Укротители волн - Багров Кирилл. Страница 11

Ребята подошли к домику Кости и Игоря и, к собственному удивлению, застали всю компанию в полном составе за увлекательным занятием – рассматриванием фотографий парусных лодок.

– Приветствую вас, господа! – Костя щедро отвесил мушкетерский поклон, снимая воображаемую шляпу. – Чем вы так увлечены, позвольте поинтересоваться?

– Не валяй дурака, – бросил Илья. – Лучше идите сюда. Посмотрите, какие бывают настоящие виндсерферы!

– Ну и какие же? – равнодушно спросила Катя, присаживаясь в общий круг, предварительно выбрав место, максимально отдаленное от Игоря.

– Смотри, – Рита, не отрывая горящего взгляда от фотографий, сунула ей одну в руку. – Вот это – слаломная доска, короткая. Мы на таких приблизительно и катаемся. А вот это – длинная доска, то есть швертовая. Вот это на мой взгляд самая лучшая доска! Смотри, какой парус! Анатолий Григорьевич говорил, что такой доской нужно специально учиться управлять.

– Он нам пообещал, что научит, если мы захотим! – гордо добавил Игорь.

– А чем же они лучше слаломных? – спросил Костя.

– Ну, во-первых, на более устойчивых швертах можно перемещаться как твоей душе угодно, безо всяких ограничений! Во-вторых, она меньше, чем слаломная, зависит от силы ветра, поэтому на ней можно кататься даже по реке!

– Да к тому же, на ней можно участвовать в гоночных соревнованиях, – вставил Родион.

– А на коротких что, нельзя?

– Слаломные предназначены для другого, – снисходительно объяснил Илья. – Высшим пилотажем с такими досками может быть, к примеру, высокое сальто в пенном прибое! Это совсем другой профиль, как видишь.

Костя просмотрел фотографии и многозначительно посмотрел на ребят и вкрадчивым голосом произнес:

– А вам никогда не хотелось узнать о том, как этот спорт начался?

Все дружно подняли головы и уставились на Костю.

– Ты что, лазил в Интернет по этому поводу? – осторожно спросил Игорь, который знал друга намного лучше других.

– Угадал! – просиял Костя.

– Так выкладывай скорее, чего же ты ждешь?! – набросились на него ребята. – Ясное дело, нам интересно все знать о виндсерфинге!

И тогда Костя поведал друзьям много интересного из истории этого вида спорта. Конечно, Анатолий Григорьевич рассказывал им на занятиях о том, как возник виндсерфинг. Но новейшая информация, которую вытащил Костя из Интернета, значительно пополнила и даже пролила свет на некоторые неясности по этому поводу.

Например, Анатолий Григорьевич говорил, что виндсерфинг родился в 60-х годах в результате совместного творчества двух увлеченных людей, проживающих в Южной Калифорнии, Джеймса Дрейка и Фреда Пейна. Один из них мечтал об океанских гонках на яхтах, а другой хотел промчаться на серфере по морской волне. Однажды в процессе обмена собственными мечтаниями у них возникла блестящая идея – установить на доску для серфинга небольшой парус от швертборта. Несколько неудачных попыток все же привели их к созданию настоящего виндсерфа с оптимальной конструкцией.

Но Костя со своей пронырливостью выяснил, что идея «свободного паруса» на доске родилась значительно раньше, еще с 1948 года – в голове Ньюмена Дэрби, который и начал производить первые борды, начиная с 1964 года. Имя Дэрби было утеряно со временем, но благодаря American Wivdsurfer Magazine, специальному журналу серфингистов, восстановлено для истории виндсерфинга.

Расцвет этого вида спорта приходится на 80-е годы, когда большинство людей, имеющих возможность выбираться к морю, стремились приобрести свой виндсерфер, или хотя бы разочек попробовать оседлать непокорную волну. А в 1984-м году в Лос-Анджелесе виндсерфинг получил олимпийский статус. С того времени конструкция виндсерферов неутомимо совершенствовалась, скоростные возможности все более возрастали, что позволяло любителям парусных гонок устанавливать рекорды, до 36 узлов. «А в наши дни, – Костин указательный палец взметнулся в высь, – в наши дни скорость отчаянных виндсерфингистов переваливает порой за 40 узлов!»

