Не для взрослых. Время читать! (Полка 1) - Чудакова Мариэтта Омаровна. Страница 5
Именно в силу своей предприимчивости герои американских писателей, чтобы добиться своей цели, придумывают самые невероятные комбинации. Но для Марка Твена очень важно, что его герои поступают честно (все-таки заставить за себя белить забор, да еще получить за это в придачу дохлую крысу – согласитесь, довольно невинная хитрость: в результате ведь все остались довольны) – и не отказываются посодействовать другим, когда надо.
Том с Геком убегают в пираты, переполошив весь город. Они ищут клад (а находят ли – я вам рассказывать не буду). Том с прямым риском для жизни, преодолев смертельный страх, спасает невинного человека от виселицы. А каким смелым, каким надежным товарищем оказывается Том во всех рискованных ситуациях, в которые попадает обычно по своей вине! Не зря девочка Бекки, в которую он влюблен, восхищается им. Про то, что было с ними обоими в пещерах, когда весь город их искал, вы точно будете читать с замиранием сердца.
ПРО МИЛОСЕРДИЕ
А что это вообще такое – милосердие?
Знаменитый «Толковый словарь живого великорусского языка», составленный еще в позапрошлом веке Владимиром Ивановичем Далем, поясняет: «сердоболие, сочувствие, любовь на деле, готовность делать добро всякому; жалостливость, мягкосердость».
Тут важно, что имеются в виду не просто вздохи и восклицания – «Ой, как мне его жалко!», а «любовь на деле», готовность к помощи страдающим. Недаром в России до Октябрьской революции 1917 года называли не медсестра, а – сестра милосердия. А раненые солдаты чаще обращались – сестричка!
Потому что без милосердия в душе нечего и браться ухаживать за больными.
Милосердие – умение почувствовать боль другого человека, физическую или душевную, как свою. Вообще-то такое свойство – дар, то есть – не всякому дано.
То есть на самом-то деле милосердие дано любому, только у некоторых может всю жизнь находиться в спячке, где-то в самом далеком чулане сознания. И человек так и живет себе, вообще не замечая других людей, их чувств, горестей. Или думая – «Мне-то какое дело, что ему плохо! Мне от этого не жарко – не холодно!»
Пока однажды не прохватит такого бесчувственного жаром или холодом до самых костей – и тогда он вдруг поймет, что к чему...
Буквально любой человек может не чувствовать, не чувствовать – и вдруг в один прекрасный момент очень даже почувствовать! Ему вдруг станет кого-то очень жалко и захочется помочь.
Ну и слова милость, миловать – того же корня и смысла. Недаром Пушкин, размышляя над тем, чем же он долго будет любезен своему народу, закончил свой небольшой перечень строкой:
...ЛЛ милость к падшим призывал.
То есть надо уметь миловать порою и тех, кто виновен, – падших...
Была такая замечательная детская писательница – Валентина Осеева. Вот кто умел просто, без нотаций и нравоучений показать, что надо жалеть друг друга!
В детстве я очень любила ее маленький рассказик «Синие листья» – как у Кати было два зеленых карандаша, а у Лены – ни одного, она попросила у Кати, а та говорит – «Спрошу у мамы». А на другой день Лена спрашивает: «Позволила мама?» А Катя (просто жадина, по-моему) «вздохнула и говорит: – Мама-то позволила, да брата я не спросила».
Ну а потом, когда она все-таки дает свой карандаш, то приговаривает:
«...не чини, не нажимай крепко и в рот не бери. Да не рисуй много.
– Мне, – говорит Лена, – только листочки на деревьях нарисовать надо да травку зеленую.
– Это много, – говорит Катя, а сама брови хмурит. И лицо недовольное сделала.
Посмотрела на нее Лена и отошла. Не взяла карандаш. Удивилась Катя, побежала за ней.
– Ну что ж ты? Бери!
– Не надо, – отвечает Лена.
На уроке учитель спрашивает:
– Отчего у тебя, Леночка, листья на деревьях синие?
– Карандаша зеленого нет.
– А почему же ты у своей подружки не взяла?
