Сумасбродный шаг - Сангер Пола. Страница 9

— Это еще что такое?

Фрэнк пожал плечами.

— Поцелуй в знак приветствия. А что? Ты склонилась ко мне так, будто ждала его от меня.

Возмущение в душе Марджори боролось со здравым смыслом. Слов нет, он поступил по-идиотски, но ей не раз приходилось видеть подобный способ приветствия не только в неофициальной обстановке, но даже во время деловых переговоров. Своим возмущением она лишь усугубит ситуацию. Но, черт побери, больше она не позволит ему проделать что-либо подобное!

— Только не вздумай сделать это привычкой, — сказала она. На лице Фрэнка появилось любопытство, и Марджори, отстаивая свою позицию, добавила: — Разве никто не предупредил тебя, что я ярая феминистка и не терплю подобных вещей?

— Прости, — с готовностью сказал Фрэнк. — Это больше не повторится.

Глаза его при этом искрились весельем, что давало основание усомниться в истинности его раскаяния, и Марджори почувствовала, как у нее похолодело внутри. Похоже, этот тип просто неуправляем…

Эй, прошептал ей внутренний голос, ты чувствуешь досаду и даже вину оттого, что тебе понравились его ласки. Тебе жаль, что они оказались такими мимолетными? Ну уж нет, в панике возразила она себе, вовсе они мне не понравились!

— Полагаю, цветы не для меня? — справившись с собой, холодно осведомилась Марджори.

Фрэнк погладил шелковистые лепестки оранжевой лилии.

— Конечно, нет. Я захватил их с собой, чтобы они не завяли в душном салоне автомобиля. Думаешь, они понравятся твоей матушке?

— Полагаю, этот жест произведет на нее впечатление.

Марджори огляделась по сторонам, заметила официантку, подозвала ее и заказала кока-колу.

— Папа же, наоборот, возможно, и не заметит цветов.

Фрэнк с бокалом в руке откинулся на спинку стула.

— Продолжай.

— Рассказать тебе о моих родителях? Что тебя интересует?

— Если бы я мог ответить на этот вопрос, я бы не стал спрашивать. Что бы ты рассказала, если бы хотела по-настоящему представить меня своим родителям?

Марджори покачала головой.

— Видишь ли, эта затея сама по себе — безумие. Меньше всего мой отец будет склонен открыться человеку, с которым, как он считает, я встречаюсь.

— Хочешь небольшое пари на этот счет?

— Сегодня ты особо самоуверен, Макензи?

— Не впервые ты недооцениваешь мои способности.

— Если ты намекаешь на дело Флетчеров, — твердо произнесла Марджори, — то оно не является показателем ни моих, ни твоих профессиональных достоинств. Она бы получила опекунство независимо от того, кто представлял ее интересы.

— И все же, несмотря на то что во всех остальных случаях тебе удавалось, скажем, добиться ничьей во встречах со мной, тебя по-прежнему гнетет поражение в деле Флетчеров, не так ли, дорогая? О, прости. Ты просила не называть тебя так. Давай поспорим, кто победит на этот раз? Итак, что же будет ставкой в нашем пари?

Марджори растерянно пожала плечами. Фрэнк с наигранно огорченным видом покачал головой.

— Никогда не думал, что отсутствие уверенности в себе является твоим слабым местом, Марджори. — Он сделал глоток из своего бокала. — Что скажешь насчет обеда, победитель выбирает ресторан?

— Как насчет того, чтобы заняться делом?

— Но я это как раз и имел в виду, милочка. Или ты подумала, что я назначил тебе свидание?

Марджори промолчала. Нет смысла спорить. Что же касается свиданий с ним… это вообще смешно обсуждать. Даже если бы он не был женат, он никогда бы не вызвал у нее интереса.

Хотя ведет он себя совсем не как женатый человек, подумала Марджори. Но стоит представить, что по глупости она имела бы неосторожность заикнуться об этом, в его ответе она почти не сомневалась: «А как же, драгоценная моя, ведут себя женатые мужчины? Поделись опытом!»

От подобных мыслей мурашки побежали по спине у Марджори. Нет, уж лучше прикусить язык, чем бросать ему вызов.

— Ты, кажется, говорила, что твой отец немного рассеян, — прервал молчание Фрэнк.

Почувствовав облегчение, Марджори ухватилась за его слова.

