Погребённые заживо - Биллингем Марк. Страница 25

— Что ж, вот тебе и трупы, как заказывал. Вот оно…

Торну нечего было ответить, ему лишь оставалось признать сказанное с покаянным видом, надеясь, что при этом он выглядит не слишком глупо.

Они медленно пошли в дальний конец холла, где два чертовски злых технических сотрудника выставляли стулья. Сейчас их было значительно больше, чем тогда, когда сотрудники отдела собрались, чтобы просмотреть видеокассету с записью Люка Маллена.

— И как это расхлебывать? — спросил Торн.

— Именно поэтому мы все здесь и собрались. Надо попытаться выработать план действий.

— Но почему именно здесь? Почему не в Бекке-хаусе?

— Мы бросили монетку. — Бригсток сдул пенку с кофе. — Я проиграл.

Торн засмеялся, но потом понял, что смеется один.

— Ты серьезно, что ли?

— У отдела расследования похищений все карты на руках, а меня пригласили выступить.

— Что ж, отрадно видеть, что тут все поставлено на профессиональную ногу.

— Так об этом и речь! — отозвался Бригсток. — Никто из нас никогда не сталкивался с подобным делом.

— Эксперты ночью активно потрудились, и у нас уже есть результаты анализов — ни один из образцов крови, найденных на месте преступления, не принадлежит Люку Маллену. Но нам известно, что он там был: в меньшей из комнат повсюду отпечатки его пальцев — из чего следует, что держали его именно в ней. С уверенностью на девяносто девять процентов можно сказать и то, что именно там снимали присланную нам пленку. Отпечатки пальцев Люка Маллена обнаружены также на ноже, которым зарезали Конрада Аллена и его подружку — некую Аманду Тиккел, как следует из документов, найденных в квартире, и из показаний торговца автомобилями из Вуд-грина. Мать мисс Тиккел с минуты на минуту появится в морге, чтобы опознать тело дочери.

Во время своей речи Бригсток постоянно перемещался на шаг-другой влево, затем вправо, однако внимание пятидесяти с лишним человек, сидящих перед ним, приковывал его голос, а не эти передвижения. Хотя толстые стекла очков и челочка придавали старшему инспектору уголовной полиции несколько комичный вид, он мог бы цитировать телефонный справочник — и все равно ни один из его слушателей не пошевелился бы. И не надо было бросать жребий, чтобы понять: он держал аудиторию значительно лучше, чем его коллега из седьмого отдела. Именно поэтому Барри Хигнетт молчал и слушал, держась несколько в стороне и стараясь придать себе такой вид, будто одобряет все сказанное.

Бригсток указал на сидящего в первом ряду человека в черном костюме.

— Доктор Хендрикс в нескольких словах расскажет о том, как же, вероятнее всего, было совершено убийство.

Фил Хендрикс поднялся, а Бригсток отошел в сторону и стал рядом с Барри Хигнеттом. Теперь все задвигались, раздалось бормотание, покашливание — атмосфера изменилась. Торн воспользовался этим, чтобы распрямить ноги, и тихонько ойкнул, когда волна боли прокатилась от бедра к лодыжке и обратно. Он сидел в одном ряду с Холландом, Китсон и Стоуном, в то время как Портер, Парсонс и остальные сотрудники отдела по расследованию похищений заняли передние ряды. Торн не увидел в этом ничего выходящего за рамки обычного ведомственного размежевания, незатейливого, но вежливого намека: «Пошли к черту!»

Еще не было и семи утра, лишь парочка ненормальных сидела на своих рабочих местах — вся остальная часть огромной комнаты под разноцветными флагами была пуста.

— «Вероятнее всего» — верно сказано, — заметил Хендрикс. — Вскрытие будет проведено не позже обеда, поэтому сейчас мое заключение базируется на предварительном осмотре тел, их позах, расположении на месте преступления, характере пятен крови, глубине ножевых ранений и тому подобных данных.

Хендрикс смотрел прямо на Торна, но никто бы не мог догадаться, что они друзья. Торн не раз был свидетелем профессионализма своего приятеля и уже не удивлялся, но все же способность Хендрикса говорить как по-писаному, а особенно его умение рассчитывать время восхищали его. Говорил он четко и лаконично — для простого копа истинный дар Божий, и ему даже удавалось, когда того требовала ситуация, без видимых усилий смягчать свой манчестерский акцент с нечеткими гласными.