Молчит Лена. А Катя покраснела и говорит:
– Я ей давала, а она не берет.
Посмотрел учитель на обеих:
– Надо так давать, чтобы можно было взять».
Вот эту последнюю фразу, которую я выделила курсивом, – сколько же раз в жизни я ее вспоминала!..
Но это, конечно, рассказ для младших – первоклассников, второклассников.
А есть у Осеевой два рассказа, которые мне очень нравились в 10 или 12 лет – «Рыжий кот» и «Бабка». И когда перечитываю – они мне по-прежнему нравятся.
«Как-то летом Левка, примостившись на заборе, помахал рукой Сереже.
– Смотри-ка. рогатка у меня. Сам сделал! Бьет без промаха!
Рогатку испробовали. Мелкие камешки запрыгали по железной крыше, прошумели в кустах, ударились о карниз. Рыжий кот сорвался с дерева и с шипеньем прыгнул в окошко. Шерсть стояла дыбом на его выгнутой спине. Мальчики захохотали. Марья Павловна выглянула из окна.
– Это нехорошая игра – вы можете попасть в Мурлышку.
– Так что же – из-за вашего кота нам и поиграть нельзя? – дерзко спросил Левка.
Марья Павловна пристально посмотрела на него, взяла Мурлышку на руки, покачала головой и закрыла окно».
Ребята продолжают свое дело. Сережа целится в водосточную трубу. «Из окна Марьи Павловны со звоном посыпались стекла. Мальчики замерли. Сережа испуганно оглянулся по сторонам.
– Бежим! – шепнул Левка. – А то на нас скажут!
Утром пришел стекольщик и вставил новое стекло. А через несколько дней Марья Павловна подошла к ребятам:
– Кто из вас разбил стекло?
Сережа покраснел.
– Никто! – выскочил вперед Левка. – Само лопнуло!
– Неправда! Разбил Сережа. И ничего не сказал своему папе. А я ждала.
– Нашли дураков! – фыркнул Левка.
– Чего это я сам на себя пойду говорить? – пробурчал Сережа».
А Марья Павловна спрашивает: «Разве ты трус?
– Я не трус! – вспыхнул Сережа. – Вы не имеете права так меня называть!
– А почему же ты не сказал? – пристально глядя на Сережу, спросила Марья Павловна.
– Отчего, да почему, да по какому случаю, – запел Левка. – Неохота разговаривать! Пошли, Сережка!
Марья Павловна посмотрела им вслед.
– Один трус, а другой грубиян, – сказала она с сожалением.
– Ну и ябедничайте! – крикнули ей ребята.
Настали неприятные дни».
Ребята уверены, что соседка все скажет родителям. И решили заранее ей отомстить. Украли ее любимого кота и всучили первой попавшейся старушке. А этого кота очень любил умерший единственный сын Марьи Павловны. Все ее жалеют, все начинают искать кота по поселку.
Про все дальнейшие происшествия вы, надеюсь, прочтете сами.
А из рассказа «Бабка» приведу только начало: «Бабка была тучная, широкая, с мягким, певучим голосом. В старой вязаной кофте, с подоткнутой за пояс юбкой расхаживала она по комнатам, неожиданно появляясь перед глазами, как большая тень.
– Всю квартиру собой заполонила!.. – ворчал Борькин отец.
А мать робко возражала ему:
– Старый человек. Куда же ей деться?
– Зажилась на свете... – вздыхал отец. – В инвалидном доме ей место – вот где!
Все в доме, не исключая и Борьки, смотрели на бабку как на совершенно лишнего человека».
Найдите в библиотеке оба эти рассказа В. Осеевой – не пожалеете!
И снова вернемся к Марку Твену – он того стоит.
В предыдущей главе шла речь про его повесть «Приключения Тома Сойера». А сейчас – про другую: «Принц и нищий».
Прочитав первые ее строки, вы уже точно не сможете оторваться от книжки, пока не прочитаете до конца. И в течение жизни не раз с удовольствием перечитаете, как это только что проделала я. Потому что к «взрослому» чтению присоединяется – помимо вашей воли, по какому-то психологическому закону – незабываемая радость чтения первого, в детстве.