Куда уходит вчера - Бояндин Константин Юрьевич Sagari. Страница 28

Воину стало сильно не по себе. Именно Солнечный Лист и обнаружил Лигввир. Как такое может быть?

— С ним было восемь человек охраны, — продолжал генерал. — Сам Лигввир взял только двух помощников, людей верных и молчаливых. Мы ждали наступления с запада, и второй такой возможности у него могло и не быть.

— Не знаю, что там случилось, — завершил генерал. — Трое охранников повредились рассудком. Двое погибли, их тела не были найдены. Остальные не смеют рассказать, что именно случилось, поясняя, что их и всех их близких ждёт тогда страшная участь. На месте могильника осталась бездонная яма…

— Бездонная? — Ривллим поднял брови в удивлении.

— Бездонная, — кивнул генерал. — Я видел её, сайир, и не осмелился бы шутить о подобных местах. Если задержаться поблизости, изнутри слышны жуткие звуки. Если существуют демоны, то эта яма — вход в их жилище. Нам пришлось трижды проводить обряд очищения в ту ночь, и всё равно вокруг ямы на сотню шагов не осталось ничего живого. Даже варвары, эти не ведающие порядка разбойники, не осмелились к ней приближаться.

— Я отчасти виноват, — произнёс генерал после долгой паузы, наблюдая за Ривллимом, лицо которого окаменело. Альер поднял руку, предупреждая возражения. — Я знаю, что виноват. Но есть силы, справиться с которыми людям пока не дано.

…Когда генерал, прощаясь, сказал, что надеется на повторную встречу во время праздника, Ривллим вспомнил, что сайир обязан присутствовать на Оль — Алиор — должен участвовать в ритуалах. Пусть бы их было поменьше, чем в его время. Самые древние оказывались самыми утомительными.

Сайир — это, прежде всего, множество хлопот; это звание — надо подтверждать. Конечно, есть и приятные стороны. Хотя, что может быть приятнее добросовестной службы?

Ривллим неожиданно осознал, что это — то единственное, что как — то связывает его с тем Меорном. Кроме меча.

…В эту ночь ему снилось путешествие по тесному подземному ходу, который извивался во всех направлениях, иногда поворачивая вертикально вниз. Голос звал его, хорошо знакомый голос. Но всякий раз, когда воин пытался добраться до очередного поворота, за ним никого не оказывалось… и надо было двигаться дальше. Проснувшись, Ривллим понял, что плакал во сне.

День начинался скверно.

X

Мало того, что день начинался скверно, так ещё и с Фиар. Едва только воин позавтракал и собрался побродить по городу — развеяться — как в дом влетела бодрая, живая и недовольная девушка.

— Ноги моей не будет в той больнице, — заявила она вместо приветствия, переступая порог дома. — Дай ему волю, он меня там бы месяц мариновал. Одежду куда — то дели… — Фиар указала на новое платье. Судя по покрою, платье указывало на принадлежность к знатному роду. Ривллим подумал, что в новом платье она выглядит куда лучше, нежели в чёрной «коже», но не осмелился этого сказать. От него, правда, не требовалось говорить. Вероятнее всего, от него не требовалось и слушать.

— У тебя найдётся, чего поесть? — спросила Фиар, когда первая волна негодования рассеялась. Воин с обречённым видом сидел в кресле напротив. — Мне кажется, что я год голодала.

Пока воин, мрачнее тучи, готовил второй завтрак — вернее, второй завтрак на двух персон — Фиар успела ознакомиться с домом. Сама. Хвала богам, молча.

— Прекрасный дом, — заявила она, покончив с едой. Смотреть на неё было одно удовольствие: манеры её прекрасно соответствовали её облику. Воин и смотрел, — девушка не обращала на это внимания. — Большое спасибо, сайир. Думала, не дойду до тебя. Что собираешься делать?

— В три часа начинается Саннаи — Оль — Алиор, — ответил Ривллим. Раздражительность успела пройти. Похоже, от Фиар не избавиться. — До того момента я свободен. Хочу прогуляться к Камню.

— Камню? — взгляд Фиар отразил недоумение

— Летописному Камню, — пояснил Ривллим. — Я должен увидеть его.

— Оставить запись? — усмехнулась Фиар.