— Я предполагаю, что, хотя Аллен скончался позже мисс Тиккел, — начал Хендрикс, — именно он подвергся нападению первым. Он не ожидал удара. Убийца, вероятно, подкрался сзади и перерезал ему горло.

Правая рука Хендрикса яростно рассекла воздух.

— Несколько минут Аллен истекал кровью, но уже с момента нападения он вышел из строя — упал на пол и больше не поднялся.

— Каков рост нападавшего? Высокий? — спросил Хигнетт.

— Не могу сказать однозначно…

— Скажите неоднозначно.

— Исходя из того, под каким углом было перерезано горло, нападающий был примерно одного с Алленом роста. Около метра восьмидесяти.

Хигнетт взглянул на полицейских.

— У Люка рост метр семьдесят пять, — подсказала Портер.

Хендрикс взглянул на Бригстока и получил кивок: продолжай.

— Женщина погибла от совершенно другой серии ударов, — сказал он. — Она защищалась: на ее руках остались порезы, а на шее и на груди следы еще более беспорядочной серии ударов, их было не меньше шести. Я бы сказал, что она переоценила свои силы. Думаю, она увидела, что случилось с Алленом, вступила в борьбу и просто оказалась слабее нападавшего.

Он посмотрел в сторону Хигнетта, предвидя новый вопрос.

— Она была отнюдь не слабачкой, по крайней мере, в сравнении со средним наркоманом. У нее прилично развита мускулатура…

— Люк Маллен активно занимается в школе спортом, — заметил Хигнетт. — Полагаю, мы вправе предположить, что он достаточно силен, чтобы совладать с женщиной, хоть с ножом, хоть без него.

Торн услышал достаточно.

— Вправе? — Он стиснул зубы, но продолжал ощущать, как кровь приливает к лицу, когда все взгляды обратились на него. — В школе все занимаются спортом, но это совсем не значит, что мальчик был особенно спортивным… или сильным. Утром того дня, когда его похитили, он повздорил с отцом, потому что его не взяли в команду по регби.

— Мы лишь набрасываем версии, — объяснил Хигнетт. — Если у вас имеется какое-либо другое объяснение случившемуся, мы с удовольствием его примем.

Он указал на Хендрикса, который не знал, садиться ли ему или продолжать стоять.

— Поверьте мне, не такие объяснения я хочу услышать.

— Логично, — ответил Торн, стараясь, чтобы голос его звучал примирительно. — Просто это прозвучало, как дело уже решенное.

Хигнетт кивнул, но в его голосе появились нотки раздражения.

— Наш отдел никогда не сталкивался ни с чем похожим. Бывали случаи, когда похищения заканчивались убийством. И немало. Но во всех случаях убивали заложников. Убийство похитителей — дело необычное, поэтому я надеюсь, вы нас извините за то, что мы рассматриваем любые предположения.

— Но вы рассматриваете лишь одну версию.

— Мне кажется, что это именно вы зациклились лишь на одной версии. Очевидно, улики вас не слишком заботят.

Торн чувствовал прикованные к нему взгляды. Взгляды Бригстока и Портер.

— Да нет, заботят. Я не отрицаю наличия на ноже отпечатков пальцев Люка и других улик. Но меня также заботит другое: почему дверь в квартиру была заперта? С чего это вдруг Люк внезапно решил убить своих похитителей, а потом ночью удрать, и при этом еще потрудился запереть дверь?

— Мы это выясняем.

— Но больше всего меня заботит, где он сам. Почему не обратился в полицию, не позвонил домой?

Сотрудник седьмого отдела, сидевший впереди, через два ряда от Торна, заметил:

— Вероятно, потому, что он только что убил двух человек и ему страшно показываться родителям на глаза.

Портер откашлялась:

— Или же он просто не в состоянии этого сделать.

Торн был абсолютно уверен, что Хигнетт был одним из тех людей, которые точно знают, что сказать своим сотрудникам, чтобы замять неловкость. Когда же неловкость возникла, он, кажется, несколько растерялся — что делать в такой ситуации? — и посмотрел на Бригстока, как будто пытаясь сгладить возникшие между ними острые углы.