Чудозавр - Несбит Эдит. Страница 16
Чудозавра вскоре нашли, и Антея тотчас же объявила ему:
— Я хочу, чтобы у нас появились крылья и мы стали бы летать, как птицы!
Чудозавр надулся, затем выпустил воздух, и в ту же минуту каждый из детей почувствовал какое-то странное ощущение на своих плечах: там стало как-то тяжело и вместе с тем легко. Чудозавр склонил голову набок и заворочал глазами, поглядывая на детей.
— Не такая уж дрянь! — оценил он. — Хотя, право, Роберт, ты совсем не такой ангел, как кажешься.
Мальчики едва не покраснели.
Крылья были большие и гораздо более красивые, чем вы можете себе вообразить: гладкие, мягкие, перышко к перышку и переливались всеми цветами радуги.
— Ох, как хорошо! А можем ли мы летать? — выдала нетерпение Джейн, беспокойно переступая с ноги на ногу.
— Осторожнее, ты мне на крылья наступаешь, — остановил ее Кирилл.
— А это больно? — спросила Антея с любопытством. Но никто ей не ответил, так как Роберт в это время распустил крылья, подпрыгнул и стал медленно подниматься в воздух. Вид у него был не очень красивый: к крыльям плохо шли его курточка и короткие штанишки, а особенно башмаки, которые как-то нелепо болтались в воздухе и казались огромными и неуклюжими. Но остальным недосуг было обращать внимание на его внешний вид, да и на свой тоже. Они распустили крылья, вспорхнули и полетели.
Конечно, вы знаете, как приятно летать. Каждый видел во сне, что он летает. И это было так легко и просто, только вот потом трудно припомнить, как именно это делается.
Дети, все четверо, отделившись от земли, плавно реяли над нею, свежий ветерок струился и мягко обвевал их лица. Крылья, когда их расправишь, были такие большие, что приходилось держаться друг от друга поодаль, чтобы не мешать полету. Но таким пустякам легко обучаешься.
Ни в одном словаре нет таких слов, которыми можно было бы передать, что человек чувствует, когда он летает. Я уж лучше не стану и пытаться передать это удивительное ощущение. Скажу только, что, когда смотришь на поля и леса не с земли, а сверху, то они становятся похожи на географическую карту, но без тех нелепых красот, что бывают на бумаге. А здесь вы видите живые краски самой природы: яркую зелень лугов, покрытые зрелым хлебом желтые поля, переливающиеся под ветром, как волны, леса, освещенные солнцем. Из всех приключений этот полет над землею больше всего был похож на какое-то волшебство. Легко помахивая своими радужными крыльями, дети плавали между зеленью лугов и темно-голубым небом.
Пролетев над железной дорогой, по которой бежали поезда, над широкой рекой, где скользили парусные суда и пароходы, и над шумным городом Рочестером, дети спустились ниже и вдруг поняли, что им очень хочется есть. Странно, что голод они почувствовали как раз в тот момент, когда пролетали над большим фруктовым садом, где были видны спелые сливы.
— Да, конечно! — сказал вдруг Кирилл, хотя до сих пор никто не говорил ему ни слова. — А кража все-таки кража, даже если у тебя есть крылья.
— Ты вправду так думаешь? — отозвалась ему Джейн. — Если у нас есть крылья, значит, мы птицы. А если птицы нарушают заповеди, на это никто не обращает внимания. Ну, быть может, и обращают, а все-таки никто их не бранит и в тюрьму их не сажают.
Опуститься и сесть на деревья было не так-то легко: крылья были очень велики. Но кое-как дети устроились, а сливы и в правду оказались превкусными.
Летуны успели уже съесть немало слив, как вдруг в саду показался толстый человек с палкой, бежавший прямо туда, где они сидели. По всем признакам это был хозяин. Завидев его, дети вспорхнули с веток.
Садовник разом остановился и даже рот разинул от удивления. Издали он заметил, что в одном углу сада деревья качаются как-то неестественно. «Опять эти безобразники! Ну, я уж им задам!» — сказал он сам себе и тотчас же схватился за палку. (В прошлом году мальчишки из соседней деревни напомнили ему, что за спелыми сливами надо смотреть в оба). Но теперь, увидав радужные крылья, вспорхнувшие с деревьев, садовник подумал, что он сходит с ума, и это ему совсем не понравилось.
