Неземная (ЛП) - Хэнд Синтия. Страница 26

Что означает, что Кристиан тоже будет здесь.

- Во сколько соревнования? – спрашиваю у одного из парней, проходящих мимо.

- Ровно в полдень, - отвечает он.

Я смотрю на часы. До одиннадцати еще несколько минут. Я должна перекусить, взять складной стул и отправляться на вершину «Вернера» смотреть гонку.

В лодже [28]я замечаю Такера Эвери, обедающего с девушкой. Это что-то новое. Этой зимой я почти каждые выходные провожу в Тетон Виледж (спасибо маме, которая не против платить невероятно высокие взносы клубу), и почти каждый раз я вижу Такера, примерно в полдень, после того, как он закончит свои занятия на склоне для новичков. Не то чтобы я натыкаюсь на него по всей горе. Он больше предпочитает кататься по непересеченной местности, вне проложенных трасс. Я еще не пробовала кататься так, для этого, как минимум, требуется напарник, так, чтобы если с одним из вас произойдет что-нибудь ужасное, другой мог прийти на помощь. Я не любительница экстрима – моя цель всего лишь уровень черного бриллианта, ничего особенного. Тетон Виледж – забавное место, со всеми этими знаками, напоминающими на каждом шагу, что «Эта гора – то, с чем вы никогда раньше не сталкивались» и если вы не знаете, что делать, то «Вы можете умереть».На непересеченной местности указатели предупреждают, что «Здесь начинается зона повышенного риска, с неограниченным количеством опасностей, лавин, скал и прочих скрытых препятствий. Вам придется заплатить спасательной команде»и я думаю, что нет, спасибо. Я выбираю жизнь.

Может эта девушка и есть партнер Такера по лыжам? Я делаю несколько шагов в сторону, чтобы увидеть ее лицо. Это Ава Петерс. Она в моем классе по химии, определенно привлекательная, с большой грудью и суперсветлыми, почти белыми волосами. Ее отец – владелец рафтинг [29]-компании. Мне удивительно видеть Такера с одной из популярных девчонок, при том, что он определенно не из богатеньких. Но в школе я заметила, что он один из тех парней, которые могут найти общий язык с каждым. Со всеми кроме меня, если быть точной.

Глаза Авы чересчур сильно накрашены. Я спрашиваю себя, нравится ли ему это.

Он переводит взгляд на меня и ухмыляется до того, как я успеваю отвести глаза. Я ухмыляюсь в ответ, потом пытаюсь подойти к буфету. Но идти в лыжных ботинках почти невозможно.

Я стою с несколькими другими зрителями на краю «Вернера» и смотрю, как Кристиан проходит ворота, иногда задевая их своим плечом, проезжая мимо. Это грациозно, то, как он наклоняется перед воротами, его лыжи становятся на край, а его колени почти задевают снег. Его движения такие аккуратные, продуманные. Его губы сжаты, он предельно сконцентрирован.

После того, как Кристиан врывается через финишную линию, я пробираюсь к нему походкой, слегка напоминающей пингвинью, туда, где он наблюдает за спуском других участников, чтобы поздороваться.

- Ты выиграл? – спрашиваю я.

- Я всегда выиграю. Кроме тех случаев, когда проигрываю. Кажется, это как раз один из них, – он пожимает плечами, будто не беспокоится на этот счет, но по его лицу я могу сказать, что он недоволен своим выступлением.

- Для меня ты выглядел хорошо. В смысле, быстро.

- Спасибо, - говорит он. Кристиан снимает номер, закрепленный на его груди – 9. Это заставляет меня вспомнить о 99CX, номере его машины.

- Ты тренируешься для Олимпиады?

Он покачал головой. – Я в команде по лыжам, не в клубе.

Должно быть, я выгляжу удивленной, потому что он улыбается и поясняет - Команда – это официальная сборная школы по лыжам, и она соревнуется только против других школ Вайоминга. Лыжный клуб, куда ходят лучшие, это лыжники, у которых есть спонсоры, национальное признание и все такое.

- Ты не хочешь выигрывать золотые медали?

- Я был в клубе, некоторое время. Но для меня это немного чересчур. Слишком большое давление. Я не хочу быть профессиональным лыжником. Просто люблю кататься. Люблю гонки, – внезапно он ухмыляется. – К скорости быстро привыкаешь.

