Охота на президента - Жуков Вячеслав Владимирович. Страница 40

– Дашка…

Она приложила пальчик к его губам, чтобы он замолчал, и потянула его за руку из комнаты. Очутившись за дверью спальни сына, крепко обхватила за шею, ткнувшись своими губами в его губы и чувствуя, как его пальцы расстегают пуговицы на ее халате. И когда она оказалась совершенно голой, Федор легко подхватил ее на руки.

– Сумасшедший, ты же меня уронишь, – жарко прошептала Даша ему на ухо, чувствуя, как от его поцелуев у нее начинает кружиться голова.

– Я тебя могу вот так всю жизнь продержать, – немного с бахвальством проговорил он, прижимая Дашу к себе. – Веришь?

– Верю. Только все-таки будет лучше, если мы расположимся на постели. На весу это делать мы с тобой еще не пробовали. Говорят, что это приятно. Но я предпочитаю более подходящие позы, – прошептала Даша, со счастливой улыбкой на лице.

Когда утром Федор уходил на работу, Даша спала. Еще вечером, возвращаясь с работы, Туманов заглянул к соседу по подъезду, бывшему охотнику. Тот держал рыжего спаниеля.

– Ну ты хватился, Федор Николаич, – проговорил старик охотник, когда Туманов обратился к нему с просьбой дать ему спаниеля всего лишь на денек. – Нет у меня больше его. Сдох. А чтоб не скучать одному, я вот другого песика завел, – показал он вислоухую дворняжку с впалыми боками.

На искателя наркотиков та явно не тянула. Старик как видно пса не докармливал, и тот рвался с поводка к Туманову, вытягивая морду к его карманам. Может, там завалялось что-нибудь съестное.

– Ты что это, на охоту собрался? – полюбопытствовал старик, придерживая пса за ошейник.

– Навроде того, – ответил Федор, представляя, как этого клыкастого недокормыша воспримет Грек. Все-таки, что ни говори, а породистый спаниель выглядит более подходящим для такой работы, чтобы искать наркотики в машине главы фирмы.

– А на какую дичь пойдешь? – не унимался старик.

Федор представил, как должен выглядеть директор такой солидной фирмы. Он, наверняка, выглядит солидно и обязательно с пузцом.

– На крупную. Рогатую, – ответил майор, после того, как мысленно нарисовал себе портрет главы «Кансал интернейшел».

– А, – восхищенно протянул старик. – Тогда лучше моего пса, тебе собаки не найти. Только ты не забудь, покорми его, потом, – попросил он, передавая поводок Федору.

– Как звать-то твоего волкодава? – спросил Федор, выходя из квартиры.

Старик пошкрябал пятерней затылок.

– Черт его знает. Я его на улице подобрал. Зову Жулькой.

– Ну Жулькой, так Жулькой. Пошли Джульбарс, – едва Федор вывел пса на лестничную площадку, как тот, истосковавшись по прогулкам, так рванул вниз, что Туманов едва поспевал за ним, перемахивая через ступеньки. О том, чтобы везти дворнягу в автобусе или метро, не могло быть и речи. На такси у майора денег не было. Пришлось звонить на сотовый Ваняшину. И все то время, пока Туманов дожидался его, пес как чумовой рвал из рук поводок, чтобы погонять дворовых голубей. Видно это было привычным для него развлечением.

Увидев своего майора с дворняжкой на поводке, Ваняшин не смог сдержать улыбки, сказал:

– Классно смотришься, Николаич. Смотрю, собачкой обзавелся.

– Это я для Грека, – сказал майор, открывая заднюю дверь.

Узнав, для какой надобности Греку эта дворняжка, старлей расхохотался.

– Вот это я понимаю сюрприз для Сан Саныча, – одобрительно произнес он. – Поехали скорей к нему. И знаешь что, ты держи его покрепче только, чтоб в окно не выпрыгнул. А то Грек огорчится.

Сан Саныч Грек дожидался Туманова с Ваняшиным возле «Газели» дпсников, дежуривших на перекрестке. Туда он прибыл своим ходом прямо из дома. Так было договорено. Увидев майора, вытаскивающего из машины собаку, Грек подозрительно прищурился.

– Это чего такое? – спросил он, кивнув на дворняжку, которая сразу же в поисках съестного, принялась обнюхивать карманы брюк капитана Грека.

