Начало пути - Радов Анатолий Анатольевич. Страница 18

– Интересно, почему Тьма выбрала эту несчастную девочку? – Бабуля, видимо, принялась рассуждать сама с собой, потому как я ответить на поставленный вопрос уж никак не мог. – Может, кто из ее предков был в Зыби? Так-так, я, значит, была там в шестьдесят третьем и в семидесятом. Нет, ни один Гара тогда не воевал, это я хорошо помню. В семьдесят седьмом никто не вернулся, так что Тьме мстить незачем…

– Извиняюсь, – встрял я аккуратно в размышления бабули. – Вы что, были в Зыби?

– Была, – протянула бабуля и, остановившись, повернулась ко мне. – А ты много знаешь о Зыби? – спросила она с интересом.

– Нет, – покрутил я головой. – Альтор в общем плане только обрисовывал. Сам он там не был, потому…

– Ну, тем лучше. Не будешь меня перебивать, если я начну тебе рассказывать. Вдруг пожившей на этом свете женщине захочется выговориться, а?

Я только глупо кивнул, а бабуля двинулась дальше, рывком поправив лямку мешка на плече. Какое-то время я простоял на месте, раздумывая над ее последними словами. То, что она была в Зыби, это еще полбеды, хотя, сказать точнее, – полсчастья. Вторая половина была в другом. В том, что сдавать она меня, похоже, никому не собиралась. Как бы там ни было, но такая мысль все же зудела в моем мозгу, и последняя фраза заставила ее заткнуться. Ну не в местной же тюрьме она собралась мне душу изливать? Поэтому, мотнув головой и удивленно прицокнув, я нагнал свою невольную спутницу и защитницу и поравнялся с ней.

– А как вы собираетесь помочь Мари… кхм, девушке? – поинтересовался я.

– Ее зовут Мариша? – спросила бабуля, улыбнувшись.

– Там на столе бумажка была с ее подписью, – выдал я и нервно потер нос. Ох, только не это. Нет ничего хуже бабулек, теток и сестер, которые начинают расспрашивать о твоих отношениях с противоположным полом. Просто с полпинка вымораживает. Но, к счастью, Руна решила эту тему не продолжать.

– Первым делом нужно будет определить, есть ли метка. Может, грон успел поставить, – сразу перешла она к объяснениям. – Если есть, тогда придется провести обряд снятия. На это уйдет какое-то время. А если метки нет – тогда амулет с плетением «белый кокон».

– А у вас такой есть?

– А зачем? Нужен пустой амулет, на него и поставлю. Думаю, отец Мариши не поскупится и потратит на «болванку» две сотни золотых.

Я усмехнулся. Впрочем, как и год назад, когда Альтор наскоро прочитывал мне лекции об амулетах. Наскоро, потому что сам магистр не видел в этом ни надобности, ни смысла. «Чистый» камень, на который накладывалось заклинание, стоил от двух сотен, в зависимости от емкости и способности удерживать плетение. Не говоря уже о «заряженных» камнях с одним, а то и с несколькими заклинаниями на них. На металлах заклинания долго не держались. Сутки-двое максимум. Тем же стражникам ставили защитные плетения на пластины лат перед каждым патрулированием. А вот на этих камнях плетения удерживались до полугода, отчего и складывалась цена. За двести золотых можно трех крепких и молодых рабов купить, или двух хороших логов, или пару лет жить припеваючи…

Не до усмешек в общем-то, но все равно, как и в прошлый раз, не сдержался. Слишком уж красивая и точная аналогия с нашими «болванками» в голове нарисовалась. Хорошо еще, что они «чистые» амулеты флешками не называют.

Но то, что бабуля сможет на него поставить заклинание, в очередной раз заставило призадуматься. Это же какой диапазон умений у этой Руны’Арк? Да и вообще. Как и предполагалось ранее, совсем уж непростая получается бабулька. Одно участие в двух походах в Зыбь чего стоит. Когда Альтор мне об этом рассказывал, обычно уже изрядно приняв на грудь, то никаких женщин в рассказах не упоминалось даже… Хотя, стоп… Был там один герой. Рунарк. Точно, Рунарк. Альтор два раза о нем говорил. Так он мужиком был… хотя… может, магистр из-за вечной пьянки перепутал малость? И тогда выходит… Твою сурдетскую мать! Да не может быть, чтобы вот эта бабулька…

Я сглотнул отяжелевшую вмиг слюну, а на дне глазниц у меня аж запекло от… Знаете, бывает… то ли гордость до слез, то ли радость оттого, что прикоснулся к такому…

Ведь до сих пор помню, как волосы вставали дыбом, когда Альтор рассказывал об одном из великих героев войн с Тьмою.

