Камера, мотор… поцелуй - Логан Никки. Страница 25

Дэн взвился со своего места, чем сразу приковал к себе внимание людей за соседними столиками.

Ава стояла как громом пораженная. Впервые до нее дошел смысл некоторых вопросов Дион Лидс, например: почему ее продюсер занимается связями с общественностью? А затем в памяти отчетливо всплыла та картина за окном: Дэн, разговаривающий в темноте с мужчиной. После того ужина — на который, они с Брантом прибыли на полчаса раньше — в газетах сразу появились их снимки. Дальше — больше. Еще одна встреча в ресторане, в которой Дэн о чем-то договаривался с метрдотелем, а их с Брантом «случайно» усадили за столик на двоих, который так же «случайно» оказался рядом с открытым окном, выходящим на улицу.

В памяти Авы всплыли встречи с людьми, на которых они присутствовали с Брантом, и на каждой из них также присутствовал Дэн. Подстроено. Значит, все это было подстроено? И кем? Дэном?!

— Это правда, Дэн?

Ава не узнала свой голос, но оба мужчины тотчас же повернулись к ней. И только у одного на лице отразилось отчаяние при виде ее. И это был не Курц. Ава не смотрела на него. Она смотрела на Дэна, на его красивое лицо, на котором чувство вины проступало отчетливее, чем оглашенный приговор суда.

— Ава…

— Нет! — Ава вытянула руки вперед, не желая, чтобы Дэн к ней приближался. — Это правда?

— Ава, на нас и так уже смотрят, — тихо сказал он, тщетно пытаясь совладать с эмоциями. — Ты ведь не хочешь привлекать к себе внимание?

Ава покачала головой, словно отказываясь верить тому, что только что случайно подслушала. Слезы начали застилать ей глаза, поэтому она не видела, что Дэн тут же оказался возле нее. Она лишь почувствовала его руку на своей, а затем, что ее куда-то мягко, но настойчиво тянут. Силы покинули ее, и она покорно последовала за Дэном.

Когда он остановился, Ава почти безучастно огляделась и поняла, что они стоят в углу — единственном месте, где они не были совсем уж на виду.

Дэн обнял ее, загораживая своей спиной. Ава подняла голову. Хотела снова спросить, но потеряла дар речи. Однако Дэн все прекрасно понял по ее лицу.

— Держись, Ава. Здесь сотни людей. — Он вздохнул. Уголок его рта дернулся. — Мне стоило сказать тебе. Прости.

— Сказать? — не отрывая от него взгляд, полный мольбы, спросила она. — Что ты должен был мне сказать? Что ты сделал?

— Всего лишь выполнял свои обязанности.

— Преподнести меня массмедиа? Это входит в твои обязанности? — Ава вдруг ощутила гнев. — Фактически тебе мы обязаны тем, как нас воспринимали с Брантом? Как в ресторане. Это ты подстроил? Этой популярностью я обязана тебе?

— Нет, — с усилием произнес Дэн. — Но я был причастен ко всему этому. Все, в чем ты меня обвиняешь, происходило при моем участии, хотя и без моего желания.

Ава смотрела на него молча, чувствуя, что если начнет говорить, то обязательно расплачется. Неужели Дэн мог с ней так поступить?!

— В первый раз я согласился, потому что понимал оправданность и необходимость такого шага. Так сказать, для подогрева аппетита публики. Но затем я уже не владел ситуацией. Вмешался Курц. Мне ничего не оставалось делать, как… — Он умолк, но и так было все ясно.

Дэн поставил интересы своей карьеры выше ее.

— А как же Брант? — неожиданно спросила она. — Ты обошелся с ним почти так же, как со мной, используя нас потихоньку?

— Мэддокс знал.

Ава закрыла глаза, отказываясь верить тому, что слышит.

— Брант знал, — прошептала она. — Ты знал. Компания знала. У меня такое ощущение, что знали все, кроме меня.

— Ава… — начал Дэн, в его голосе послышалась мольба.

— Нет, подожди, — покачала головой Ава и вырвалась из кольца его рук. — Дай мне сказать. — Она взглянула ему прямо в глаза и с горечью бросила: — Неужели ты совсем помешался — даже забыл о том, что играешь чувствами других? Неужели желание доказать своему отцу, что ты ни в чем ему не уступаешь, вытеснило все хорошее, что в тебе было? Я не хочу этому верить…

Лицо Дэна не выдало его эмоций, но он отвел взгляд.

