Шкатулка с неприятностями - Усачева Елена Александровна. Страница 12

Глава 7

Проклятая пьеса

– Дуська-то наша с балкона упала!

Мама утирала слезы платком, а они все текли и текли из ее покрасневших глаз.

– Когда? – Вовка тяжело опустился на стул. За сегодняшний бесконечный день он страшно устал.

– Утром, – всхлипнула мама. – Тетя Клава видела. Говорит, разбилась насмерть.

– Ага. – Маркин зевнул. – Насмерть. – Ботинок с левой ноги сниматься отказывался. – Нашла кого слушать! Я нашу Дусю только что видел, чуть домой ее не принес. Собака ее испугала. Завтра, наверное, вернется. Да я ее сегодня весь день встречал, только никак не мог до квартиры с ней дойти. Пусть твоя тетя Клава не выдумывает.

– Но она сама… – Мама перестала плакать и во все глаза уставилась на сына.

– Я тоже сам… – вздохнул Вовка. Ему даже есть не хотелось, только спать, вот до чего он устал. – Вернется она. – Зевок чуть не свернул ему челюсть. – Побегает и вернется. У кого-то лягушки в январе квакают, а у нее в январе март наступил!

– Может, ты перепутал? – с надеждой в голосе спросила мама.

– Мама, нашу Дусю ни с кем спутать нельзя! – отрезал Вовка и поплелся в свою комнату.

Никогда с ним такого не было. Маркин буквально провалился в сон. Всю ночь он бродил по каким-то пещерам, где в котлах варили зелья уродливые ведьмы. Они бросали в кипящую воду жаб, змей, мышей, сыпали из рваных рукавов какие-то порошки и опускали туда иссохшие ветки с побуревшими листочками. Все это перемешивалось деревянным посохом, который самостоятельно орудовал в чане, а ведьмы в это время летали по воздуху вокруг костра и завывали:

«Сомкнемся в пляске круговой!»

Когда они в третий раз произнесли свое заклинание, посох ударил по чану, и зелье опрокинулось на землю. Завороженный Вовка смотрел, как черная вонючая жижа растекается по полу пещеры, как она подбирается к его ногам. И вроде бы надо бежать, спасаться, но Маркин все стоял и даже не думал двигаться с места.

Как только зелье коснулось ботинок, Вовка почувствовал, что он проваливается. Он с ужасом оглянулся и увидел, что находится уже не в пещере, а по колено стоит в чавкающей трясине. Холодная противная болотная вода забралась в ботинки, выше, выше… начала морозить коленки.

Холод заставил Маркина двигаться. Он стал хвататься за травинки и тонкие веточки в надежде выбраться, но все это рвалось и ломалось у него под руками.

И вот когда болотная трясина уже сдавила его грудь и руки больше не находили никакой опоры, по его лицу провели чем-то пушистым. От этого движения защекотало в носу, и Маркин чихнул, отчего чуть не погрузился в трясину с головой.

Хохот ведьм смолк. Вместо противных взвизгиваний он услышал знакомое урчание.

– Д-дуся, – прошептал Вовка.

Кошка перепрыгнула с кочки на кочку, принюхалась, недовольно поджала ушки. Зеленые глаза посмотрели Маркину прямо в лицо. Перед своим носом он увидел хвост. Словно кошка предлагала Вовке схватиться руками за ее хвост и так спастись из болота.

– Дуся, ты что? – Маркин отлично знал, что Дуся не выносит, когда ее трогают за эту часть тела. Да и сколько потребуется сил, чтобы вытащить такого здорово парня, как Вовка, из трясины? Не одна кошка, а и пятьсот не справятся с этим!

Дуся возмущенно фыркнула и стукнула Маркина хвостом по лбу.

– Ладно. – Вовка выбросил вперед руку. – Только потом не ругайся.

Маркин ожидал всего, что угодно, но не того, что произошло.

Почувствовав, что ее держат, Дуся пошла вперед, и Вовка выбрался из трясины, вот уже он идет по земле, вот уже болото сменяется травкой, становится светлее, вот уже поют птички…

От радости Маркин подхватил кошку на руки, поцеловал ее в мохнатую мордочку, прижал к себе, закрыл глаза. И тут же повалился на зеленый бугорок, уснув мгновенным сном усталости.

Проснулся Вовка от того, что Дуся урчала ему прямо в ухо. Он попытался отодвинуться от нее, но она затарахтела настойчивее, словно была не кошкой, а телефоном.