Глава 14

Ольджурия, Северный Доргон, Лиорд

Нюх осадил лога на перепутье, в семи ригах от замка Вир’Сторов. Эта развилка была ему знакома. Если повернуть направо, то через три риги будет небольшое поселение Орхина, где живет неплохой лекарь Сарон.

Нюх скривился и осторожно пощупал правый бок. В нем, как и в затылке, довольно ощутимо покалывало. Все. Нужно завязывать с хорским. Слишком тяжелыми стали похмелья, и вот это покалывание в боку очень уж нехорошее какое-то.

Охотник скосил взгляд вправо и задумался, покусывая нижнюю губу. Сарон – лекарь, конечно, отменный, но, как и все, имеющие способности к целительной магии, берет за свои услуги дорого. Способности, пожри их чревл! За всю свою жизнь Нюх так и не смог разобраться, чем целительная магия отличается от всех прочих. Вроде и плетения из тех же сил, ан нет, не совладаешь. Пытаешься использовать, а они рассыпаются вмиг. Сколько раз он просил знакомого лекаря из Сухины научить хотя бы простому заживлению ран? Не сосчитать. Да и до этого не единожды пытался. После боя такое заклинание на вес золота. Полсотни золотых выбросил одному старику перед походом в Зыбь – научи, мол, дед. Да вот только ничего не вышло. Нет, старик согласился с радостью – лишними пятьдесят золотых еще никогда не были, но вот научиться не получилось. Хотел было силой забрать свои деньги обратно, да вовремя понял – старик-лекарь ни при чем. Просто у него, у Линк’Урга, нет способностей к целительной ветви.

Охотник почесал подбородок. За один только осмотр Сарон возьмет никак не меньше пяти золотых, потом за лечение, если оно потребуется. А похмелье меньше чем за три золотых никто не снимает, здесь у них всеобщая договоренность, видимо, – цену не опускать…

Нюх схватился за бок, в котором вдруг кольнуло и полыхнуло жаром. Во рту тут же появился мерзкий стальной привкус, как будто он лизнул клинок, а лоб покрылся испариной. Фффу-у-у. Что за чревл!

Он пощупал висящую на поясе мошну. Двадцать пять золотых приятно согрели ладонь и душу. Что бы там ни говорили об охотниках, но не богачи они – это точно. Не так уж часто сбегают чревловы рабы, все больше предпочитают покорно пахать на своих хозяев. Так что…

– Хра! – вскрикнул Нюх и впился в поджарые бока лога стременами. Тот фыркнул от неожиданности и сорвался с места в галоп. Нюх слегка осадил, выправил аллюр на рысь и принялся натужно петь старую солдатскую песню. Красивого пения не получалось – он лишь коротко бросал на выдохе строчку, потом шумно вдыхал и так же немузыкально выдавал следующую строку:

А мы вернемся с поля боя

Фффу-у-у…

И заживем как прежде, брат,

Фффу-у-у…

А что калеки мы с тобою

Фффу-у-у…

Ни Бог, ни чревл не виноват.

В боку вроде бы отпустило, и Нюх, перестав напевать, задышал спокойней. К чревлу все! Чтобы он, ходивший в земли Зыби, бившийся по колено в крови, не раз видавший смерть в локте от себя, и вдруг испугался какой-то хвори? Не дождетесь. Лучше сдохнуть от перепоя, чем проявить трусость. Вперед, мой старый друг Лонганг, неси меня до ближайшей таверны, где подают проклятое хорское. Пара бокалов вернет здоровье старому вояке.

Через пару часов Линк’Ург въехал в Лиорд, дернул поводья, и Лонганг перешел на короткую рысь. Охотник уверенно направил его в один из проулков и остановился возле маленького бревенчатого здания, над дверью которого висела замусоленная вывеска «Ласковая длань». Нюх хмыкнул. Среди горожан эту таверну именовали не иначе как «Ласковая дрянь».