— Не то чтобы рассеян. Просто иногда бывает наивен в своем отношении к реальному миру. Потому-то мне легко понять, как он нажил себе эти неприятности, искренне желая помочь студентке.

— И помощь его неправильно восприняли?

— Думаю, папа действовал из добрых побуждений, наивно считая, что и остальные делают то же самое.

— Полагаю, такое возможно. — Фрэнк помолчал. — А что из себя представляет эта студентка? Тебе придется выяснить все о ней.

— Почему мне?

Он улыбнулся.

— Вспомни, официально мне этого дела никто не поручал, — Фрэнк посмотрел на часы. — Если мы не хотим опоздать…

— Не беспокойся, — мрачно успокоила его Марджори. — Ты всегда сможешь сказать моему отцу, что свидание двух влюбленных затянулось. — Она протянула руку к счету, оставленному официанткой, но уже в следующее мгновение Фрэнк с ловкостью фокусника вытащил клочок бумаги из-под кончиков ее пальцев и придвинул к себе, заставив Марджори изумленно взглянуть на него.

— Нет, плачу я, — твердо заявила она. — В конце концов, ты оказываешь мне услугу… услугу особого свойства.

— Позволь заплатить мне, — с серьезным видом попросил Фрэнк. — Мне это поможет лучше войти в роль. — Положив на стойку бара банкноту, он взял Марджори за руку. — Знаешь, крошка, мне нравится, когда твои волосы распущены. Ты выглядишь не столь грозной. Более женственной и уязвимой.

Крошка? Марджори, прежде чем улыбнуться, на мгновение стиснула зубы.

— Я не забуду воспользоваться этим и распустить их, когда дело Дьюэллов дойдет до суда.

Фрэнк улыбнулся.

— Я ведь не обещал, что тебе удастся заставить меня смягчиться. Прежде чем начать схватку и вцепиться тебе в горло, я зажмурю глаза.

Выйдя из бара, Марджори направилась было к своему «форду», но Фрэнк, стиснув ей локоть, заставил остановиться.

— Поедем на моей, а после обеда я подброшу тебя сюда, и ты заберешь свою машину.

— А почему не на моей?

Фрэнк отрицательно покачал головой.

— Что подумает твой отец, увидев, что ты везешь меня?

Марджори бросила полный презрения взгляд на его машину.

— Если бы у меня осталась хоть капля здравого смысла, я ни за что не села бы в эту колымагу. — Фрэнк тем временем, поковырявшись в замке, распахнул для нее дверцу. И она, уступив, забралась на сиденье. — Что заставляет тебя ездить на такой машине? — спросила она, когда он сел за руль и, нажав кнопку, опустил откидывающийся верх.

— Я получил ее в обмен на свои адвокатские услуги.

Марджори рассмеялась.

— Столь щедрый гонорар наверняка соответствует важности дела и качеству консультаций?

— Если честно, и тому, и другому. Знаешь, как только у меня появится время приложить к ней руки, эта машина станет настоящим шедевром автомобилестроения.

— Я боюсь спрашивать, когда это произойдет. Унылая улыбка появилась на лице Фрэнка.

— Если мне повезет, то в следующем десятилетии.

— Знаешь, Фрэнк, — внезапно заявила Марджори, — мне почему-то кажется, что ты совсем не тот страдающий от недостатка клиентов адвокат, каким пытаешься себя изображать.

Он уставился на нее округлившимися глазами.

— Как не тот, именно тот.

Шутливый тон выдавал его, и Марджори расхохоталась.

— Надеюсь, у тебя найдется более достойный ответ, когда мой отец осведомится о состоянии твоих финансов. — Она откинулась на спинку сиденья и замурлыкала себе под нос незамысловатую мелодию.

Теплый летний ветер беспрепятственно трепал шелковистые волосы Марджори. Она глубже вжалась в мягкую спинку сиденья. К ее удивлению, оно оказалось таким удобным, что принятая девушкой поза подействовала на нее убаюкивающе.

— Хочешь, остановимся и я подниму верх машины? — спросил Фрэнк.

— Не надо, прическа все равно испорчена, а мы почти доехали. На следующем углу поверни налево. Все, приехали.

Фрэнк остановил машину и поднял глаза на дом. Взгляд Марджори непроизвольно последовал за его взглядом, и ей показалось, что она сама впервые видит коттедж, в котором прошло ее детство.