Любовь всесильна - Денвер Кейт. Страница 25

Чейз никогда не делился своими мыслями и переживаниями, как делал это раньше, когда они только поженились. Однако, призналась Глория себе, в этом отношении она виновата не меньше. Гордость и ранимость мешали ей открыть свои чувства.

Могло быть хуже, решила Глория, вспоминая, как Чейз обидел ее с машиной. Он распорядился отогнать ее обратно в отель, сказав, что ни в коем случае не позволит ей разъезжать на «старой развалине», да и вообще машина принадлежит отелю. Почему он не мог просто сказать, что не хочет, чтобы она без него куда-нибудь выезжала. Ведь в принципе к этому все и свелось. Но с другой стороны, Чейзу надо отдать должное: он каждый день куда-нибудь ее вывозил: либо в Сорренто, или в Неаполь, или на маленькие острова, и везде им было весело. Чейз был отличным спутником, когда хотел, думала она.

Но главной проблемой, как всегда, оставалась Мэгги. Эта женщина в любую минуту могла позвонить Чейзу, и он бросался прочь по ее первому зову. Глория знала, что это — бизнес, и она действительно не думала, что у Чейза продолжается роман с Мэгги, потому что даже у него не могло хватить сил на занятия любовью после их ежедневных упражнений. Но подозрение все-таки оставалось. Что-то там было…

— А-ах! — взвизгнула она за мгновение до того, как ее голова скрылась под водой. Рука, схватившая за лодыжку, погружала ее глубже и глубже, а потом выбросила обратно на поверхность. Задыхаясь и кашляя, пытаясь одновременно отбросить с лица массу спутанных волос и протереть глаза, она завопила:

— Ты с ума сошел, что с тобой?

И, взглянув на него, увидела хитрую улыбку на лице Чейза.

Обхватив за талию, он привлек ее ближе. Его губы коснулись ее рта и он, плутовато улыбаясь, сказал:

— Зелен виноград… Ты здесь так мирно плавала, в то время как я последние несколько часов весь в поту мотался по Неаполю. Вернувшись и увидев тебя из окна, я не смог побороть искушения и спустился к тебе.

— Ненормальный! — ответила она и, зачерпнув воды, плеснула ему в лицо. Он в изумлении отскочил от нее, а Глория хихикнула.

— Не хочешь честно драться, детка? — протянул Чейз с уморительным американским акцентом, снова положив ей руку на плечи и окуная ее.

Оказавшись под водой, Глория проплыла между его длинных ног. Всплыв позади него, она обхватила Чейза за шею, пытаясь опрокинуть его. Но не тут-то было: он завел руки назад, подхватил ее и слегка подбросил в воздух так, что она перекувырнулась над его головой и всей спиной шлепнулась на воду.

— Хватит? — усмехнулся Чейз, поддерживая ее за переднюю пряжку лифчика.

Барахтаясь, она крикнула:

— Ах ты, зверюга!

Чейзу было хорошо, он был настолько выше ростом, что мог спокойно стоять, упираясь о дно бассейна. Она рассердилась и снова брызнула на него водой. Их смех разносился в летнем воздухе, пока Глория не взвизгнула, заметив, что лифчик от бикини уже у Чейза на голове. Она обхватила груди руками:

— Отдай, извращенец!

— Один утоп, другой ушел! — крикнул Чейз и навалился на Глорию так, что они вместе ушли под воду.

Когда Глория вынырнула, оказалось, что одной рукой он поддерживает ее на поверхности, а другой гордо поднимает обе части ее бикини.

— Трофеи победителю! — ликующе пропел он.

Взгляд Глории скользнул по его широким плечам, по красивой линии шеи, по гордо посаженной голове. Мокрые волосы облепили голову, и он выглядел сейчас совсем мальчишкой. Ее сердце защемило от любви и нежности к нему. Он, должно быть, уловил ее чувства, стал медленно приближать ее к себе.

— Глория… — пробормотал он, склонив ее голову к себе и закрывая от нее солнце, страстно прижался к ее губам.

Глория лежала голая у него на руках, вода мягко плескалась вокруг них. Она нежно обняла его за шею и раскрыла губы навстречу следующему поцелую. Чейз застонал, приподнял ее и обвил ноги Глории вокруг своей талии. Его чувственные губы касались ее тела и необыкновенно возбуждали.

Глория крепко сцепила ноги вокруг него. Чейз, убрав руки с талии начал нежно ласкать ее груди. Она чувствовала, что и он тоже необыкновенно возбужден, и лишь тонкая ткань плавок да дразнящее касание воды мешали ему завершить действие, которого они оба жаждали.

