Осень прежнего мира - Бояндин Константин Юрьевич Sagari. Страница 11

На рабочем месте им полагалось одно — выжить.

В этот раз, однако, Ользана не охватило чувство обречённости, что сковало его тогда, на коленях в грязи, под проливным дождём. Сейчас он был спокоен.

И наблюдал, как пальцы левой руки Бревина складываются особым образом, как чуть шевелятся его губы… сейчас он выбросит руку вперёд и…

Стоящий впереди лениво пошевелил жезлом. Словно порыв прохладного ветра пронёсся в комнатке и ударил в лицо незадачливым путешественникам. Бревин ощутил, как тает, иссякает его магический потенциал. Он вытянул руку вперёд, уже осознавая бессмысленность этого жеста. Однако выстрелов не последовало.

Жалкая искорка сорвалась с кончика пальца шантирца и втянулась в жезл. Нападающие захохотали — незлобно, словно над глупыми проделками ребёнка.

— Хорошая реакция, — произнесла маска с жезлом в руке и тёмные глаза вновь осмотрели пленников. Медленно, словно во сне, они отстегнули ножны с оружием и положили его на пол. По знаку левого грабителя с арбалетом отпихнули в сторону. Взвились клубы тончайшей и удивительно едкой пыли.

— Так что ты говорил о ловушке, приятель? — жезл уставился в лицо Ользану и тот заметил тончайшие синевато-белые искорки, что танцевали внутри прозрачного набалдашника.

Ользан вспомнил, где он уже слышал этот голос. И боль серебряной булавкой кольнула грудь. Он невольно прижал ладонь и судорожно вздохнул. Арбалеты чуть качнулись за движением его руки, но выстрела не последовало.

Обладатель жезла усмехнулся.

— Верно, приятель, мы снова встретились. Разве не забавно? Я, кстати, тебе должен — за ту милую глиняную табличку. Я продал её, как ты и просил.

Бревин и Коллаис переглянулись.

— Так что ты сейчас откроешь мне сундучок — и ступай своей дорогой. Всё ж я твой должник, не правда ли?

— А они? — спросил Ользан едва повинующимися губами. Ему пришлось повторять вопрос дважды.

— А что тебе до них? Возьмём с них выкуп, да и отпустим… может быть… — грабитель откровенно разглядывал Коллаис. Бревин поджал губы, но ничем более своих чувств не выдал. — Или не отпустим. Давай, — он подошёл ближе и повелительно взмахнул жезлом. — Открывай сундук. Выживешь — отпущу.

— Постой, мы ж не проверили… — запротестовал один из стрелков. — А если…

Жезл наклонился к сундуку и сделал над ним несколько быстрых движений. Ничего не последовало.

— Всё чисто, — подвёл итоги владелец жезла. — Давай, коллега, открывай.

Ользан на негнущихся ногах подошёл поближе к сундуку и встал перед ним на колени. Прикоснулся к рельефным фигуркам. Скользнул по ним ладонью, взмокшей от напряжения. Только бы главарь ничего не заподозрил…

Из коридора донёсся слабый шорох. Главарь пошевелил повелительно пальцами и один из стрелков юркнул во тьму.

— Открывай, — голос был безразличным, но именно от него у всех пленников поползли мурашки по телу. Главарь встал, направив переливающийся синим жезл на брата с сестрой и прикрыл голову полой плаща. — Иначе я начну поджаривать их прямо сейчас.

В коридоре что-то громко скрипнуло и грабители на мгновенье метнулись взглядом к дверному проёму. Ользан повернулся лицом к своим друзьям и прикрыл глаза, сильно сжав веки. Чуть кивнул головой.

Хорошо, если Бревин его правильно поймёт…

Положил ладони на пару защёлок на противоположных концах крышки. Размаха его рук едва хватило, чтобы отомкнуть их одновременно.

Два глухих щелчка.

Положил руки на тяжёлую крышку, провёл по ней рукой, сметая наросшую за года пыль…

Бревин, наблюдающий за сценой и готовый в любой момент броситься ничком на пол, с удивлением увидел, как чуть поплыли и изменились рельефные рисунки на сторонах сундука.

О боги, что здесь происходит?..

Ользан закрыл глаза и напряг мышцы. Крышка была тяжёлой; сразу она не поддалась. Он не знал, что именно должно сейчас случиться, но догадывался, в чём заключался его шанс.

Мысленно он был далеко отсюда.

