Мир на ладони - Малинина Ольга. Страница 30

Конечно, школа доставляла много самых разных хлопот, но даже они не могли отвлечь. Даша думала, какой он, ее герой, в каком мире этот Ле-сим мог бы жить, и есть ли у него кто-то близкий...

И все-таки Даша чувствовала, что сбивается с главной мысли. В своем герое она все больше и больше узнавала своего бывшего одноклассника Сережу Карцева, и некуда было ей от этого деться. Она сама не замечала, как «Знаки Оракула» исполняли свое предначертание. Так все и было: она снова и снова, будто по кругу, возвращалась в своих мыслях к Сереже, и где-то, неизвестно с какой стороны, тянулась линия между ней и Антоном.

И, в угоду судьбе, в школе шестым уроком ей предстояла зачетная работа по геометрии.

– Вот интересно, почему это параллельные линии не пересекаются? – спросила она у Антона, который и без этих вопросов начинал бояться всего того, что связано с математикой.

– Как думаешь, сдашь зачет или нет? – волновался он.

– Не знаю, – ответила Даша. – Ну почему?

– Даша, отстань. Откуда мне знать, почему параллельные линии не пересекаются. Я в этой геометрии, как в городе слепых.

– Странно, а почему ты так сказал? – не могла угомониться Даша. – В городе слепых...

– Просто так, – отговорился Антон, – в кино одном слышал.

– Знаешь, у меня такое ощущение, что ты не очень-то хочешь со мной разговаривать, – сказала она и, посмотрев в окно, вдруг загрустила.

– Ты задаешь странные вопросы, а потом обижаешься, – пытался оправдаться Антон. Но Даша была скорее всего обижена на саму себя. «Ну в конце-то концов! Я же не Евклид!», – подумала она и открыла задачник по геометрии. А Антон и вовсе не стал раздумывать – он сел за парту с нехитрым ярлыком «здесь сидит отличник».

Она решила: «Все. Надо что-то менять». Разговор с родителями был просто невыносим. Марина Васильевна напрасно пыталась понять, почему ее дочь желает уйти из своей школы в другую. И проницательный Петр Александрович с намеком у дочери спросил, все ли у нее в порядке, не обижает ли ее кто-нибудь. Но Даша была настойчива, и чем больше родители упорствовали, тем с большей уверенностью предъявляла она свое требование поддержать ее в этом деле.

В итоге, после трех мучительных дней деликатного спора, Даше удалось отыграть свое небольшое право поменять школу. Она уже думала, что за выходные умрет от нетерпения – со следующей недели ее ждала новая школа, новые лица.

«Может быть, мне позвонить ему?» – предположила она, все также думая о Сергее. В этот день было невозможно сидеть дома. Она решила навестить Лидию и маленького Димочку. Накинув на себя верхнюю одежду, Даша прислонила к левому уху телефонную трубку и приготовилась набрать его номер, но, будто в каком-то наваждении, стала набирать совсем другие цифры. На том конце провода она услышала голос Антона:

– Да, я слушаю.

Даша забыла все слова, как будто, в самом деле с ней говорил не Антон, а Сережа. Она несколько секунд молчала.

– Алло-о...

– Это я, – решилась она наконец заговорить. – Антон, не звони мне больше. Я ушла из нашей школы. Не думай обо мне...

Короткие гудки разделили пространство на множество мелких, уже несклеиваемых частиц, и Даша, неправильно положив трубку, обулась и ушла из дома на целый день.

Лидия заметила, что Даша не такая, как обычно, и что как бы ей не хотелось казаться веселой и радушной, все равно сегодня она была не та. Однако Лида не стала ее пытать вопросами. Но Даше хотелось прояснить свои впечатления, поговорить хотя бы о своем рассказе.

– Я почти уже его закончила, – открыв фотоальбом, начала она, – но теперь не знаю, интересен он или нет.

– О чем он? – спросила Лида и предложила Даше апельсины.

– Спасибо. О Ле-симе, – ответила Даша. – Это герой. Он эльф с добрыми глазами и пушистыми ресницами. Завязка вся в его размечтинках.

Лида смотрела на нее так, словно та говорила на каком-то чужестранном языке, а Даша продолжала, все больше представляя себе своего героя:

– Размечтинки – это такие цветы. Их очень трудно раздобыть, и когда у Ле-сима эти цветы погибают, то он начинает страдать. Но он не может вечно грустить, поэтому идет их искать в другую страну. Вот.

– Даша, обязательно допиши свой рассказ, – посоветовала Лида, искренно удивляясь сказанному.

– А кому это будет интересно? – иронично спросила Даша.

– Сейчас это для тебя неважно, – заключила Лида.

Они долго рассматривали фотографии, и Даша даже не ощутила, как прошли сумерки. Димочка по-прежнему задавал свои бесконечные вопросы о звездах, об инопланетянах. Он уверял, что в любой момент сможет освободить своих дам, если вдруг они окажутся похищенными инопланетными существами.

* * * Даша проснулась рано. Но она открыла глаза только тогда, когда будильник умолк от своего механического нервного расстройства. Ей было безгранично интересно знать, каково это – начать все заново. Как ее воспримут в новой школе, будут ли у нее друзья или хотя бы враги. На всякий случай она надела свой сохранный знак. И хотя Дашу смешило собственное суеверие, она все-таки держала свой амулет «Якумамба» при себе, особенно в этот день.

Даша пришла на пятнадцать минут раньше. В классе, который она теперь должна была считать своим, было всего трое человек. Две высокие девушки с густо накрашенными ресницами и неимоверно худой, такого же роста парень. Она уверенно вошла, но как-то робко поздоровалась. Конечно, Даша не ждала теплых аплодисментов в свою честь, но от такого гробового молчания, которым ее встретили, ей стало жутковато. Она прошла в тот ряд, что у окна, а затем подошла к предпоследней парте и обратилась к теперешним одноклассникам:

– Здесь кто-нибудь сидит?

– Точно! Миронова Даша! – чуть не вскрикнул парень. – Вот это да! Девчонки, помните «Алису» за прошлый месяц?

Даша как никогда почувствовала себя пристыженной. Ведь на нее смотрели совершенно незнакомые люди. Они знали ее лицо, имя и фамилию. Какое-то неприятное ощущение разлилось по всему ее телу, будто она сейчас, в этот миг, оказалась совершенно обнаженной.

– Так что, здесь свободно или нет? – снова спросила она.