Экзамен на выживание - Багров Кирилл. Страница 25

Родственники пропавших детей, находившиеся в разных точках города, независимо друг от друга испытывали одни и те же чувства, одинаково хватались за сердце и капали успокоительные капли в кружечки с водой. Всех их, таких разных и преимущественно незнакомых между собой, в один миг объединило общее несчастье. Паника потоком вырывалась из открытых форточек их квартир и улетала ввысь, сливаясь с другими потоками и обволакивая все небо.

Запоздалые прохожие чувствовали в атмосфере какое-то напряжение, поднимали взгляд к небу, видели там надвигающуюся с горизонта черную тучу и торопились по домам, наивно принимая это явление за обычную грозу. Людей так легко обмануть, придав необычному традиционный, привычный вид! Но достаточно было взглянуть на вздыбленную шерсть бездомной кошки, которую частенько подкармливала Рита, или услышать жалобный вой собаки Игоря, как сразу становилось понятным, что это никакая не гроза, а скопившаяся паника и тревога, обещающая пролиться на головы мирных и ничего не подозревающих горожан шумным июньским дождем.

Катина мама, поздно вернувшаяся со спектакля, отреагировала на страшную весть об исчезновении дочери на удивление спокойно и сдержанно. Но, положив дрожащей рукой трубку телефона, она подошла к окну, замерла и не двигалась несколько часов, слушая грозовые раскаты, шум отвесного ливня и оглушающий стук собственного сердца. Дома никого больше не было, поэтому истерических сцен с характерными изломами рук играть не требовалось. Катина мама добровольно осталась наедине со своей тревогой. Звонить она никому не стала: она всегда старалась избавить близких людей от лишних волнений. «Все обойдется», – глядя сквозь стену воды за окном, думала она.

Валерий Олегович, отец Игоря, будучи натурой горячей и нетерпеливой, то и дело порывался набрать номер городской спасательной службы, но накопленный с годами опыт и приобретенное рационалистическое мышление убеждали его в том, что эта идея абсурдна. Он даже не сможет вразумительно объяснить спасателям, в каком районе пропали ребята, не сможет показать им маршрут похода. Да что там маршрут! Валерий Олегович, к собственному стыду, не помнил даже координат конечного пункта!

Родители Риты держались стойко. Они-то как никто другой отлично знали непокорный и буйный характер своей дочери. Отчаянная девчонка не раз попадала в такие переделки, от одной мысли о которых у мамы едва не седели волосы, но Рита всегда с достоинством выбиралась из всех передряг. А этот случай не такой уж и опасный: подумаешь, не пришли в назначенный срок! Мало ли что может случиться с детьми в лесу! Может, напутали с маршрутом, поэтому и задержались… В конце концов, их дочь там не одна, а вместе с друзьями. Последнее обстоятельство утешало Ритиных родителей гораздо эффективнее валериановых капель, так как эта неразлучная пятерка последние два года доказала всем, что они – настоящие друзья, способные выручить друг друга в любой ситуации.

У Ильи дома была только бабушка: его родители, как всегда, уехали в очередную командировку. Выяснив, что кроме пожилой женщины в доме больше никого нет, Сергей Викторович не хотел поначалу информировать ее о случившемся в опасении за слабое сердце старушки. Но бабуля Ильи, в годы молодости огонь-девка, и сама догадалась, что с ребятами что-то произошло, раз внука до сих пор нет дома. Выспросив у предельно корректного и тактичного руководителя об обстоятельствах поподробнее, бабушка удалилась в спальню молиться. Она-то знала, что Господь не оставит ее внука, а вместе с ним и его друзей.

До родителей Кости Сергей Викторович дозвониться не смог. К счастью, они находились на даче, и благодаря этому руководитель избежал еще одного неприятного разговора. Зато следующий звонок с лихвой компенсировал это упущение: на его несчастную голову обрушился поток обвинений и угроз со стороны родителей Славика, которые с самого начала не хотели, чтобы их сын пускался в это опасное и совершенно ему не нужное путешествие, которое придумали какие-то идиоты, исключительно преследуя корыстные цели и собственную выгоду!

