыбака лодку, чтобы дальше плыть на ней. Ему не хватает денег. Девушка с этого же парохода, которая очень спешит к больному отцу, дает ему недостающие деньги и просит взять с собой. Герой – его зовут Нок, но девушке он называет другое имя, Трумвик (и это потом помогает ей его спасти...), – терпеть не может женщин: «Личность, отдельное лицо, вы ли, другая ли кто – для меня все равно, в каждой из вас я вижу, не могу не видеть, представительницу мирового зла». Но все-таки они плывут вместе. Нок рассказывает историю, после которой он и возненавидел женщин: «У меня был приятель. Он безумно полюбил одну женщину. Он верил в людей и женщин. Но эта пустая особа любила роскошь и мотовство. Она уговорила моего приятеля совершить кражу... Этот молодой человек был так уверен, что его возлюбленная тоже сошла с ума от любви, что взломал кассу патрона и деньги передал той – дьяволу в человеческом образе. И она уехала от мужа одна, а я...

Вся кровь ударила ему в голову, когда, проговорившись в запальчивости так опрометчиво, он понял, что рассказ все-таки необходимо закончить, чтобы не вызвать еще большего подозрения. <... >

– Что же, – вполголоса договорил Нок, – он попал на каторгу».

Девушка спрашивает:

«Он и теперь там?» – и говорит, что ей его жалко, но что «человек этот не виноват.

– Кто же виноват?

Нок затаил дыхание.

– Конечно, она.

– А он?

– Он сильно любил, и я бы не осудила его.

Нок смотрел на нее так пристально, что она опустила глаза.

Догадалась или не догадалась?.. »

Самое интересное разворачивается в рассказе дальше, и я надеюсь, что вы найдете его и дочитаете.

...Когда я беру в руки повесть Р. Фраермана «Дикая собака Динго, или Повесть о первой любви» – мне снова кажется, что никто не написал лучше о первой любви. А может, и вообще о любви.

Там есть какая-то невидимая связь с Грином – героиня повести, Таня, чем-то напоминает мне Ассоль.

Сам автор вспоминал о том, как была написана эта книга: «Особенно мне трудно начало: написать первую фразу. Она, как мне кажется, имеет решающее значение и определяет тон всей вещи, ее ритм... Я долго раскачивался и перед тем, как начал писать „Динго“. У меня был договор на так называемую школьную повесть. Что это за школьная повесть, ясно никто себе не представлял... » В юности, в студенческие годы (учился будущий писатель в политехническом институте в Харькове) он был на практике у берегов Тихого океана. «Особенно я полюбил тунгусов, этих веселых неутомимых охотников...» (раньше тунгусами называли эвенков; сейчас их в России примерно 30 тысяч). «Там-то я наблюдал много примеров дружбы тунгусских мальчиков-подростков с русскими девочками, примеры истинного рыцарства и преданности в дружбе и любви. Там я нашел своего Фильку».

Филька – сын охотника – в повести тайно и безответно влюблен в Таню. А она, что называется, с первого взгляда полюбила Колю. Вся повесть пронизана этим сильным и мучительным Таниным чувством.

Ее отец полюбил другую женщину и ушел из семьи, когда Таня была совсем маленькая. У новой его жены – племянник Коля, который растет в их семье. И вот отец, которого Таня никогда не видела, приезжает – вернее, приплывает из Владивостока на пароходе – со своей семьей в их город. Таню все это очень волнует, она уже успела поплакать – от обиды за маму (у которой любовь к бывшему мужу так и не прошла), за себя... Она идет его встречать – с таежными цветами, выращенными ею на грядке. Но «как в толпе она узнает отца, которого никогда в своей жизни не видала?». А тут санитары несут на носилках мальчика.

«– Что с ним? – спросила Таня.

– На пароходе заболел, малярия, – коротко ответил санитар».

Мальчик «долгим, немного воспаленным взглядом посмотрел на Танино лицо.

– Ты плакала недавно? – спросил он вдруг.

Таня закрыла цветами свой рот. Она прижала их

к лицу, словно эти несчастные саранки имели когда-нибудь приятный запах. Но что может знать больной мальчик о запахе северных цветов?

– Ты плакала, – повторил он твердо.

– Что ты, что ты! Тебе кажется это, – ответила Таня, кладя к нему на носилки цветы. – Я не плакала. Это какой-то толстый мальчишка бросил мне в глаза песком.

И человек, последним сбежавший с трапа на пристань, уже никого не увидел, кроме одинокой девочки, печально поднимающейся в гору».

А мальчик – с его необычной репликой – сразу покорил эту девочку.

Девочки в этой повести говорят о любви – трогательно и, может быть, смешно. Но Танино чувство – все-таки очень сильное, захватывающее ее почти целиком.

«Бывают разные виды любви, – сказала толстая девочка Женя». На мой взгляд – уже немного смешно. И одновременно серьезно.

«– А ты любила когда-нибудь? – спросила Таня.

– Любила, – ответила Женя, – только это было давно, еще в третьем классе.

– Но как же ты узнала об этом?

– Очень просто. Он просит, бывало: «Женя, покажи мне задачу». А я знаю, что показывать нельзя. «Не буду», – говорю себе. Но он скажет: «Женя, я больше не буду тебя дразнить». Ну и покажешь. Ничего со своим сердцем поделать не могла. А теперь прошло. Увидела, что плохо стала заниматься, и бросила. Решила – довольно.

– Но как же ты это сделала? – с любопытством спросила Таня.

– Очень просто! Перестала смотреть на него. Не смотрю, не смотрю – и забуду».

Но Таня понимает, что этот рецепт – не для нее.

«Обе они помолчали.

– Да, это правда, – сказала Таня, – бывают разные виды любви, – и внезапно ушла, не промолвив больше ни слова».