Да это так, улыбаюсь я. – А я все еще пытаюсь съехать со склона не по частям.

- Как продвигаешься?

- Лучше с каждым днем.

- Скоро будешь готова для участия в гонках.

- Да, и тогда тебе нужно будет держать ухо востро.

Он смеется. – Я уверен, что ты меня сделаешь.

- Точно.

Он оглядывается по сторонам, словно ждет, что к нам кто-то присоединится. Это заставляет меня нервничать, будто в любой момент Кей может материализоваться прямо из прозрачного воздуха и сказать мне, чтобы я отвалила от ее парня.

- Кей тоже катается на лыжах? – спрашиваю я.

Он коротко смеется. – Нет, она сидит в лодже, если вообще приезжает сюда. Она умеет кататься, но говорит, что слишком замерзает. Она ненавидит лыжный сезон, потому что во время выходных я не могу проводить с ней много времени.

- Очень жаль.

Он снова смотрит по сторонам.

- Да, - отвечает он.

- Кей в моем классе по английскому. Она почти никогда не говорит. Мне даже интересно, читает ли она вообще все эти книги.

Окей, видимо, мой язык вообще не связан с моим мозгом. Я смотрю на его лицо, чтобы понять, обидела ли его. Но он снова смеется, дольше и теплее на этот раз.

- Она удостаивает занятия чести своим посещением, только чтобы было, что написать в заявлении в колледж, но книги точно не по ее части, - говорит он.

Не хочу думать о том, что может быть по ее части. Я вообще не хочу думать о Кей, но сейчас, когда мы говорим о ней, мне становится любопытно.

- Когда вы с Кей начали встречаться?

- Осенью, в десятом классе, - отвечает он. – Она - чирлидер, а я в то время был в футбольной команде, и на одной из домашних игр, она получила травму, выполняя «Либерти твист». Кажется, это так называется – обычно про это рассказывает Кей. Она упала и повредила лодыжку.

- Дай мне угадать. Ты унес ее с поля. И потом вы жили долго и счастливо?

Он отводит взгляд, смущенный. – Что-то вроде того, - отвечает он.

И между нами снова неловкая тишина, как по заказу.

- Кей кажется… - я хочу сказать «милой», но не думаю что смогу произнести такое. – Кажется, будто она серьезно в тебя влюблена.

Он ничего не говорит целую минуту, просто смотрит на склон, по которому кто-то съезжает вниз на сноуборде.

- Да, - говорит он задумчиво, будто отвечает в большей степени себе самому, чем мне. – Она хороший человек.

- Здорово, - заключаю я. Я не хочу думать о Кей как о хорошем человеке. Я чувствую себя совершенно комфортно, представляя ее в образе злобной ведьмы.

Он неловко кашляет, и я понимаю, что уставилась на него своими большими совиными глазами. Я краснею и перевожу взгляд на холм, где сноубордист пересекает финишную черту.

- Отличный спуск! – кричит Кристиан. – Отпадно!

- Спасибо, друг, - кричит в ответ сноубордист. Он снимает защитные очки. Это Шон Девидсон, сноубордист Шон, парень из «Пицца Хат», который назвал меня Бозо. Он смотрит на меня, на Кристиана и снова на меня. Я ощущаю его взгляд на себе, как луч прожектора.

- Я лучше пойду, - говорит Кристиан. – Гонка закончилась. Тренер захочет встретиться с нами в домике, посмотреть видео с выступления и типа того.

- Окей, - говорю я. – Было приятно…

Но он уже отвернулся, направляется вниз по холму, снова оставив меня в одиночку спускаться с горы.

В конце марта заклятие зимы разрушилось, и снег в долине растаял всего за два дня. Наши леса наполнились всполохами красных и бардовых полевых цветов. На соснах пробились яркие зеленые листья. Почва, которая была тихой и нетронутой всю зиму, наполнилась цветом и шумом. Мне нравилось стоять на нашем заднем дворе и слушать, как ветерок шевелит листья деревьев, заставляя их шептать что-то в едином ритме, как ручей, протекающий по границе наших земель, счастливо булькает, как поют птицы (и иногда преследуют меня), как верещат бурундуки. Воздух пах цветами и согретой солнцем сосной. Горы позади дома все еще были покрыты снегом, но весна определенно уже началась.