Дома у Славика поднялся целый переполох: мама, папа, дедушка, бабушка, младшая сестра и приехавший погостить двоюродный дядя – каждый вносил свою посильную лепту в процесс взращивания паники. Плоды этого ядовитого «растения», пустившего свои корни довольно глубоко и не позволявшего ни одному из членов семейства подумать о чем-либо, кроме исчезновения драгоценного Славика, пришлось пожинать сполна: маму увезли на скорой помощи с сердечным приступом, у сестренки разыгралась астма, у бабушки – подагра, постоянно путавшейся под ногами собаке отдавили лапу… Разумеется, весь этот бардак сопровождался соответствующей озвучкой – стонами, ахами, охами, криками, причитаниями, рыданиями и отчаянным собачьим визгом.

С мамой Вадима Сергей Викторович был знаком лично. Он знал ее как неуравновешенную, вспыльчивую даму, питающую фанатичную любовь к сыну и способную в случае надобности пойти на какие угодно жертвы во благо родного детища. Перспектива стать одной из вышеупомянутых жертв Сергея Викторовича не прельщала. В данной ситуации эта женщина запросто могла поднять на уши все городское правительство, что было крайне нежелательно для руководства Школы Выживания, функционирующей в городе на правах частного предприятия и уже имевшего в связи с этим некоторые проблемы.

Характер вышеупомянутой родительницы был, по мнению Сергея Викторовича, веским поводом для того, чтобы отложить звонок на неопределенное время. «В случае чего, подумал он, скажем, что ребята ночуют сегодня с нами. А завтра утром мы их непременно найдем! В вертолете полечу я сам, лично! А этого кретина-пилота придется уволить…»

Сергей Викторович подлил в кружку с заваркой еще кипяточку. Было приятно попить горяченького в теплой уютной хижине лесника, глядя на покачивающиеся от ветра ветви деревьев.

– Какое счастье, что грозовая туча не добралась до здешних мест! – произнес он вслух.

– Да, бедным детишкам пришлось бы несладко, – согласился с ним один из коллег, сидевший за противоположным краем стола.

– Через час-другой заморосит, – добавил скрипучим голосом хозяин-лесник. – Намокнет все, земля впитает влагу – им даже сесть негде будет.

– Вот вы, Федор Михайлович, хорошо знаете здешний лес… – начал Сергей Викторович.

Старик тут же его перебил с лукавой ухмылкой:

– Знаю, сынок, а как же! Я-то сам завсегда из лесу выберусь, потому как вырос неподалеку в глухой деревне. С детства все тропинки, все полянки, все ягодники и грибные места – все знаю! Но, попроси ты меня найти человека в этом лесу, я тебе в этом не помощник! Это все равно, что попросить меня найти иголку в стоге сена! Глухой лес, сынок. Поэтому вы и с вертолета ничего увидеть не можете, кроме сплошной, неразрывной полосы верхушек деревьев.

– Кстати, Серега, найти иголку в сене очень даже легко с помощью магнита! – сказал лысоватый коллега с брюшком, выглядывая из-за занавески, служившей в жилище лесника дверью между смежными комнатами. – Это не наводит тебя ни на какую мысль?

Сергей Викторович задумался:

– Ты хочешь сказать, что раз мы не можем их найти, значит они должны сами выйти на нас. Но что использовать в качестве магнита? Если только дать ребятам какой-то опознавательный сигнал, который они смогли бы увидеть с любого места, где бы ни находились и на который могли бы ориентироваться… Но какого рода должен быть этот сигнал? Световой, звуковой?

– Да любой! – вставил свое веское слово с противоположного края стола другой коллега, размешивая в кружке сахар чайной ложечкой. – Главное, чтобы продолжительный, а не кратковременный!

Сергей Викторович наморщил лоб и почесал в затылке, напряженно и мучительно размышляя. Но ничего так и не придумал.

– Ночью хорошо бы пустить яркий столб света. Они хоть и не будут продвигаться по лесу в темноте, но во всяком случае смогут сориентироваться и понять, как далеко они находятся от нас. Яркий свет будет хорошо виден на темном фоне неба… – сказал коллега и окончательно вошел в комнату, отодвинув занавеску.