Он стоял на берегу обрыва, под которым лениво покачивалось море. В детстве он с приятелями по улице любил приходить сюда и прыгать вертикально вниз в тёплую, лазурно-фиолетовую воду. Ощущение полёта, от которого захватывало дух, хоть и длилось мгновения, приносило необычайное удовольствие.

Шаг вперёд…

Голоса бандитов доносились до него, словно с другого края света…

Ещё шаг…

Скрипнула ли крышка под руками, или же это были камушки под босыми ступнями?

Он зажмурился и прыгнул.

Тёплый ветер пригладил его волосы и окружающий мир понёсся ему навстречу…

Бревин с сестрой не зря тренировались у придворного учителя фехтования в Шантире. Они кинулись вниз, ничком, лицом в отвратительную рыжую пыль. Что-то прошелестело над головой Бревина, наполняя воздух резким вкусом озона. Сквозь плотно сжатые веки и несколько слоёв ткани над ними он ощутил, как комнату затопила небывалой яркости вспышка.

Привычно перекатился в сторону противника, чтобы ударить по руке с жезлом, прежде чем она пустит оружие в ход. Стрелок его не интересовал; в бою всплывают только умозаключения. Причины, по которым они принимались, вспоминаются намного позже.

И остановился, не ударив противника.

Тот стоял, прижимая ладонь к лицу, а другой направляя жезл куда-то вниз. Секунда и вторая лениво проползли мимо, но грабитель не двигался. Какие-то крики и скрежет доносились из коридора, но сейчас не до них.

Бревин поднимался медленно на ноги, с ужасом глядя на то, что произошло с нападающими. Краем глаза он заметил, как поднимается с пола Коллаис, чихая и отплёвываясь, с лицом, перекошенным от отвращения.

Кожа грабителя приобрела молочно-серый цвет, и вид материала не мог ввести юношу в заблуждение.

Камень.

Второй грабитель, тоже ставший статуей самому себе, стоял в нелепой позе, полуприсев и направляя арбалет туда, куда кинулся Бревин. Хорошо, что не успел выстрелить…

Бревин с сестрой обменялись взглядами и кинулись к сундуку, стараясь не прикасаться к ужасным статуям.

Руки Ользана по-прежнему сжимали крышку сундука, не давая ей сдвинуться с места. Внутри сундука была мгла. Полная, непроницаемая чернота, словно сундук был доверху залит смолой.

Бревин сделал шаг вперёд, заранее пугаясь того, что увидит.

Он увидел капельки пота, стекающие по белому, как бумага, лицу Ользана. Взялся за его кисти, судорожно вцепившиеся в крышку, но не смог их разжать.

— Помоги, — велел он сестре.

Та повиновалась, тоже бледнее снега.

Стараясь не прикасаться к «смоле», Бревин отвёл крышку назад, а Коллаис подхватила упавшего Ользана. Тот был в полном порядке. Едва Бревин плеснул ему в лицо водой из фляжки, он открыл глаза.

— Где… третий?.. — прохрипел он и заметил, как Коллаис украдкой вытерла слезу. Бревин махнул рукой в коридор.

— Где-то… — начал он, но его слова прервал ужасный, отчаянный крик и отвратительный влажный хруст.

Бревин выругался и подхватил с пола свой меч.

— Коллаис, за мной! Олли, оставайся здесь, — он толкнул плечом окаменевшего стрелка, отчего тот упал на пол и развалился на куски с приглушённым скрежетом.

На бегу Коллаис извлекла медальон.

Он был чёрно-синий и пульсирующий холод вытекал из него.

Коллаис никогда не приходилось встречаться с нежитью лицом к лицу; хотя, разумеется, она много читала об этих порождениях тьмы и обучалась основным приёмам борьбы с ними.

Главными правилами были: побольше света и не прикасаться к ним руками. Нежить, даже та, что не владела магическим даром, разрушала всё живое одним своим приближением и неосторожность того, кто позволял чудовищу к себе приблизиться, могла стоить медленной и болезненной смерти несколько недель спустя.

Фигура, что стояла посреди растерзанных человеческих останков, внешностью напоминала человека, но подробно разглядеть её черты не позволяло скудное освещение, лившееся из-за спины. Возможно, это и к лучшему, подумала Коллаис, извлекая меч. Как назло, не посеребренный… Говорят, что далеко не для всякой нежити серебро губительно, но резать это коротким мечом…