Ступени из пепла - Бояндин Константин Юрьевич Sagari. Страница 40

Лас оглянулась. В читальном зале — почти никого, на кабинку с терминалом никто не претендует — каникулы. Так. Ласточка поёрзала в кресле (слишком глубоком), положила на стол талисман — «конька». Посмотрела на него. Нет, не напоминает очертаниями группу островов или отдельный остров. Место официальной работы Хельта известно, вряд ли это тот самый маяк.

Традиционные способы шифровки она уже пыталась применять. Благо, языкознание и тайнопись идут рука об руку: многие памятники, особенно древнего царства Роан, надо вначале расшифровать. И из-под одного текста, прекрасного и притягивающего, возникает другой, не менее прекрасный. Сейчас так уже не пишут…

Простые подстановки, чередования, сдвиги не подходят. Как ни крути эти шесть букв или слогов, ничего не получается. Должно быть что-то простое, для чего достаточно только знать «пароль». Ну и, вероятно, кое-что из детства Майтенаринн — «помни игры». А она ничего, ничего не помнит.

Лас собрала все свои бумаги в папку, ещё раз взглянула на карту мира, выключила терминал и вышла наружу, в читальный зал.

Надо погулять на свежем воздухе. Может, что-то придёт в голову. Сагари… Хельт меньше всего походит на южанина, Май — тем более не имеет никакого родства с народами Роан. Почему всё время кажется, что таинственное указание предполагает Роан? Почему Хельт выбрал стихотворение Сагари, да ещё такое, о котором ходят легенды, одна другой страшнее?

Отгадка близко. Совсем близко.

Хеваин время от времени подходил к терминалу — ждал ответа на запросы. Майтенаринн тем временем осматривала свой гардероб. Ужас, сколько барахла. Неужели она действительно хотя бы раз оделась во всё, что здесь есть? Во всё, что оказалось сданным в кладовые? Десять массивных покрытых пылью коробок. Обоняние говорило — да, Май, это всё твоё.

Обслуга сейчас гадает, на кой Светлой понадобилось всё это.

Май встряхнула очередное платье. Из одного из карманов выкатилась потрескавшаяся от времени жёлтая таблетка. Май сжала зубы и растоптала её в пыль. Задержала дыхание, смела порошок с ковра и выбросила в канализацию. Конца этому не будет. Осторожно понюхала пальцы…

Хм. Интересно. Ну-ка, Май, стань ищейкой. Внешняя оболочка таблеток имеет своеобразный, сладкий запах, напоминающий клевер. В жизни близко не подойду к клеверным полям.

Хеваин, дождавшийся ответа, заказал бумажные копии того, что ему прислали коллеги, вышел в библиотеку — забрать их. Расписался в получении и, не удержавшись, вскрыл пакет. Так-так… вопросов всё больше, а ответов пока маловато.

…Майтенаринн открыла ему не сразу. Она была вся в пыли, глаза отчего-то горели.

— Вот, смотрите, — ока указала на несколько платьев, отложенных в сторону. — Фотографии у вас далеко?

Минут через пятнадцать осмотра, Хеваин заметил.

— Точно. Как минимум пять из шести есть на фотографиях. Фасон оригинальный, трудно перепутать. А вот шестое… впрочем, у меня ведь не все фотографии.

Они помолчали.

— Теперь бы ещё обувь…

— Уже догадалась. Вот, отложила.

Однако обувь была видна далеко не на всех фотографиях. Тем не менее, две пары удалось опознать.

— Вы часто носите обувь с такой толстой подошвой? — поинтересовался Хеваин.

— Никогда, — удивилась Майтенаринн и грустно улыбнулась. — Девице благородного происхождения не пристало…

Хеваин опустил взгляд.

— Да, странно, — признала Май. — Вроде бы не ношу. Откуда тогда? Или всё-таки тайком носила?

— Как вы отобрали именно эти платья?

— По запаху, — Май пошевелила пальцами.

— Простите?

— В этих карманах никогда не было таблеток. Тех самых.

— Я понял, ясно. Интересно… И всё?

Май встала, побродила туда-сюда рядом с креслом, на котором были разложены платья.

— Вы правы. Не всё. Хотя запахи сильно перемешались, воротники, — она указала, — всё ещё немного пахнут. Знаете, духи… нет, я про настоящие, — усмехнулась она, глядя, как Хеваин старается скрыть улыбку. — Никогда не употребляю… не употребляла парфюмерии.