– Интересно, а в нашей стране было подобное массовое увлечение? – спросила Рита. – Или российские экстремалы лишились столь шикарного удовольствия в свое время?

– Что ты! – засмеялся Костя. – Разве наши пропустят что-то стоящее?! Я вычитал одну забавную историю, как начинался виндсерфинг в России, а точнее – в Москве…

– В Москве? – перебила его Катя. – Где же в Москве можно плавать на парусных досках?

– В принципе, для виндсерфинга достаточно располагать любым водоемом шириной в 200-300 м и глубиной чуть больше метра. Конечно, по волнам в такой лужице не поскачешь, но просто покататься можно, а для начинающих подобный способ – самый приемлемый вариант, – сказал Родион.

– Да, так вот, – продолжал свой рассказ Костя. – В начале 70-х годов несколько москвичей-авантюристов, насмотревшись по телевизору передач об экстремалах, проживающих за рубежом и располагающих гораздо большими средствами и возможностями для катания на парусных досках по волнам океана, заразились этой идеей и решили реализовать ее в действительность в суровых московских условиях. Стояла зима. Московские экстремалы той противоречивой эпохи собственноручно смастерили некое подобие парусных досок и, с трудом дождавшись вскрытия Москвы-реки, пустились в плавание.

Надо отдать должное их настойчивости. И что бы вы думали?! Тяжеловесные и неповоротливые виндсерферы, изготовленные кустарным способом сумели-таки с достоинством удержаться на поверхности воды вместе с их владельцами и даже доплыть в назначенное место!

– Здорово! – в голосе Ильи слышалось неподдельное восхищение. – Это надо же! Вот нам бы так – придумать что-нибудь новенькое, стать родоначальниками, так сказать, нового вида спорта или еще чего. И чтоб потом этим увлеклись практически все в нашей стране, а то и в мире!

– Все бы тебе только выделиться! – засмеялся Костя. – Наверно, увидеть собственное имя в каком-нибудь почетном списке для тебя – высшее счастье!

– А что в этом плохого? – удивился Илья. – Я же не только для себя стараюсь, но прежде всего для общества!

– Согласен, – кивнул головой Игорь. – Ты готов совершить подвиг, но с непременным условием, чтобы твое имя не осталось утерянным в веках, как это случилось с этим Дорби, или как там его…

– Дэрби, – поправил его Костя. – Но, кстати о виндсерфинге, я не рассказал вам самого интересного.

– О чем же? – судорожно зевнула уставшая за день Катя. – Может, ты расскажешь об этом в следующий раз, а сейчас мы с Ритой пойдем спать?..

– Нет-нет, – поспешно возразила ее неутомимая подруга. – Ты всегда так: сначала заинтриговываешь, а потом уходишь в тень. Не выйдет! Выкладывай!

– Да я просто хотел вам сказать, что на парусной доске можно путешествовать! – сказал Костя.

– И как далеко можно на ней уплыть? – поинтересовался Родион.

– А это уж кто на что способен! Например, две отважные молодые швейцарские спортсменки (если не ошибаюсь, одной из них было 24 года, а второй и того меньше – всего 18 лет) однажды обогнули собственную страну на доске-тандеме с двумя мачтами. А француз Арно де Роснэ покорил меня настолько, что я даже запомнил его имя! Он промчался через пески Сахары на роликовом шасси с парусом от виндсерфера, а потом вдобавок переплыл на парусной доске Берингов пролив в 96 километров шириной.

– Вот это да! – вся компания прониклась единым духом восторга.

– Эти французы вообще просто молодцы в отношении этого вида спорта. Другой, например, сумел обогнуть на виндсерфере мыс Горн, который, как вам известно, является самой южной точкой обитаемых континентов нашей планеты.

– Может, и нам что-нибудь обогнуть? – в шутку сказал Родион. – Тогда наши имена тоже будут внесены в список отважных путешественников, прославимся навек!

Глаза Ильи как-то странно сверкнули. «А это идея, – подумал он. Хорошо бы как-нибудь ночью увести доску и уплыть вдаль! Пускай потом ищут!»

– Что это ты задумал? – словно прочел его мысли Родион.