Антея, взглянув вниз, заметила, что хозяин слив стоит с открытым ртом и вытаращенными глазами, а лицо его становится желто-зеленым с пятнами.
— Не бойтесь! — крикнула она ему и тотчас, запустив руку в свой карман, отыскала там монету в три пенса. Монета была с дырочкой, и Антея раньше собиралась надеть ее на ленточку и носить на шее «на счастье». Но теперь, спустившись поближе к садовнику и порхая вокруг него, Антея сказала ему:
— Извините, мы ели ваши сливы. Нам казалось, это не будет кражей, но теперь я в этом не совсем уверена. Так вот вам деньги за них!
С этими словами она подлетела совсем близко к перепуганному владельцу сада, положила монету в карман его куртки, потом взмахнула крыльями и присоединилась к своей компании.
Толстяк грузно опустился на землю.
— Господи, прости! — шептал он. — Это не иначе, как видение мне было. Ну, а три пенса-то? Вот ведь они! — Вытащив из кармана монету, он куснул ее зубом. Это уж не видение! — Нет, с нынешнего дня довольно мне грешить. От такой штуки на век отрезвеешь. Ладно еще, привиделось мне только что-то вроде птиц, хоть они и говорили человечьим голосом, а кабы что похуже?!
Тяжело и медленно поднялся он с земли, поплелся домой и так хорошо весь этот день обращался со своей женою, что та совсем повеселела и шептала про себя: «Господи, что это с ним приключилось?!» Она принарядилась, надела голубую ленточку на шею и стала такой хорошенькой, что садовник сделался еще добрее. Таким образом крылатые дети сделали, быть может, хоть одно хорошее дело в этот день.
Но если так, то это хорошее дело и осталось единственным: ведь с крыльями так легко влететь во всякую неприятность; хотя, с другой стороны, если уже вы попали в скверную историю, то и выбраться из нее легче всего на крыльях.
Так, благодаря крыльям, дети благополучно выпутались из приключения со злой собакой. Подлетев к какому-то хутору, они спустились на землю, прижав крылья так, чтобы их по возможности не было видно, пошли попросить хлеба и молока (сливы-то оказались не очень сытными). Вдруг во дворе хутора на них набросилась огромная собака. Не будь крыльев, дело плохо бы кончилось. Но при первом же рычании крылья были распущены, дети поднялись в воздух, а собака с яростным лаем принялась метаться и прыгать по двору, как будто тоже стараясь полететь.
Пробовали дети заглядывать и на другие хутора. Но где и собак не было, там тоже никакого толку не выходило: при виде крыльев за плечами детей люди так пугались, что могли только кричать от страха и ничего от них добиться было нельзя. Было уже около четырех часов дня, когда дети, усталые и голодные, взлетели на плоскую крышу церковной башни и там устроили военный совет.
— Нельзя нам лететь домой, если мы где-нибудь не пообедаем или хоть не перекусим чего-нибудь, — говорил Роберт уныло.
— Да, только никто нам ничего н% даст, — возражал ему Кирилл.
— А может быть, здешний пастор нас покормит? — пришло в голову Антее. — Он нас не испугается: ему ведь известно все об ангелах.
— Он сразу увидит, что мы не ангелы, — печально ответила Джейн. — Посмотри на Робертовы старые башмаки или на этот мятый галстук у Кирилла.
— Вот что! — сказал Кирилл решительно. — Если находишься в стране, где нельзя купить провиант, то его берут силой. Так всегда бывает на войне, я это хорошо знаю. Да и ни в одной повести хороший брат не заставит своих маленьких сестер умирать с голоду, когда кругом такое изобилие.
— Изобилие? — удивленно переспросил Роберт. Девочки тоже с недоумением оглядели кругом голую свинцовую крышу церковной башни.
— Да! — отвечал Кирилл твердо. — Возле дома пастора я видел окно кладовой, заглянул в него, а там чего только нет: пудинг, цыплята жареные, язык, пирожки, варенье. Правда окно довольно высоко, но ведь мы с крыльями…
— Какой ты умный! — воскликнула с умилением Джейн.
— Совсем нет, — скромно ответил Кирилл. — Всякий хороший главнокомандующий — Наполеон, например, или герцог Мальборо — заметил бы то же самое.