— Последняя проверка, — Хеваин поднялся. — Если вы простите мою настойчивость… Я выйду.

— Да, наверное, стоит попробовать, — согласилась Май. — Это не займёт много времени.

Хеваин положил полученный пакет рядом с терминалом и вышел в коридор. Через десять минут Май появилась в дверях и помахала ему рукой.

— Наваждение какое-то, — подтвердила она. — Чуть-чуть не подходят. Самую малость коротковаты. А у меня вся одежда пошита идеально, поверьте.

Они молчали, глядя друг на друга.

— Слушайте, тахе-те, — Хеваин нахмурился. — Это похоже на дешёвый детектив, но… У вас нет сестры-близнеца? Или просто сестры?

Май отрицательно покачала головой.

— Нет, и не было. Я тоже подумала об этом. Знаете, после собрания малого дома получила кое-какие сведения о родственниках — вон там, в коробке. К тому же… Вы понимаете, не учуять такое… Пусть даже она близнец.

— Да, вы правы. Глупая идея.

— Идея не глупая, — возразила Май. — Платья, которые мне немного не впору. Туфли, которые чуть-чуть выше остальных. Готова поспорить: здесь можно отыскать много предметов, которые я… или уж не знаю, кто, надевала от силы два-три раза. И часть из них видна на тех самых фотографиях.

Они вновь замолчали.

— Загадок много, — подвёл итоги Хеваин. — Я сейчас выясню, где вы… эта девушка на фотографии бывала в последнее время. Если успею, побываю в двух-трёх местах и вернусь сегодня ночью. Глубоко копать не буду, сами понимаете.

Май кивнула.

— Чем я могу помочь?

— Только финансами. Я не хочу ставить свою газету в известность. Всё остальное — моя забота. Подробный список расходов…

Май махнула рукой.

— Это не имеет…

— Тахе-тари, — Хеваин опустился на колено и вновь поднялся. — Я ценю Ваше право на щедрость и то, как Вы его используете. Прошу Вас разрешить и мне воспользоваться правом на чувство собственного достоинства.

Май долго смотрела ему в глаза, затем склонила голову.

Хеваин прикоснулся пальцами к тыльной стороне её правой ладони.

Когда Майтенаринн подняла взгляд, губы её были поджаты.

— Извините меня, таха-тиа…

— Ничего не было, Майтенаринн, — Хеваин впервые обратился к ней по имени, продолжая смотреть в глаза. — Вы согласны?

Майтенаринн улыбнулась и тряхнула головой.

— Да, Хеваин. Спасибо.

— Тогда я отбываю. Уже почти полдень.

— Может, всё-таки пообедаете… пообедаем? Остальные скоро соберутся в кабинете.

— С удовольствием.

Май остановилась на пороге прежде, чем захлопнуть дверь. Чувство, что здесь вновь побывал кто-то посторонний, не проходило.

— Май, — неожиданно позвала Лас-Таэнин, когда обед был в основном окончен. Саванти включил телевизор и смотрел передачу про животных, благодушно постукивая себя пальцами по груди. Реа погрузилась в чтение книги, время от времени поглядывая на часы. Хеваин, пообедав, извинился и ушёл — дела.

— Да, Ласточка?

— Ты умеешь играть в «Крепость»?

Май удивлённо взглянула в её сторону.

— Да, Лас… дядя учил меня. В Университете почти не играла, не с кем.

— Попробуем?

Май пожала плечами.

— Давай. Интересно, как ты узнала?

— Я умная, — с важным видом заметила черноволосая. Волосы уже удавалось укладывать на прежний манер, ласточкиным хвостом. Бурный их рост прекратился — как и у Саванти. Теперь все три украшения его лица были на месте.

Май сдержала улыбку, кивнула.

— Начальное поле?

— Даже так? — Май уселась поудобнее. — Ну что же… Двойная раковина.

Лас расставила шашки и символические границы крепостей.

Через пять минут Май победила.

— Здорово, — признала Лас. — Ещё?

— Давай.

Прошёл час. Когда счёт стал шесть к одному в пользу Май, обе играющих заметили, что прочие пристально следят за игрой.

— Сменим поле?

— Попробуйте «кленовый лист», — предложила Реа.