Блин и главная улика - Некрасов Евгений Львович. Страница 7

Блинкову-младшему стало ясно, зачем уголовник начал вторую Грязюкинскую войну. Еще месяц осады, и жители поселка будут кричать: «Не смейте судить нашего доброго, нашего замечательного Палыча! Верните его нам, пусть он будет начальником охраны. А Мильтонов, которые не поняли его милую шутку с захватом заложников, самих надо судить!»

И еще Блинков-младший понял: теперь он должен победить грязюкинцев, больше просто некому.

С малышами на руках он влетел во двор, под прикрытие дома, и закричал бежавшей следом Энни:

– Где винтовка?!

Вредная Ирка, само собой, не могла смолчать:

– А пушку не хочешь?! Погоди, придет Наталья Константиновна, она тебе даст и винтовку, и пушку противотанковую.

Но Энни была слишком зла на грязюкинцев, чтобы думать о том, что скажет ее мама.

– За мной! – бросила она Блинкову-младшему и кинулась в дом.

У милосерднейшей Натальи Константиновны, которая не могла обидеть даже комара, хранился целый арсенал далеко не игрушечного оружия. Только большинство людей покупает оружие, чтобы стрелять, а Милосерднейшая его отбирала, чтобы оружие не стреляло больше никогда. Она и у взрослого могла отобрать, а уж поселковых подростков разоружала постоянно. Самым богатым ее трофеем был тысячедолларовый охотничий арбалет, который безуспешно выклянчивал у нее обратно один банкир. «Можете подавать на меня в суд, – отвечала Наталья Константиновна, – только учтите: я расскажу судье, как вы стреляли уток не потому, что были голодный, а ради спортивного интереса». И банкир почему-то стыдился, хотя стрелял уток именно ради спортивного интереса и очень хотел пострелять еще.

В арсенале Милосерднейшей была роскошная немецкая пневматичка. Мальчишки, держитесь за стул, а то упадете: стозарядная! Блестящие хромированные шарики насыпались в магазин, а дальше нужно было только взводить рычаг для каждого выстрела. И это чудо конструкторской мысли просто валялось в прихожей. Блинков-младший, само собой, добрался до винтовки и успел пару раз пальнуть, прежде чем Наталья Константиновна ее отобрала и спрятала. Шарик так глубоко впивался в деревяшку, что его не было видно.

Сейчас Блинков-младший вслед за Энни ворвался в гардеробную Натальи Константиновны. Энни пошарила на верхних полках, сбрасывая на пол какие-то шляпы, и кинула ему винтовку.

– Держи! Только шарики мама выбросила, чтобы дети не проглотили. Я себе оставила горстку, потому что они красивые.

Скрывая разочарование, Блинков-младший высыпал Эннины шарики в магазин. Шесть штук. Мало!

От окна в комнате Натальи Константиновны остались одни зубастые осколки. Тем лучше, не нужно раскрывать раму. Блинков-младший решил стрелять из глубины комнаты, чтобы его не заметили грязюкинцы. Со второго этажа они были отлично видны – восемь человек.

Вожак стаи Петька, рисуясь, пулял из рогатки от бедра, как эсэсовец из автомата. Остальные постреливали вяло и все время оглядывались то на свои валявшиеся рядом велосипеды, то на дорогу. Наверное, они уже видели машину охранников и побаивались, но Петька не давал команду отступать. Понятно: хочет смыться в последнюю секунду, чтобы подразнить охранников.

Блинков-младший положил щеку на теплый пластмассовый приклад и стал целиться. Чудо, а не винтовка. Для щеки специальная ямочка, как у скрипки.

– Прямо в лоб Петьке залепи! – толкала его под руку Энни.

– Не мельтеши, – сказал Блинков-младший и мягко потянул спусковой крючок.

Он, разумеется, не с.обирался стрелять никому в лоб. (Да и Энни не стала бы подбивать его на такую глупость, если бы сообразила, что можно нечаянно выбить кому-нибудь глаз.) Цель у Блинкова-младшего была поважнее. Если шарик пробьет велосипедную шину, это может решить исход Грязюкинской войны.

Палец на спусковом крючке выбрал слабину, нажал чуть сильнее… Бац! Мимо. Похоже, шарик врезался в раму велосипеда, потому что Петька обернулся на звук. А самые слабонервные из стаи уже поднимали свои велики – наверное, машина охраны совсем близко.

