Игра с огнем - Уилфер Хеди. Страница 20

Этот же вопрос Майкл задавал себе с момента приезда Кэтрин, но до сих пор не нашел подходящего ответа, который, по крайней мере, соответствовал бы хоть какому-то логическому критерию.

— Да ты же сама не дала мне такой возможности, — сказал Майкл. — Ты с порога начала высказывать свое отношение к...

Кэтрин скептической улыбкой дала Майклу понять, что не верит его словам.

— И что же мне теперь делать?

— Остается только одно. Тебе придется остаться здесь.

— И что это за местность такая?! — раздраженно воскликнула Кэтрин.

Она не могла припомнить год, в который погода менялась бы так внезапно. Ведь, когда она выезжала сюда, по радио ничего не сообщали о приближающемся буране. Неожиданные наводнения, снегопад в ноябре!

— Уже во второй раз мы с тобой оказываемся отрезанными от всего цивилизованного мира. Подобного никогда не могло бы случиться в Нью-Йорке! — запальчиво сказала Кэтрин, обозревая негостеприимный, если не сказать пугающий, арктический ландшафт за входной дверью.

Холодный воздух начал пробирать Кэтрин до костей, и она отступила в глубь холла. Ее лицо и руки уже успели замерзнуть.

— А как же твои овцы? — озабоченно спросила Кэтрин. — Что будет с ними?

Прежде чем ответить, Майкл тщательно запер дверь. Он не хотел, чтобы Кэтрин заметила улыбку на его лице.

127

— С овцами все будет в порядке, — заверил он, стараясь сохранять серьезность. — Они привыкли жить на морозе.

— А ягнята? Они же такие маленькие! — упорствовала Кэтрин, вспомнив, что в прошлый раз видела крохотных детенышей в загоне.

— И с ними тоже все будет в порядке, — повторил Майкл.

Кэтрин с таким видом посмотрела на запертую входную дверь, будто собиралась выбежать во двор и лично убедиться, что животным ничего не угрожает.

Майкл вместе с Ником Филби в это утро отвел все стадо в закрытый загон, где уже было заготовлено сено. Они сделали это сразу же после того, как услышали прогноз погоды. Тот самый прогноз, который Майкл скрыл от Кэтрин.

— В то время, когда здесь жил твой дедушка, в парке водились олени, — сказал Майкл, желая отвлечь Кэтрин. — Я с нетерпением жду встречи с ним. Твой дедушка должен знать многое из истории здешних мест. Два сына главы семьи, которые должны были унаследовать Гринфилд, убиты на войне, и имение перешло к их двоюродному брату. А у того уже было имение, гораздо больше этого, на юге страны.

— Что ты имеешь в виду, когда говоришь о встрече с моим дедушкой? — резко прервала его Кэтрин. — Я уже сказала тебе, что мой дед не будет переезжать сюда.

Пауза длилась почти целую минуту, прежде чем Майкл задал следующий вопрос:

— Что, если бы не я, а кто-нибудь другой предложил тебе снять Гринфилд, ты согласилась бы?

— Я не хочу больше разговаривать на эту тему, — строго ответила Кэтрин и намеренно безразличным тоном добавила: — Не мог бы ты показать мне мою комнату? — Она выжидающе смотрела на Майкла.

— Твою комнату? Ммм... Тут есть одна проблема. Так как в доме пока только одна обставленная спальня...

— Одна спальня? — упавшим голосом переспросила Кэтрин.

— Да, всего одна, — мягко повторил Майкл.

Глава 10

Одна спальня!

Кэтрин и Майкл долго спорили, кому занять ее, точнее — кто должен сделать благородный жест и заночевать в гостиной на одном из двух диванов. В конце концов победил Майкл. Но только потому, что я позволила ему сделать это, мысленно оправдывалась перед собой Кэтрин.

Майкл зашел с козырной карты, сказав:

— Так как это мой дом, то, думаю, принимать решение, кому где ночевать, должен скорее я, чем ты, Кэтрин. И я намерен воспользоваться правом хозяина и уступить свою кровать гостю.

Кэтрин стиснула зубы при словах «хозяин» и «гость», но вынуждена была уступить. И сейчас она стояла в спальне и угрюмо взирала на окрестности, укрытые толстым слоем снега. Повернувшись спиной к окну, Кэтрин взглянула на кровать. Она избегала делать это с того самого момента, как Майкл полчаса назад привел ее сюда и предложил «располагаться и чувствовать себя как дома», пока он приготовит что-нибудь на ужин.