— Чейз, так нельзя, — лепетала она, пока он нежно покусывал сначала один, а потом другой сосок ее грудей.

— Можно, дорогая.

Он улыбнулся и пылко ее поцеловал.

— Доверься мне!

— Мы утонем, — простонала она.

— Только друг в друге.

Глория почувствовала, как Чейз быстро освобождается от плавок. Она судорожно вздохнула и крепче впилась ему в плечи, когда он одним быстрым движением привстал, и она с радостью и наслаждением ощутила его в себе. Руки Чейза держали ее за талию, и Глорию охватило удивительное чувство блаженства.

Никогда в жизни она еще не испытывала ничего подобного: вода давала ощущение невесомости, а контраст прохладной воды и горячего солнца, бурный натиск Чейза, ее груди, тесно прижимающиеся к его твердой мужественной груди, приглушенные стоны, сопровождающие любовную прелюдию, пьянящий запах цветов и моря — все это соединилось в потрясающую симфонию обоняния, осязания и великолепного эротизма, завершившуюся умопомрачительным аккордом экстаза.

— Мы не утонули, — шепнула она, все еще вцепившись в шею Чейза, в то время как он полувыплыл, полувышел к краю бассейна и, подняв ее, усадил на бортик, а затем, подтянувшись, сам улегся на спину, все еще болтая ногами в воде.

— Я обещал себе, что мы попробуем это перед отъездом, — почти беззвучно пробормотал Чейз и, поднявшись на ноги, добавил: — Вышло лучше, чем я думал.

Глория вспомнив, что вся обнажена, согнула ноги, и обхватила их руками.

— Перед отъездом? Когда ты уезжаешь? — тихо спросила она. Глория беспомощно посмотрела на него и была ошеломлена вспышкой боли, которая, как ей показалось, мелькнула в его глазах.

— Мы, — он подчеркнул это слово, — уезжаем в понедельник. Вечером у меня встреча в Лондоне. А сейчас я предлагаю тебе пойти и привести себя в порядок, нам через час выходить.

— Как и сейчас, без обсуждения? — заметила Глория.

Поднявшись на ноги, она подошла к лежаку и накинула халатик. Чейз мог испытывать удовольствие от своей наготы, но она, быть может глупо, стеснялась разгуливать нагишом — последствия монастырского воспитания…

Чейз наблюдал за ней холодными, оценивающими глазами, и когда она повернулась к нему, встал и в упор посмотрел на нее.

— Тут нечего обсуждать: ты — моя жена, куда я, туда и ты. Не пытайся устроить из этого ссору, Глория.

— Я и не думаю, — спокойно ответила она. — Но мне бы хотелось быть более информированной. Ведь то, с чем ты играешь, — это моя жизнь, — не удержалась она от саркастического замечания.

А про себя Глория не переставала удивляться, как они оба могут глядеть друг на друга, словно два чужака, когда минуту назад занимались любовью.

Словно уловив ее замешательство, Чейз нежно положил ей руку на плечо.

— Ты слишком беспокоишься, дорогая. — Он склонил темноволосую голову и коснулся губами ее брови, точно отец, успокаивающий своего ребенка. — Уверяю тебя, я вовсе не играю. Я еще никогда в жизни не был так серьезен. Но мы поговорим позже, после вечеринки.

— Вечеринки?

— О, черт, это же должен быть сюрприз для тебя. Твое тело, как всегда, лишило меня всякого соображения, — хохотнул он. — Ладно, беги одеваться, а я пока поплаваю. И будь умницей! Поговорим позже!

И он, развернув ее лицом к дому, легонько шлепнул по попке.

Глория, рассердившись на эту фамильярность, неожиданно обернулась, застав Чейза врасплох, поставила ему подножку и изо всех сил толкнула руками в грудь. Он с громким всплеском плюхнулся в воду, а Глория, презрительно выгнув бровь, улыбнулась ошеломленному, отфыркивающемуся мужчине и саркастически бросила:

— Желаю хорошо поплавать. Надеюсь, ты будешь умницей.

И довольная собой, побежала в дом.

Позже, приняв душ и надев подаренное Чейзом вечернее платье — полностью открытое, без бретелек, яркого желто-зеленого цвета, красиво подчеркивающее ее полную грудь и тонкую талию, ниспадавшее облаком зеленого шифона до середины икры, — она вошла в гостиную, уже не чувствуя себя такой храброй.