Блинков-младший торопливо взвел рычаг винтовки и прицелился во второй раз. Почему-то ему вспомнился ненормальный полковник со своими тремя секундами. Его бы сюда. Это не из пистолета палить в упор, кто быстрее.

Выстрел! Задранное к небу переднее колесо Петькиного велика чуть провернулось. Блинков-младший готов был поклясться, что попал! Но с шиной на первый взгляд ничего не случилось. Если даже в ней появилась дырка, ее было невозможно рассмотреть без бинокля.

В оконный проем вплыла пылящая машина, и грязюкинцы вскочили на свои велосипеды. Блинков-младший успел вдогонку выстрелить Петьке в заднее колесо, но на этот раз не был уверен, что попал.

– Что-то я не заметила раненых и убитых, – съехидничала Энни. Общение с Иркой никому не идет на пользу.

В этот момент Петька, который уже въехал на тропинку в картофельном поле, запетлял, забалансировал и свалился с велосипеда! Машина охраны влетела на грядки и сразу же забуксовала. Но путь к бегству Петьке был отрезан.

Вожак грязюкинской шпаны не убегал. Все еще лежа на земле, он покрутил переднее колесо велосипеда. Блинкову-младшему стало видно, что шина соскочила, обнажив блестящий обод. Соскочила – значит, дырявая.

Не веря своей удаче, охранники посадили Петьку в машину и как пушинку выволокли ее со вспаханной земли. Большой трудовой успех, как говорит мама, когда задерживает очередного террориста. Велосипед они догадаются взять или нет? Ага, догадались. Усевшись в машину, один охранник высунул руку в окошко и подхватил велик за раму. Так и поехали. Ничего, им недалеко.

– Влетит мне от мамы за то, что мы винтовку взяли, – без сожаления сказала Энни, преданно глядя на Блинкова-младшего.

Вот уж кто был готов за ним в огонь и в воду! Причем безо всяких вопросов – не то что Ирка. И еще Энни была красивая и такая начитанная, что без запинки произносила «социокультурный феномен постмодернизма». У нее имелся единственный недостаток: она была не Ирка.

– Анька, – улыбнулся Блинков-млад-ший, – Анюточка! Ты хоть понимаешь, что мы с тобой только что сделали?

– Ага, – кивнула Энни. – Ты сбил его с велосипеда. В мягкое место попал?

– Лучше. Я пробил шину. Теперь мы достанем шариков и будем дырявить им шины. Скоро им не на чем станет удирать, а безлошадные они не страшны.

Если бы Блинков-младший мог знать, как он ошибался!

Глава VI

Проблемы с Энни, и не только с ней

Посмотреть на пойманного вожака грязюкинцев собралось не меньше половины дачного поселка. Подростки хотели начистить ему рожу, но охранники не давали. Взрослые хотели прочитать ему нотацию, но Петька не слушал. Он сидел на крыльце сторожки охранников, сплевывал сквозь зубы и однообразно ругался. В перерывах между этими ужасно солидными занятиями Петька просил закурить. Но тут уж фигушки. Его не угостил даже общественный дворник Авдеич, любивший хвастаться, что курит с пятого класса, а здоровье имеет бычье.

Блинков-младший пришел вместе с Энни. Подбитая рука у нее висела на перевязи. Всем, кто спрашивал, Энни охотно рассказывала, что ей влепили гайкой под лопатку, и теперь даже пальцами пошевелить больно. При этом она держала Блинкова-младшего под руку и томным голосом сообщала: «Дима вывел меня из-под обстрела».

Честно сказать, Блинков-младший не знал, куда от нее деваться. Ему нужно было переговорить с бывшим милицейским сержантом Никифоровым. Эта встреча была служебной тайной Измятого майора, и Блинков-младший не имел права посвящать в нее Энни.

Никифорова он легко нашел по пластиковой карточке с фамилией, которые носили все охранники. Отделаться от Энни не удалось, и Митек встал шагах в трех от бывшего сержанта, надеясь, что тот узнает его в лицо. Как-никак после истории с Палычем Блинков-младший стал поселковой знаменитостью.

Так и получилось. Никифоров перехватил его взгляд, кивнул и разыграл целую пантомиму. Он прикоснулся к матерчатому погончику на своей рубашке, показал один палец, обвел взглядом толпу и беспомощно развел руками.