Телефоном?

Вовка с трудом разлепил глаза. Телефонная трель разливалась по квартире.

Что за манера звонить в такую рань?

– Кому там не спится? – прошептал Маркин, со сна пытаясь сообразить, в какую сторону ему кидаться.

Телефон звонил.

Поднимая трубку, Вовка был готов к тому, что услышит сигналы отбоя.

– Маркин, ты там оглох? – раздался сердитый голос Генриетты Карповны. – Что у тебя творится?

Вовка испуганно оглянулся, ожидая увидеть что-то страшное. Но все было в порядке – коридор, тумбочка, ковровая дорожка. В новом трюмо отражалась вполне знакомая физиономия – его собственная, только немного сонная и помятая.

– Ничего не творится, – честно признался он. – Я, наверное, проспал.

– Проспал, проспал, – заверила его учительница. – Можешь спать дальше.

– Да я сейчас, – заторопился Вовка. – Я и не спал вовсе!

– Короче, Маркин, – остановила его метания Генриетта Карповна, – если у тебя все в порядке, то сиди дома и никуда не выходи. Понял меня? Будь у телефона, чтобы я тебя в любую минуту могла найти. А то взяли моду – пропадать!

– Патиссон? – догадался Вовка.

– Патиссон, патиссон… Тьфу ты, что вы меня путаете! – надрывалась трубка. – Какой патиссон? Маркенсон пропал! Маркушин с Маркеловым в больнице! Мы на карантине. Никто никуда не ходит!

– На карантине? – как эхо, повторил Маркин.

– Да, ваш класс и пятый «В». Там у них тоже пара ненормальных нашлась. Все о каком-то проклятии твердят! Короче, Маркин, не забивай мне голову ерундой. Она и так кругом от всех вас идет. Если я позвоню и тебя не окажется дома, не знаю, что с тобой сделаю! Понял? Кстати, ты не выяснил, кто тебе записку с угрозой прислал?

– Ведьмы, – машинально ответил Вовка.

На том конце провода повисла пауза.

– Слушай, а у тебя все в порядке? – осторожно спросила учительница. – Голова не болит? Видений никаких нет?

Маркин постучал по лбу костяшками пальцев. Вот дурак! Чуть себя не выдал. Разболтай он все – и через полчаса оказался бы в одной палате с Маркеловым и Маркушиным!

– Я пошутил, – заторопился Вовка. – Я же говорил, что это Серега Минаев. Он тоже пошутил.

– Шутники! – в сердцах произнесла Генриетта Карповна. – Маркушину и Маркенсону тоже он писал? Да за такое из школы выгонять надо! У бабушки Маркенсона чуть инфаркта не было, когда она эту записку прочитала. Оба в понедельник ко мне, с родителями! Понял? К директору вас поведу, пусть он сам с вами разбирается! А до понедельника чтоб был дома!

Вовка готов был проглотить свой болтливый язык – надо же такое брякнуть! Теперь ему и от директора достанется, и от Минаева.

– Короче, Маркин! – снова возник в трубке голос учительницы. – Если к тебе заявится Маркенсон, гони его в три шеи домой. Тоже мне, нашли моду, чуть что – пропадать! Я вам попропадаю!

Генриетта Карповна разошлась не на шутку. Вовка трубку подальше от уха отодвинул, чтобы не оглохнуть. Вскоре по коридору разлились благостные сигналы отбоя, и Маркин облегченно положил трубку на место.

Что же, во всей этой истории есть один положительный момент – сегодня должна была быть география, к которой Вовка из-за вчерашней сумятицы не успел подготовиться.

Радость от свободного дня постепенно сменилась тоской. Дома делать было нечего. Маркин повалялся на диване, попереключал каналы телевизора, произвел две ревизии холодильника…

Часовая стрелка лениво подбиралась к одиннадцати.

А на улице сновали машины, ходили люди. У всех были какие-то срочные, безотлагательные дела.

У Вовки тоже было дело, но куда с ним податься, он никак не мог решить. Маркин уселся в кресло и задумался.

Что мы имеем? Клад закопан обратно. Обладание сокровищами для Хрусталевой с Манькой не прошло бесследно – колдунья таки добралась до них. Хорошо хоть, девчонки живы остались. Пострадали все Владимиры из шестого «А» класса. Пока вроде в их классе обошлось без жертв. Только Маркенсон-патиссон куда-то пропал. Наверное, наслушался голосов и сбежал. Ничего, побегает и вернется.