— Какая разница? — спросил воин резко, неожиданно для самого себя.

— В этом прошлом нас нет, — вздохнула Фиар, словно не замечая вспышки. — Ты ещё не понял? Зачем оставлять следы?

— Я не собираюсь исчезать бесследно, — ответил Ривллим угрюмо. — Может быть, тебя здесь и нет, но я — то есть, это точно.

— Ты уже узнал, что стало с Лигввиром?

Вместо ответа Ривллим молча поднялся, пристегнул ножны с Листом, надел успевшую высохнуть куртку и покинул дом. Когда через пять минут он оглянулся, Фиар, конечно же, шла следом. Бесшумно и не привлекая внимания. Воин надеялся, что она скажет хоть что — нибудь — будет повод выместить раздражение — но девушка не издала ни звука. Словно совершенно случайно им было по пути.

— Так и будешь следовать за мной по пятам?

Они вышли за пределы внешней стены. Небольшая поляна впереди была тщательно ухожена и высокий продолговатый камень — метров шесть высотой, толщиной в четыре обхвата — возвышался посередине. Священные знаки Хранительницы были повсюду. Под ногами в изобилии росли полевые цветы; воин двинулся медленно, стараясь не примять ни одного. Ему не было нужды оглядываться, чтобы убедиться, что девушка следует за ним.

— Тебя это раздражает?

Воин ответил, только когда подошёл вплотную к Камню. Не был он таким высоким в его время; врос в землю на человеческий рост. Ривллим прикоснулся к прохладной шершавой поверхности и оглянулся. Фиар сидела на валуне, среди высокой травы, и смотрела на Камень с любопытством.

— Послушай, Ф… — воин поперхнулся. — Думаешь, я сбегу? Откажусь от своего обещания?

Фиар пару раз хлопнула в ладоши.

— Прекрасно, сайир, — она улыбнулась, показав почти все зубы. — Дошли до первой буквы. Мне интересно быть поблизости от тебя.

— Хочу я того или нет?

— Сайир, — Фиар смотрела с сочувствием. — У тебя ужасный вид. Ты выглядишь, как привидение.

— А твоё присутствие меня излечит?

— Разумеется. Я буду напоминать тебе, где мы на самом деле. И ты перестанешь оглядываться на прошлое. Его нет, сайир. Оно осталось за стенами Шести Башен.

Воин долго смотрел на буквы, такие знакомые и чужие. Буквы, которые никогда не сообщат о Лигввире, сайире города Меорн; герое, защитившем город от нашествия с севера. А раз нет и не было Лигввира, то не будет и Ривллима.

— За стенами осталось то, ради чего стоило жить, — выговорил воин и взглянул Фиар в глаза. — Всё остальное — здесь.

— Вздор, — Фиар встала так резко, что Ривллим отшатнулся. — С тобой осталось то, с чем ты не пожелал расставаться. А что до смысла жизни… помоги мне, сайир, и спасёшь десятки тысяч… человек. Разве это плохо?

Воин вздрогнул, заметив паузу перед словом «человек».

Девушка отвернулась и быстро пошла прочь — ловко, не наступая ни на один цветок.

— Хелауа? — услышала она голос воина и оглянулась.

— Что?

— Мне показалось… что ты не совсем человек

Фиар ослепительно улыбнулась, прищуриваясь.

— Я человек, сайир… а ты называешь меня неизвестно чем.

— Я всего лишь оговорился, хелауа, — Ривллим поднялся. Хмурое выражение пропало с его лица. — Ты не сможешь переупрямить меня.

— Посмотрим, — Фиар подмигнула ему. — Посмотрим. Извини, что помешала.

Кивнув, она удалилась в сторону города. Ривллим ощущал себя неловко. Неловкость, впрочем, быстро прошла. Вместе с ней пропали воспоминания о неприятном сне. Очень хорошо. А теперь…

Он приподнялся на цыпочки и аккуратно выбил в камне свою подпись — руны «Р» и «М». Зубилом, предусмотрительно одолженным накануне.

Едва лишь он выбил последнюю чёрточку, грусть полностью покинула его; оставалось удивляться, откуда она взялась. Когда Ривллим вернулся домой, его ожидал стол, накрытый по меньшей мере на пятерых и скучающая Фиар во главе стола.