Глянув на своего усатого помощника глазами невинной девы, Федор сказал:

– Ты же сам вчера требовал оснований. Вот, – указал майор на пса. – Смотри, какой у этого волкодава нюх. Остановишь машину Орликова и сразу пускай собаку в работу. Пусть обнюхает салон. Скажешь, что этот пес лучший по розыску наркотиков.

Грек оторопело захлопал глазами.

– Ты что, Николаич? Где ты эту недокормленную дворнягу подобрал? На какой помойке? В общем, как хочешь, а я пас. Чтоб я стоял на посту с такой захудалой псиной, да никогда в жизни. Не дай бог кто из знакомых меня увидит, засмеют, – проговорил он, заметив с какой ехидной улыбочкой на него поглядывает старлей Ваняшин, и оттого Греку сделалось обиднее вдвойне. – Нет, – покачал он головой, отходя в сторону.

Так или иначе, но Федору Туманову пришлось добрых полчаса потратить на уговоры Грека, и, наконец, капитан сдался.

– Ну, майор, выставляешь меня офицера на посмешище. А чего такой поводок паршивый? Ты бы еще на веревку пса привязал, – ворчал Грек, принимая из рук Федора Туманова тонкий, скрученный ремешок, пристегнутый к ошейнику собаки. Покосившись на Ваняшина, заметил, как тот поднял большой палец правой руки вверх, сказав:

– Во, Сан Саныч. Ты как настоящий пограничник с собакой.

Грек плюнул с досады.

– Николаич, если этот гад еще полезет со своими подколами…

Обернувшись, Туманов погрозил старлею кулаком. В ответ Ваняшин приложил обе руки к груди, давая понять тем самым, что больше не произнесет ни слова.

Взяв пса на короткий поводок, Грек подошел к гаишникам. Оглянулся на отъезжавшую машину Ваняшина и вздохнул незавидной своей доли.

Свернув с перекрестка, Ваняшин заехал в узкий переулок, едва втиснувшись между припаркованными там автомобилями. Свободного местечка там не оказалось, поэтому машину пришлось оставить прямо на тротуаре, что вызывало крайнее недовольство у прохожих. Но зато отсюда перекресток был как на ладони и за всем происходящим там, Туманов с Ваняшиным могли наблюдать прямо из машины, спрятавшись за тонированными стеклами.

Один из «жучков» лежал у Грека в кармане, и благодаря этому они могли слышать все, о чем усатый капитан с кем-либо говорил.

Ждать пришлось не долго. Обычно директор фирмы Орликов приезжал на работу к девяти часам. Жил он в загородном доме своего тестя замминистра. Гаишники хорошо знали его машину, и во избежание ненужным конфликтов, предпочитали не останавливать ее, даже если «шестисотый» заметно превышал допустимую скорость.

Так было и на этот раз. Новенький черный «Мерседес» сверкая под лучами утреннего солнца несся на бешенной скорости едва ли не по встречной полосе, и встречные машины уважительно уступали ему дорогу. Сам господин Орликов не обращал внимания на такой пустяк, считая, что так и должно быть. Еще учась в институте на экономическом факультете, чувствовал себя в ореоле славы, подающей надежды личностью. А еще он умел нравиться женщинам, что помогло ему влюбить в себя неприступную для других дочку заместителя министра обороны.

Орликов сразу смекетил, что иметь тестя генерала, да еще такого, как замминистр, куда лучше и выгодней, чем декана факультета философии, чья дочь считалась у них на курсе первой красавицей. Красотка обладала завидным даром предвиденья и, чувствуя в нем перспективную личность, всячески пыталась заманить Орликова в постель. И однажды у нее это получилось. Но потом с ней пришлось расстаться, отдав предпочтение дочери генерала. И об этом сам Орликов никогда уже не жалел.

Коммерция, процветавшая в стране в девяностых годах, не обошла стороной и армию. Все хотели достойной жизни. Но хозяевами положения оказались те люди, кто занимал высокие посты. Тесть генерал, как раз и был таким человеком. Орликов не раз слышал от друзей генерала, что тесть запросто мог стать министром. Только он сам не хотел этого. И может быть, оказался прав. Ведь министр всегда на виду, и в первую очередь у недругов. Другое дело, его замы. Как клопы, присосавшиеся к нездоровому телу родной отчизны, они тянули с нее кто, что мог. Тесть генерал для начала провел инвентаризацию технического вооружения воинских частей, а потом активно занялся его списанием.