Ведьмы. Страница 3

Мне не было ещё и восьми лет, а я уже дважды встречал ведьм. От первой мне удалось улизнуть невредимым. Но вторая встреча кончилась не так благополучно. Может быть, читая эти строки, вы невольно вскрикнете или задрожите. Обязательно так случится! Но всё же я должен рассказать вам всю правду. И главное — это то, что жизнью я целиком обязан своей чудесной бабушке. Благодаря ей я сейчас жив и здоров и рассказываю это вам, каким бы странным всё случившееся со мной ни казалось.

Моя бабушка родом из Норвегии. Вот уж кто знает о ведьмах предостаточно, так это жители Норвегии, с её тёмными глухими лесами, заснеженными горами и ледниками. Наверное, именно там и обитают ведьмы. Мои мама и папа тоже были норвежцами, но папа работал в Англии, где я и родился.

В общем, жили мы в Англии. Там же я пошёл учиться в английскую школу, но дважды в год, на Рождество и летом, мы ездили в Норвегию навестить бабушку. Эта пожилая леди, как я думаю, была единственной родной душой нашему семейству, больше родственников у нас не было.

Бабушка приходилась моей мамочке мамой, и я просто обожал её. Когда мы бывали вместе, мы могли болтать с ней обо всём на свете на двух языках сразу, легко переходя с норвежского на английский, даже не замечая этого. Нам было так хорошо вместе! Иногда мне казалось, что с бабушкой я чувствовал себя лучше, чем когда находился рядом с мамой.

Вскоре после моего седьмого дня рождения мы снова отправились в Норвегию провести рождественские праздники в бабушкином доме. И вот тут-то всему хорошему пришёл конец.

Когда наша машина морозным днём мчалась севернее города Осло, её неожиданно занесло на скользкой дороге и она перевернулась, рухнув в каменистое ущелье. Я-то сидел сзади, мама и папа крепко пристегнули меня ремнями, и со мной ничего не случилось, если не считать ушибов на лбу. А мама и папа погибли.

Не могу я вспоминать об этом ужасном дне. Меня до сих пор бросает в дрожь при мысли о случившемся. Очнулся я, разумеется, в бабушкином доме. Вдруг всё осознал, ощутив тёплые бабушкины руки, крепко меня обнимавшие. Мы оба горько-прегорько плакали. Плакали всю ночь напролёт...

— Что же нам теперь делать? — всё время повторял я сквозь слёзы.

— Ты останешься у меня, будешь жить здесь, я буду за тобой ухаживать.

— И я больше не вернусь в Англию?

— Нет, — сказала бабушка. — Я не смогу туда уехать. Когда моя душа вознесётся на небеса, земля Норвегии примет моё тело.

А потом некоторое время спустя, чтобы как-то отвлечься от нашего непреходящего горя, бабушка стала рассказывать мне увлекательные истории. Как хорошо умела она их рассказывать! Слушая бабушку, я забывал обо всём на свете, душа моя замирала. Но особенно взволновали меня её истории про ведьм.

Оказалось, что бабушка отлично осведомлена о жизни этих созданий, и постепенно она убедила меня в том, что истории про ведьм — не какие-нибудь детские россказни. Никто не придумывал их, это была реальность. Все рассказанные ею события действительно происходили. Всё, что она говорила мне о ведьмах, было из реальной жизни, так что я был просто обязан поверить каждому её слову. Но самым ужасным оказалось то, что ведьмы не исчезли, они существуют и поныне живут среди нас, рядом с нами. И в это мне тоже надлежало поверить.

— Бабушка, но ты говоришь мне правду? Это действительно всё так? Всё по-настоящему?

— Милый мой, — отвечала бабушка, — поверь, ты ничего не сумеешь добиться в жизни, если не научишься узнавать ведьм среди людей и ловко избегать их козней.

— Но ты ведь сама мне рассказывала, что ведьму невозможно отличить от обычной женщины! Как же мне быть?

— А ты меня послушай, — ласково объясняла бабушка, — и запоминай хорошенько всё, что я скажу. А потом уж, перекрестившись и попросив у небес помощи, полагайся на свою судьбу.

Мы сидим с бабушкой в просторной гостиной её уютного дома в Осло. Я уже собрался идти в спальню. Занавески на окнах бабушка никогда не задёргивала, и я видел падающие снежные хлопья за окном, медленно летящие, такие большие на фоне непроглядной ночной тьмы.

Моя старенькая бабушка, морщинистая, ужасно полная, закутанная в кружевное одеяние серого цвета, важно восседала в своём любимом кресле, хотя оно было и тесновато ей, так что даже мышка не уместилась бы рядом. А я, кому совсем недавно исполнилось только семь лет, примостился у её ног на полу, в ночной пижаме и тапочках, кутаясь в свой халатик.

— А ты можешь поклясться, что не морочишь мне голову? — настаивал я. — Поклянись, что ты не дурачишь меня!

— Поверь мне, — отвечала бабушка, — я знаю не меньше пяти реальных случаев, когда дети исчезали, пропадали навсегда и больше их уже никто не видел. Их, разумеется, забирали ведьмы.

— А мне почему-то кажется, что ты просто пугаешь меня, — возражал я упрямо.

— Нет, нет, — отвечала мне бабушка, — я хочу быть уверенной, что с тобой ничего не случится. Ведь я люблю тебя и хочу, чтобы мы всегда были вместе.

— Ну, тогда расскажи мне об этих детях, которые исчезли, — попросил я.

Моя удивительная бабушка была, наверное, единственной на свете бабушкой, курившей сигары. И вот она зажгла сигару, длинную и тёмную (мне казалось, что дымок от неё попахивает горелой резиной), и начала рассказывать:

— Первого ребёнка, который исчез неизвестно куда, звали Ранхильд Хансен. Это была девчушка лет восьми, она играла на лужайке вместе со своей маленькой сестрой, а их мама пекла хлеб на кухне. Вот мама вышла на улицу, чтобы подышать воздухом, и спрашивает малышку:

«А где наша Ранхильд?»

«Её увела с собой какая-то высокая леди», — отвечает дочь.

«Что за леди?» — удивляется мать.

«Высокая леди в белых перчатках», — объясняет девочка.

И с тех самых пор, — сказала мне бабушка, — никто больше не видел бедной Ранхильд.

— А её искали? — спросил я.

— Ещё бы! На много километров вокруг. Весь город помогал искать её, но девочку так и не нашли.

— А что же случилось с остальными пропавшими детьми?

— Они исчезли так же, как и Ранхильд. Каждый раз какая-то незнакомая леди проходила мимо того дома, из которого пропадали дети.