Ступени из пепла - Бояндин Константин Юрьевич Sagari. Страница 27

Основной кадр был смят и искажён оборонительной подсветкой, но службы новостей повторяли его вновь и вновь. Прокурор, поднявший «Скорпион», выпускающий пулю за пулей в лицо Майтенаринн… Замерла его рука… Неожиданно изменилось бесстрастное выражение лица…

Он медленно повернул пистолет дулом к себе и, помедлив, нажал на спусковую скобу.

Всё кончилось разом. Майтенаринн стояла, не отрывая взгляда от лица Прокурора — на последнем застыло величайшее изумление. Словно в последний момент он понял что-то очень важное.

Восемь убитых у её ног. Трое из них — гвардейцы. С пола, залитого кровью, медленно, прихрамывая, поднялся водитель «буйвола», всё ещё подсвечивающий синим конусом пространство прямо перед Светлой. Ему помогли отойти в сторону, выпустить из обожжённых пальцев горячее ружьё.

Майтенаринн опустилась на колени. Медленно, вся измазанная кровью, своей и чужой.

— Vorgh as en Tae, — произнесла она бесцветно, спотыкаясь на каждом слоге.

Те, кто выжили… кроме немногих, что предпочли взирать на происходящее через видоискатели, последовали её примеру.

«Смерть очищает всё».

— Vorgh vert Tae faer beart, — проговорила Светлая, поднимая плохо повинующиеся руки над головой, исполняя знак Всевидящего Ока. — «Смерть прощает и учит».

Хор голосов повторил слова.

После этого Светлая упала, ничком.

Тут же оцепенение спало со всех тех, кто не был мёртв.

12. Плачущие небеса

— Вам нужна медицинская помощь, тахе-тари, — советник, Омлан Эстерен эс Темстар, дал знак врачам. Те замерли: Светлая запретила прикасаться к ней, позволила только перевязать руку и произвести общий осмотр — на предмет не замеченных ранее ранений.

— Таха-тиа Омлан, — возразила я, стуча зубами. Мне было очень плохо. Во всех смыслах. Но надо было сделать ещё немного. — Я уже не истекаю кровью. Есть несколько пунктов, по которым мне нужна ваша помощь.

— Слушаюсь. Учитывая обстоятельства событий, и то, что прежний Генеральный Прокурор нарушил присягу в момент проведения следственных действий… Принимая по внимание…

— Пожалуйста, сам вывод.

— Формально сейчас исполняющей обязанности Генерального Прокурора являетесь вы, тахе-тари. Как ни неприятно бы это было для вас. Через два часа Парламент начнёт слушания по данному инциденту и предложит вам передать полномочия другому лицу. Надеюсь, это то, чего вы хотите.

Да уж. Даже если свихнусь до конца, начинать драку за такой пост… ни за что. Достаточно крови. Так много крови. Так много грязи…

Грязь останется. Я догадываюсь, кто может занять место Генерального. Не всё ещё забыла. Ох, Май, пожалеешь… Да и что изменится, в целом? Но я опять пошла наперекор очевидным доводам.

— В соответствии с временно присвоенными полномочиями, — я едва не уронила жезл, но никто не посмел улыбнуться. Я была готова придушить всех тех, кто сейчас снимал происходящее на видео, но они были нужны мне. Ненадолго.

— Слушаю вас, — секретарь прежнего Генерального «достался по наследству».

— Первое решение. Первым заместителем и секретарём Генерального Прокурора становится советник… — я назвала имя советника, едва не перепутав титулы и всё полагающееся.

Секретарь сделал всё возможное, чтобы скрыть эмоции. Власть уплыла из его рук. А он не мог сказать ни слова. Не мог даже скривиться. Но он был мерзок… Он не мог лгать мне. «Зрение» скоро должно было погаснуть, когда я упаду, наконец. «Зрение» истощало меня, истощало стремительно. Пожалуйста, ещё немного. Совсем немного.

Советник поклонился.

— Благодарю вас, но…

— Дождёмся, когда посторонние покинут помещение. Благодарю. Второе решение. Вот список имён, — я перечислила. — Нужно срочно отозвать все постановления прежнего Прокурора, касающиеся этих людей. Отменить все санкции. При необходимости, объявить оправдательные заключения.

— Слушаюсь.