— Мой отец не имел к этому никакого отношения.

— Конечно нет. — Ава горько улыбнулась. — Ты предпочел карьеру, то есть его мне. Ты хотел доказать ему во что бы то ни стало, даже если это означало причинить боль мне и разрушить то, что есть между нами. — Она прикусила язык, осознав, что сказала «есть» в настоящем времени, вместо того, чтобы сказать «было». Ну, раз уж она сказала «а», надо сказать и «б». — А как насчет того, чтобы защищать того, кого любишь, Дэн? Или… — Ава яростно смахнула выкатившуюся слезу, — речь шла вовсе не о любви? О страсти или о похоти? Ты желал меня, но не любил? Я так должна понимать, если твой отец, как ты уверяешь, не имел к тому, через что мне пришлось пройти благодаря тебе, никакого отношения?

Со сцены раздались голоса ведущих, открывающих мероприятие, ради которого они все и собрались, но Ава слышала их голоса словно издалека. Свет начал гаснуть. Взгляды людей обратились на сцену.

Дэн продолжал молчать, и боль, тяжелым камнем лежавшая на ее груди, стала давить все сильнее.

— Так как. Дэн? Да или нет? Я даже помогу тебе. Конечно, сердцу не прикажешь. Ты мог желать меня, но не любить, но ответь мне, почему для тебя так важно доказать что-то отцу, даже если для этого тебе пришлось использовать меня, или, может, ты так же использовал кого-то еще?

— Нет, — деревянным голосом сказал Дэн. — Я не просто желал тебя. Если бы не Курц, рано или поздно я бы сказал тебе, но… — Он резко тряхнул головой и уставился в стену, отказываясь встречаться с ее взглядом, полным боли и мольбы. — Просто я до такой степени ненавижу его, что боюсь, готов действовать как в поговорке, «в любви и на войне все средства хороши».

Он, наконец, посмотрел на нее, и Ава поразилась пустоте в его глазах. Это было так страшно, что Ава даже забыла о своей боли. Ничего удивительного, что Дэн так исступленно старался преуспеть, так фанатично избегал сближаться с людьми, ведь, любя кого-нибудь, отдавая всего себя, ты всегда рискуешь, что тебе причинят боль. О, она знала об этом гораздо больше, чем Дэн предполагал.

Ава нежно взяла его руку:

— И ты позволил ненависти управлять собой все эти годы?

— Если бы не она, то неизвестно, где бы я сейчас был.

— О, Дэн! — Она обняла его. — Неужели ты не понимаешь, что путь, который ты избрал, — это путь саморазрушения? Что дала тебе ненависть, кроме страстного желания преуспеть? Ты преуспел, да. В материальном плане. Но ведь этого мало!

— Это все, что у меня есть, — упрямо повторил Дэн. — Я не могу больше ничего тебе предложить. Я — это я.

— Но, Дэн…

— Давай вернемся к столу, — оборвал ее Дэн. — И место, и время для этого разговора выбраны не совсем удачно.

Ава опустила глаза. В молчании они проследовали к столику, за которым сидел Брант, изредка беспокойно оглядываясь по сторонам. При виде их он облегченно вздохнул и улыбнулся:

— А я все гадал, куда вы подевались.

Ни Ава, ни Дэн ничего не ответили. Заподозрив неладное, Брант умолк и не произнес больше ни слова.

Ава смотрела на сидящего напротив нее мужчину и думала о том, как с каждой секундой этот вечер превращается в кошмар наяву. Она ведь должна порадоваться за мужчину, которого любит, зная, что его программа действительно достойна победы.

Ава знала это, но ничего не чувствовала, кроме опустошения и желания, чтобы этот вечер поскорее закончился и она, наконец, осталась одна.

Она почти не следила за тем, что происходит на сцене, не слышала аплодисментов. В голову ей лезли самые разные мысли. Да, Дэн предал ее, но Ава вдруг вспомнила мельчайшие детали, которые — косвенно — указывали на то, что при всем при этом Дэн, как будто старался, чтобы она пострадала как можно меньше. Например, тот первый день съемок, когда он так разъярился, увидев ее в наряде, больше подходящем для участницы ночного развлекательного шоу, чем для ведущей образовательной программы. Его удивление, когда он узнал, что все женщины, с которыми у Бранта якобы были романы, были ему навязаны; его тревога, когда вместо репортера, которого ожидал он, прислали совершенно другую женщину.