Кровать, как и предполагала Кэтрин, была просто огромная. На такой кровати могли с комфортом разместиться не только двое взрослых, но и целая ватага детей.

Детей! Откуда у меня взялись такие мысли? Нужно как следует рассмотреть комнату, сказала себе Кэтрин, вместо того чтобы строить всякие глупые фантазии. Надо выбросить немедленно нелепые мысли из головы!

Кэтрин принялась разглядывать отделку спальни и, закончив осмотр, пришла к выводу, что в принципе ей здесь все нравится, но комнате явно не хватало чего-то мягкого и теплого.

Вот, например, пол. Половицы гладко обструганы и аккуратно покрашены, но босым ножкам малышей, семенящих к кровати своих родителей, будет холодно. И вряд ли кому-либо захочется задержаться для интимных ласк на длительное время по пути из душа к кровати, если на полу нет толстого теплого ковра. Да, решила Кэтрин, этой комнате требуется традиционная мягкая мебель, вроде той, что была у бабушки с дедушкой, и персидский ковер.

Кэтрин вздохнула и зажмурилась. На какое-то мгновение она представила Майкла, лежащего на этой кровати среди разбросанных подушек. Его обнаженное тело, стройное и мускулистое, так и манит к себе. Волосы его растрепаны, а губы шепчут что-то такое...

Вздрогнув, Кэтрин открыла глаза, отгоняя от себя соблазнительный образ. В ванной комнате, смежной со спальней, она привела себя в порядок и развесила пушистые полотенца, которые дал ей Майкл. Огромный махровый халат, очевидно принадлежащий ему, Кэтрин намеренно повесила на самый дальний крючок.

Ей пора спускаться вниз. Если она не сделает этого, то Майкл может подумать, будто Кэтрин специально тянет время, чтобы он сам пришел за ней сюда.

Прежде чем покинуть спальню, Кэтрин снова подошла к окну. Увидев, что опять повалил снег, она нахмурилась. Природа будто нарочно пыталась создать ей проблемы, заставляя находиться взаперти наедине с Майклом.

— Нам придется ужинать здесь, — сказал Майкл, когда Кэтрин вошла в кухню. — Я собираюсь в ближайшее время оборудовать столовую, но на данный момент...

— Почему ты мне не сказал, что раньше жил и работал в Нью-Йорке?

Кэтрин испугалась своего внезапного любопытства и пожалела, что вообще спросила об этом. Она покраснела от смущения, но Майкл, к счастью, не усмотрел в ее вопросе ничего особенного. Он внимательно посмотрел Кэтрин в глаза и после небольшой паузы ответил:

— О своей жизни в Нью-Йорке я стараюсь не вспоминать. Тем более она никак не влияет на то, как я живу сейчас, исключая тот факт, что тогда я заработал деньги, дающие мне свободу в выборе собственного будущего.

— Нет, это не так, — немедленно возразила Кэтрин. — Все, что происходит в жизни человека, имеет для него значение.

— Ты имеешь в виду, например, свои взаимоотношения с родителями? — спросил Майкл.

— Те несчастья, что я пережила из-за нехватки родительской любви, были многократно компенсированы теплом и лаской, которыми окружили меня бабушка и дедушка! — выпалила Кэтрин. — Ты же, наоборот, помешался на неприятии города и его жителей.

А она хорошо и быстро соображает, невольно восхитился Майкл. Если ему чего и недоставало в уединенной деревенской жизни, так это общения с умными и проницательными людьми, которых он довольно часто встречал в городе.

— Это не совсем так, — сказал Майкл, слегка пожав плечами, — просто я изменился и сейчас хочу от жизни большего, чем достижение материального благополучия. — Он замолчал, заглянул в духовку, проверил, не подгорает ли жаркое, и лишь убедившись, что все в порядке, продолжил:

— Я знал многих людей, которые потеряли человеческий облик в постоянной погоне за успехом и богатством. Они разрушали свои и чужие жизни из-за призрачных иллюзий.

В мрачном тоне Майкла отчетливо прозвучало презрение. Это вызвало у Кэтрин всплеск возмущения.