— Третье. Пожалуйста. Я понимаю, как это трудно. Мне нужна аудиенция у Её Светлости. Как можно скорее.

— Это очень тяжело, — признался советник, — учитывая состояние её здоровья. И состояние вашего. Но, полагаю, она сейчас внимательно изучает то, что произошло.

Я замерла.

— Слушаю вас, тахе-тари, — советник оглянулся. Секретаря уже след простыл. Но он успел посмотреть мне в глаза… он всё понял.

— Четвёртое решение будете принимать уже вы. Я хочу просить Её Светлость о назначении вас Генеральным Прокурором. Вы можете отказаться. Но я очень прошу вас согласиться.

Советник поклонился.

— Я с радостью подчинюсь вашему требованию, но Парламент не утвердит мою кандидатуру. Это очевидно. Извините, тахе-тари. Я признателен вам за оценку, но вы не сможете убедить их. Даже вы.

— Если я правильно понимаю, — я сжала зубы, стараясь удержаться в сознании. — В соответствии с пунктом…

Советника словно озарило внутренним светом.

— Верно, тахе-тари! — воскликнул он. — Её Светлость в данном случае в состоянии назначить меня без утверждения Парламентом. Но вам предстоит убедить Её Светлость.

— Я приложу все усилия. Теперь, прошу вас, пусть меня оставят в покое. И… окажут помощь. Когда я смогу рассчитывать на аудиенцию?

— Думаю, часа через два.

— Буду ли я в состоянии разговаривать через два часа? — спросила я врачей.

— Только если… Светлая… Вам нельзя принимать стимулирующие препараты. В такое время и при таких ранениях…

— Я настаиваю. После этого я буду в вашем распоряжении, столько, сколько потребуется.

Я попросила выйти всех, кроме советника.

— Таха-тиа Омлан, — попросила я его тихо. — Относительно людей, о которых я говорила. Для меня это очень важно.

— Генеральный Прокурор никогда не повторяет приказаний дважды, — сухо заметил советник. — Вам следует запомнить это. Отдыхайте, Светлая. Не беспокойтесь. Я не подведу вас.

— Я знаю, — глаза закрывались… закрывались…

— Каким образом? — не выдержал он. — Да, и откуда у вас такие познания в юриспруденции? Простите меня…

— Не знаю. Не смогу объяснить.

Укол был очень болезненным. Саванти, Реа… Где они? Хочу, чтобы они были рядом.

Я проснулась оттого, что из темноты ко мне протянула длинные когтистые лапы мило улыбающаяся тётушка Ройсан. Лапы, источающие жуткий холод. Я села рывком, сбрасывая с себя остатки кошмара.

— Прошу прощения, — советник повернулся ко мне. — Мы привезли вас в летнюю резиденцию Её Светлости. Вас было велено не тревожить. Как ваше самочувствие?

— Могло быть и лучше, — призналась я. — Но я не могу медлить.

— Меня просили передать вам. Её Светлость не в состоянии принять вас должным образом. Не в состоянии соблюдать церемониал приветствия. Я приношу официальные извинения за такую непочтительность.

Что за…

Я поклонилась, ощущая себя не в своей тарелке.

— Извинения приняты.

— Далее по коридору находится дверь, тахе-те. Там вас встретит охрана. Я бы просил вас оставить ваше оружие здесь.

Я прикусила губу…

Советник тихонько рассмеялся.

— Вы не зря предлагаете мне этот пост, Светлая. Вас выдавало движение рук. У вас нет опыта, простите меня. Я верну вам оружие. Слово.

Как во сне я сняла ремень и вручила ему. Надеюсь, что я не покраснела.

В комнате было свежо и сумрачно; будь посветлее, удалось бы разглядеть убранство. Меня усадили перед занавеской у самого входа. Я смутно различила, что Её Светлость сидит в постели. Если то, что я видела сквозь газовую занавеску, правда, то Её Светлость выше меня на две головы. А я-то считала себя высокого роста… Волосы — прямые, русые, как и у меня. Виски, чуть тронутые серебром. Даже лицом мы чем-то схожи.

— Я впервые вижу Вас собственными глазами, Светлая, — улыбнулась она. Голос оказался низким, сильным. Интересно было бы услышать её второй голос… которому невозможно не подчиниться. — Не трудитесь сообщать мне, что произошло сегодня.